ивали водой, опускали в реку молочные цедилки, поили коров водой, взятой из-под мельничного колеса, прогоняли их через проточную воду. В Алексинацком Поморавье, например, ведро с молоком ставили на специально приготовленный дерн, а на следующий день этот дерн, венок, которым было украшено ведро, и сыворотку бросали в воду, как бы жертвуя ей все это, и при этом говорили: «Как течет эта вода, так пусть течет к нам и молоко в этом году». Чтобы обезопасить скот, поля, сады от действий злых сил, католики и православные кропили их освященной в церкви или взятой у мельничного колеса водой.
В юрьев день были и обычаи с огнем, особенно распространенные среди католиков. В северо-западной Хорватии у костров (kresovi) собиралась молодежь; они пели, танцевали, а также перепрыгивали через огонь, веря, что это избавит их от болезней на целый год (последний обычай был распространен и в других местах Хорватии, например на острове Хвар). В некоторых районах Словении, собираясь у костров, громко хлопали бичами, «чтобы изгнать нечистую силу». Православные лишь сжигали мусор, также с апотропеическими целями. «Чтобы предохранить скот от всякой нечисти», его прогоняли через пепелище или между зажженными свечами, сыпали пепел у загона для овец, окуривали молочную посуду. Для «защиты от злых сил» в Сербии и Македонии еще в 30-х годах нашего века проводили борозду вокруг села, окапывали или очерчивали лемехом круг у ульев. Среди православных, католиков и мусульман был обычай в этот день качаться на качелях.
Зеленый Юрай
Этим же целям были подчинены и шествия в юрьев день. Так, например, у мусульман (западная Босния) по селам ходили процессии парней и мужчин и громко трубили в трубы, сделанные из коры вербы или ореха. Закончив обход села, они ударяли друг друга трубами до тех пор, пока последние не разламывались. Прежде в Сербии (например, в Валевской Подгорине) в этот день ходили группы людей и носили с собой цыпленка; в месте встречи двух таких групп устраивалась коллективная трапеза. Вплоть до второй мировой войны в Алексинацком Поморавье по селам с песнями ходили группы девушек — краљица (обычай, характерный для троицы). Среди шествий юрьева дня наибольшую известность получили так называемые юрьевские обходы (jurjevski ophodi, jurjaši, jurjašice, jurevčani, ðurðari, Ðure, Zeleni Jurji, júrjaki — хорваты; jurjevanje, jurači — словенцы), распространенные в Хорватии (главным образом северо-западная ее часть) и в Словении (Белая Крайна, Штайерско, Корушка). По мнению югославского ученого Н. Курета, в прежние времена эти шествия были распространены по всей Словении, но уже в XIX в. они стали исчезать. Впоследствии этот обычай возрождался под влиянием местных учителей. Так было, например, в Лашко (Штайерско), где он появился вновь перед второй мировой войной и бытовал еще в 1960-х годах. В Хорватии и Словении было несколько вариантов этих шествий, различающихся по отдельным деталям. Смысловое же содержание обряда, сформулированное М. Гавацци, было единым повсюду: оповещение о приходе весны, апотропеические функции и магия плодородия. В юрьев день или за несколько дней до него по селам ходили группы парней и девушек — совместно или раздельно (в последнее время обычно это были школьники или цыгане). Из числа участников процессии выбирали главное действующее лицо (zeleni или sveti juraj, zeleni jura, zeleni Ðuraj — хорваты; zeleni juri, vesnik — словенцы) — им становился самый ловкий, рослый и красивый человек. Зеленый Юрай — вестник весны обязательно был украшен зеленью. Во время обхода домов зеленый Юрай обычно молча подпрыгивал, и чем выше он это делал, тем выше, по народным представлениям, вырастал лен; бывало, что он вместе со всеми пел песни с добрыми пожеланиями, плясал. По окончании обряда хозяевам оставляли зеленую веточку, которой приписывалась чудодейственная сила плодородия, поэтому ее носили в поле, сады, хлевы, клали в семена и т. п. Как правило, в каждом доме участникам процессии давали что-нибудь из еды, а нередко и мелкие деньги; если же ничего не дарили, то они желали дому всяческих несчастий. В прежние времена из собранного устраивали коллективное пиршество, а позднее все чаще стали делить дары между собой или продавать их и делить деньги.
На юрьев день было множество примет, связанных со здоровьем и счастьем человека, а также хозяйственных — об урожае и особенно о скоте. Во всех скотоводческих районах было распространено поверье, что колдуньи могут испортить скот и отнять у него молоко. Большое место в юрьев день занимала любовная магия, к которой охотно прибегали и христианки и мусульманки.{833}
В начале мая также имели место различные обычаи и обряды, призванные содействовать благополучию человека и его хозяйства. Эти обычаи и сопровождающие их магические действия были приурочены главным образом к дням Филиппа, Якова и Флориана у католиков, Еремея у православных, а также к 1 мая.
Словенцы считали Филиппа, Якова и Флориана покровителями крестьянства (последнему святому приписывались и функции защиты от пожаров). В день Филиппа и Якова (1 мая, впоследствии был перенесен на 11 мая) вообще запрещалось работать, а в день Флориана (4 мая) только выполнять кузнечные работы, топить печи, печь хлеб, зажигать огонь. Верили, что если таким образом умилостивить этих святых, то они помогут людям и скоту прокормиться до нового урожая и будут способствовать получению хороших урожаев. По этим дням гадали о погоде на год и о судьбе будущего урожая.
Главную роль в эти дни играли обычаи, связанные с растениями и как бы продолжавшие аналогичные обычаи юрьева дня. Украшали зеленью дома и сельские улицы. Центральное место занимали обычаи с так называемым майским деревом (maj, mlaj, majsko drevo, majenca — словенцы; maj, majuš, maž, filipovčica — хорваты), распространенные среди словенцев и хорватов (исключая население Боснии и Герцеговины) еще в недавнее время, а кое-где, например в Доленско, эти обычаи живы и сейчас.
В самом начале мая — чаще всего к его первому дню или воскресенью приносили в села стволы больших деревьев, обычно без кроны, и устанавливали их где-нибудь на сельской площади, улице, у дома красивой девушки или уважаемого человека. Забота о майском дереве — его выбор, порубка или покупка (деньги на приобретение заранее собирались в селе), доставка, украшение, охрана, а также украшение улиц села зеленью — были делом молодежи.
В связи с майским деревом в Словении и в некоторых районах Хорватии сохранились интересные обычаи, очевидно, пережитки мужских союзов. Принять участие в обычаях, связанных с майским деревом, мог каждый парень — член своего рода объединения парней — fantovščina (букв. мальчишник). Для вступления в него было необходимо достижение определенного возраста (в Доленско, например, 16 лет) и уплата «вступительного взноса», т. е. угощение всех парней куревом и спиртными напитками. В наши дни осталось очень мало мест, где сохраняются подобного рода «фантовские обычаи».
Бывало, что в селе устанавливалось три дерева — одно большое и два маленьких — их стволы украшали зеленью, цветами, фруктами, флагами, пестрой бумагой, к макушке подвешивали сосуд с вином. Дерево охраняли, так как украденное, сожженное или поваленное дерево навлекало позор на село. В прежние времена эти деревья иногда стояли до конца мая. Около них собирались односельчане и гости из соседних сел, здесь устраивались общесельские развлечения. Значительное распространение среди словенцев и хорватов получил обычай приносить к домам, где жили девушки, зеленые ветки и украшенные стволы деревьев; тем, кого не любили или мстили за что-нибудь, — терновый куст. Этот обычай в некоторых местах живет в наши дни.
Как и в юрьев день, у хорватов (Славония, Срем) и словенцев (Словенске Горице, Подуне) накануне 1 мая или в начале месяца устраивались ритуальные шествия детей и молодежи. Празднично одетые группы детей и девушек (filipovčica, drvce и др.) обходили дома с добрыми пожеланиями и получали за это подарки.
В праздновании Дня международной солидарности трудящихся — 1 Мая мы видим некоторые элементы календарных весенних праздников, наполненных новым содержанием. В этот день на улицах много зелени — она украшает колонны демонстрантов, транспорт, дома и т. д. Устраиваются гуляния, нередко у костров, где поют песни и танцуют, вспоминают о борьбе с фашизмом, организуют коллективное застолье.
Все обычаи еремеева дня — 14 мая (св. Jеремиjа, Еремjин дан, Еремиа, Ирмиjа) были подчинены одной цели — изгнанию змей, олицетворяющих нечистую силу. В этот день не выполняли никаких ручных работ, ничего не тащили волоком, а кое-где избегали и полевых работ, хотя коноплю сеять разрешалось и даже рекомендовалось. Повсеместно еще в первой половине XX в. было распространено поверье — чем больше шума в селах в этот день, тем меньше будет змей. До восхода солнца с шумом и звоном люди начинали обходить свои усадьбы, выкрикивая при этом заклинания, направленные против змей. Прежде было в обычае коллективное изгнание змей — молодежь в ночь на еремеев день шла изгонять змей из владений села, за что односельчане угощали их вином, дарили что-нибудь из съестного, а иногда мелкие деньги.{834}
Праздник вознесения (спасовдан, спасовден — сербы, черногорцы, македонцы; spasovo, križevo, križ, senca, sensova — хорваты; vnebohod, veliko telovo, križevo, križi, križni cetrtek, afrten — словенцы), который отмечали все народы Югославии, сопровождался многочисленными магическими действиями, направленными прежде всего на процветание скотоводства (его даже иногда называли «праздником пастухов») и земледелия. Обычаи его как бы продолжали юрьев день. Многие обычаи спасова и юрьева дня совпадали по форме и содержанию: запреты на некоторые виды работ; коллективные гуляния и общая трапеза; характерный для пастухов обычай резать ягненка; обычай относить веточки и кресты из них на нивы, в сады. В некоторых областях именно на спасов день (а не на юрьев, как у большинства) начинали употреблять в пищу молоко, плести венки, которыми украшали людей (Будва — Черногория) или же надевали их на коров (Босния и Герцеговина), клеймили молодняк. В Славонии и Белой Крайне впервые выгоняли скот на пастбище. Вместе с тем в праздновании спасова дня были обычаи, специфические для него. Так, например, во многих областях в зажиточных семьях резали не только ягненка, но и поросенка; у словенцев почти повсеместно именно свинина была ритуальной пищей. Для этого дня пекли специальный пирог (