В зависимости от вида огней называли и сам день, например, «воскресенье с искрами» («Funkensonntag»), «воскресенье с факелами» («la fête des brandons»), «день соломенных жгутов» («jour des failles»).
Через костры прыгали парами и в одиночку. Высокий прыжок связывали с будущим благополучием. В Юре вокруг костров скакали на лошадях, чтобы, как говорили, была выше конопля. Особое обрядовое печенье выпекали на огне Küchle (отсюда одно из названий этого дня — Küchlesonntag). В печенье (кантон Во) нередко запекали ленту, кольцо, а иногда, ради шутки, — паклю.
В итальянской Швейцарии на кострах варили сладкую поленту — густую кашу из кукурузы. Ей, как и печенью, приписывали магические свойства, поэтому все присутствующие должны были попробовать эти блюда, чтобы, как говорили, не болеть и быть счастливыми. Крошки бросали на поля, подбавляли в корм скоту. Сам огонь, угли и зола от костра также наделялись силой оберега или плодородия. В кантоне Тургау парни бегали по улицам и лугам с зажженными факелами, описывая ими в воздухе огненные круги. Возможно, что фигура огненного круга в древности символизировала солнце. Этот обычай, как и бросание горящих шайб и катание колес, неоднократно запрещались местными властями из-за опасностей пожаров. Позднее их стали заменять фейерверками.{579}
Масленичные празднества не прекращались и позднее. В городе Базеле веселились и в первую неделю поста — в понедельник и во вторник «крестьянской масленицы». Участники шествий были членами различных объединений, так называемых клик. Герои дня — барабанщики — принадлежали к клике, известной еще в XV в. Барабанный бой, предшествующий появлению ряженых, поднимал жителей города еще на рассвете. Этот обычай, считают этнографы, сохранился как традиция, в память об обходах в средние века городской стражи. Следовавшие за барабанщиками ряженые несли светящиеся транспаранты, карикатурные изображения, нередко представляющие острую сатиру политического, общественного или антиклерикального содержания. Обязательны также были «чертова мельница», омолаживающая старух и стариков, и «тяжелый жернов» для злых языков. Свою сатирическую направленность городские масленичные шествия унаследовали от средневековья. С XIX в. многие транспаранты стали делаться мастерами-декораторами.
Шествие студентов на масленицу (г. Базель), Шуточная сценка — «в зубоврачебной клинике»
В масленичных празднованиях Базеля центральную роль играли ряженые, изображавшие почетные знаки трех основных цехов средневекового Базеля, «лев», «грифон», «дикий человек». Последний, одетый в зеленые ветки, в сопровождении нескольких барабанщиков и шута переплывал на плоту Рейн. Каждая из этих трех масок исполняла свой особый ритмический танец, состоящий из прыжков. Вечером все ряженые соединялись вместе, и веселье продолжалось до утра.
В ряде мест празднование масленицы заканчивалось ее символическими похоронами с произнесением положенных речей, жалобных криков.{580}
После «крестьянской масленицы» и здесь наступал пост. Однако, несмотря на запреты, и в это время были известны народные обычаи, связанные с приходом весны. Так, в сельском Базеле, на четвертое воскресенье поста сжигали куклу из тряпок; в Эттингене ходили по селу, собирали яйца, соль, муку для коллективной трапезы, на которой обязательным блюдом была яичница, считающаяся символом солнца.
В весенней обрядности швейцарцев сохранились следы магических действий, направленных на пробуждение природы.
Так, в ретороманских районах кантона Граубюндена 1 марта дети ходили (раньше взрослые), обвешанные бубенцами и колокольчиками, чтоб их звоном «будить траву», усилить ее рост. При этом они пели:
Chalanda Mars, Chalanda Avrig!
Lasche las vachas our d’uigl,
Cha l’erba crescha.
E la naiv svanescha!{581}
Первое марта, первое апреля!
Пусть коровы выйдут из стойл,
На траву, что взойдет.
Пусть снег исчезнет!
Сам этот праздник, как и его название «Chalanda Mars», по-видимому, уходит своими корнями к римским мартовским календам. В Поскьяво к этому же дню (было приурочено сожжение соломенного чучела, причем солому для него, по традиции, крали. Обычай «будить траву» был известен и в других районах Швейцарии, но был соединен с иными днями. Так, у германошвейцарцев эти выходы на луга слились со сравнительно поздними по происхождению шествиями школьников, устраиваемыми 12 марта в день св. Григория (римского папы Григория VII), считавшегося в Швейцарии патроном учителей и школьников. Дети несли зеленые ветки, которыми они ударяли прохожих, — действия, связанные в прошлом с верой в магическую живительную силу новой зелени, якобы переходившую при ударе и на людей. Иногда среди детей были ряженые, в том числе «зима» и «лето».
К марту был приурочен местами и обычай «будить пчел», стуком в улья им «объявляли» о наступлении тепла, патроном пчел считали св. Иосифа, чей день приходился на 18 марта. В обрядности этого месяца находило отражение и дальнейшее прибавление дня; одной из первых вех работы при дневном свете было 18 марта. Символическим выражением этого служил обычай пускать вечером в реку зажженные свечи, укрепленные на плотах или в долбленых тыквах.{582} Подобные традиции были связаны и с днем 2 февраля.
Первое апреля как день веселых шуток и обманов получил известность во всей Швейцарии.
Во второй половине апреля во многих районах Швейцарии выгоняли скот на пастбища. Сроки выгона значительно варьировали в зависимости от географических условий. Большей частью выгон приурочивали к ближайшим религиозным праздникам. Самым частым днем выгона скота было 23 апреля — день св. Георга. Как народный покровитель скота, особенно лошадей, он пользовался в Швейцарии особой популярностью. В католических районах в этот день рано утром сгоняли скот на площадь перед церковью, служили молебен, благословляли скот и кропили «святой» водой. В Среднем Валлисе, в одном из центров коневодства, устраивались скачки на лошадях.
В других областях страны существуют иные сроки выгона скота: 1 мая или первое воскресенье мая, второй день пасхи, духов день и троица. Пастухи в праздничных одеждах проходили вместе со скотом через всю деревню. Шествие сопровождалось звоном колокольчиков и бубенцов. Впереди вели пестро украшенных коров-победительниц в коровьих боях, устраиваемых в конце лета.{583}
Участники карнавала в г. Базеле. Главные ряженые изображают символы средневековых цехов — льва, грифона, «дикого человека»
Ряд дохристианских обычаев, связанных с древними весенними празднествами, вошел и в пасхальный цикл, несмотря на его церковный характер. Так, католические процессии на вербное воскресенье, возможно, развились из древних хождений с зелеными ветками. Эти ветки вербы, бука, сосны, ореха и т. д. известны в большей части немецкой Швейцарии как «пальмы» (Palmen), в итальянской Швейцарии — «оливы» (Olive). Отсюда и сам этот день называли «пальмовым» или «оливковым» воскресеньем (Palmsonntag, domenica d’oliv). Католики франкошвейцарцы особенно украшали ветки или деревца яблоками, сластями и лентами. Эти ветки освящали в церкви, после чего их бережно хранили в сараях, домах, в саду, приписывая им свойства оберега, силу исцеления или плодородия. При первой пахоте их кусочки закапывали в землю, чтобы, как говорили, не водились мыши.{584}
В последние дни поста в Швейцарии был известен обычай «обновления огня». В страстную пятницу или субботу примитивным способом — путем трения — от этого «нового» огня возобновляли огни домашних очагов.{585}
На рассвете первого дня пасхи поднимались в горы, чтобы увидеть, как солнце «танцует» или делает три прыжка. Пришедший с опозданием получал насмешливое прозвище «пальмового осла».
Традиционный обычай 1 марта у ретороманцев. Группы мальчиков идут «будить» шумом и звоном растительность (Граубюнден)
Большое значение придавалось обрядовой еде пасхального дня. Основные блюда из мяса, творога, а также сыр, яйца и обрядовый хлеб, украшенные молодой зеленью, освящались в церкви.
Обрядовый хлеб пекли большей частью круглой формы, иногда фигурный — в виде ягненка, зайца, птицы. По традиции каждый член семьи, а также скот должны были получить свою долю от каждого блюда.
Особая роль в пасхальной обрядности отводилась яйцам. За несколько дней до пасхи их красили, чаще в красный цвет; нередко яйца покрывали многоцветными узорами. В некоторых местах обычай крашения яиц был неизвестен, хотя они и сохраняли обрядовое значение. В первый день пасхи родные, знакомые, девушки и парни при поздравлениях обменивались яйцами.
Известно множество различных игр и состязаний, связанных с пасхальными яйцами, нередко требовавших значительной ловкости от их участников; главной областью распространения игр была французская Швейцария. Нередко участники скакали на лошадях или (в горах) бежали на лыжах. В немецкой Швейцарии яйца рано утром прятали в траве, а маленькие дети потом их искали. Почти неизвестен этот обычай в горных районах, где в это время еще лежит снег.
Согласно легендам пасхальные яйца приносили церковные колокола, летавшие в Рим (франкошвейцарцы), кукушка или чаще заяц (германошвейцарцы).
Представление о пасхальном зайце, несущем яйца, появилось в Швейцарии, как считают, под немецким влиянием в начале XX в. Позднее и сравнительно медленно оно стало распространяться и среди романского населения, прежде всего у горожан.