речь тех и других от нападения хищных зверей. Затем хозяин отдавал эту лепешку пастухам овец. Женщинам, имевшим детей, запрещалось в течение дня работать, «чтобы на детей не напали звери или змеи, не съели бы весь посев в поле».{891}
В народе считалось, что в день 11 февраля (св. Власий) птицы садятся на гнезда и начинают петь. В этот день запрещалось работать, чтобы птицы не склевали посев.
Стойко держался обычай отмечать 24 февраля драгобеты (dragobetele от draga — дорогая, любимая). По всей стране, а особенно в Мунтении, полагали, что в этот день птицы и животные собираются в пары. Поэтому и человеку надобно найти себе пару. Молодежь наряжалась и, если день был погожий, уходила со своими родными в лес или поле, а если плохой, то собиралась у кого-нибудь в доме. Существовало поверье, что если в этот день никто не полюбит девушку, то весь год ее никто не будет любить. Поэтому молодые люди, хотя бы в шутливой форме, объяснялись друг другу в любви. Матери же ревниво следили за своими дочерьми, подсчитывая, сколько парней «признавалось» им в любви.
Переходящим праздником является день св. Федора (sân-Toder, sâm-Toder, sam-Toder cel mare — великий Федор). 17 февраля по церковному календарю был день св. Федора Тирона. Румыны же в первую субботу великого поста отмечали всех Федоров, записанных в святцах, а больше всех того из них, кто в церковных святцах даже и не значился. Из народных легенд известно, что этот Федор какое-то мифологическое существо. Он спас солнце для людей, способствуя тем появлению весны. В этот день женщинам запрещалось прясть, шить, приготовлять щелок для стирки. Каждый должен был пойти в церковь с поманой на помин души умерших родственников. Полагали, что несоблюдавших эти предписания ждала кара: могла отсохнуть рука, его могли убить «лошади св. Федора». Особенно опасным считалось не почтить святого девушкам; в этом случае он посылал к ним своих коней в виде прекрасных юношей, которые похищали девиц. Спастись от коней св. Федора можно было только, вбежав в дом и перевернув там всю посуду вверх дном. Поэтому в этот день девушки неохотно выходили из дома. Не выгоняли в этот день и лошадей из сараев. В Буковине в день св. Федора не варили пищи, так как считали, что он портит вареную пищу, и весь день питались всухомятку. Повсеместно, как и во все субботы великого поста, в федоровскую субботу поминали умерших. Ее иногда и называли «субботой мертвых» (sambăta morţilor).{892} Возможно, почитание Федора является реминисценцией мифа о кентаврах.
Из множества других обычаев, связанных с этим днем, можно отметить обычай побратимства и посестримства (înfratire, însuratire), распространенный в Трансильвании, Банате и у румын Венгрии. Называли таких побратавшихся или посестрившихся — «братья или сестры по кресту» (fraţii или surori de cruce). В союз вступали как мужчина с мужчиной, женщина с женщиной, так и мужчина с женщиной. Девизом для побратавшихся или посестрившихся является «любовь до смерти». Такой брат или сестра почитались больше, чем кровные родственники. Потомство побратимов не могло вступать в брак между собой. Союз заключался в детском или юношеском возрасте (10–16 лет), и только смерть одного из них могла расторгнуть его. Заключался он «на хлебе и соли» с произнесением сакраментальной формулы: «Даю тебе хлеб с солью, а ты дай мне свой!» После этого вступающие в союз подавали друг другу руки, и он считался заключенным. В некоторых местах побратимство заключали «на крови». Вступающие в него надрезали себе кончики мизинцев и смешивали выступающую кровь. Так заключали посестримство и женщины. И в том, и в другом случае, после заключения побратимства участники его, обращаясь друг к другу, говорили: «Măi frate! или: Măi fortate!» (брат мой) или: «Tu sora!», «Surata!» (ты сестра). Были и другие формы заключения побратимства. Обычай этот был распространен и в других частях страны, но там его не обязательно связывали с днем св. Федора. Подлинное значение этого, несомненно, древнего обычая, связанного, по-видимому, с обычаями родового строя, уже забылось.{893}
Чтобы было больше меда, в Банате в этот день каждому взрослому члену семьи хозяйки давали по нескольку кукурузных лепешек, смазанных медом, которые съедали утром натощак. Здесь же пекли ритуальные калачи в форме лошадиной подковы в честь лошадей св. Федора. Девушкам смазывали медом лоб, грудь, руки и колени, чтобы «они были сладки для парней». В этот день гадали о суженом.
1 марта повсеместно в стране отмечали день «бабы Докии» (baba Dochia) или, как называли ее в некоторых районах Мунтении, «бабы Марты». Легенда о бабе Докии была распространена в различных вариантах. Согласно одним — это красивая девушка, которая, уйдя в горы пасти овец, надела на себя 12 кожушков. Каждый день она сбрасывала по одному из них, и становилось теплее. Когда же она сбросила все, ударил мороз. Девушка замерзла и возроптала на бога, за что он превратил ее вместе с овцами в камни (по другим вариантам — в чистый источник). Согласно более распространенным версиям, баба Докия была злой свекровью, желавшей извести свою невестку, за что и была наказана богом, превратившим ее вместе со стадом овец в камни. Сам день «бабы Докии» называется еще и «головой весны» (capul de primavară). Если он ясный, то считали, что весна и лето будут хорошими. В этот день запрещалось работать по дому, чтобы не испортить погоды, но можно было созвать клаку для помощи в прядении. Повсеместно был распространен обычай, сохранившийся и в наши дни, дарить друг другу, а особенно детям, мэрцишор (mărţişor) — просверленную серебряную монету, подвешенную на переплетенных красной и белой шелковых или шерстяных, иногда золотых или серебряных нитях (теперь часто дарят маленькую металлическую куколку). Такой подарок должен был принести счастье. Его надевали детям 1 марта до восхода солнца. Одни носили его 12 дней, а потом подвешивали на ветки молодого дерева, другие носили до тех пор, пока не увидят расцветшего дерева, на ветки которого его и вешали. Мэрцишор также бросали вслед пролетевшему аисту или носили до тех пор, пока впервые не закукует кукушка. Верили, что если хорошо будет плодоносить дерево, на которое человек повесил свой мэрцишор, то и ему будет хорошо, а птицам бросали его вслед, чтобы быть легким, как птица. Теперь мэрцишоры дарят, поздравляя с наступающей весной.
С днем «бабы Докии» были связаны еще 9–12 «бабьих дней» (zilele babei). Это переходящие дни, отмечавшиеся или перед 1 марта или после него. Если они наступали до 1 марта, считали, что весна будет хорошая и люди сумеют все вовремя посеять, если же после, то не к добру. Каждый из «бабьих дней» носил название какой-нибудь птицы: «день дрозда», «аиста», «кукушки» и т. д., т. е. имя той птицы, которая, по народным представлениям, в этот день возвращалась из теплых стран.{894} Но, несмотря на такие очевидные признаки весны, как прилет птиц, все же народ считал, что «бабы» — злые, чаще приносящие холод и непогоду.
9 марта — день сорока мучеников. Иногда их называли «старцами» (moşii). Они всегда добрые, приносящие тепло, и в народе о них существует множество легенд, связанных с началом пахоты и посева.
В день сорока мучеников, чтобы обезопасить себя от болезней, не полагалось, особенно женщинам, выполнять тяжелых работ. Однако считали, что надо посеять в этот день чеснок и лук, высадить капустную рассаду, полагая, что тогда они уродятся сам-шёст, или даже сам-сорок и не будут гнить. Их защитят «мученики», которые в этот день бьют колотушками землю, «выпуская из нее холод и давая дорогу теплу». Перед началом посадки женщины били 40 поклонов, пекли 40 калачиков и печенье — сфынцишорь (sfînţişori), имеющее антропоморфную форму или форму голубя, пчелы. На каждое из них ставили по свече и раздавали как поману. Чтобы обезопасить фруктовые деревья от вредителей, их в этот день обертывали соломой или посыпали золой из очага. В Мунтении собирали весь мусор и сжигали его посреди двора или на специальной площадке перед ним. Пастухи прыгали через этот костер, стараясь, чтобы дым от него окурил их одежду. В этот же день чистили ульи. Смотрели, какая погода будет в канун этого дня. Если изморозь, то осень будет хорошей и можно не опасаться за урожай кукурузы. Если изморози не будет, то кукурузу следует посеять раньше, чтобы успеть собрать до осенней непогоды. Считали, что какая погода будет 9 марта, такие же будут и последующие 40 дней. Если в этот день ударит гром, то лето будет плодородным, а если он ударит накануне, то неурожайным и грозовым.
В Мунтении в день сорока мучеников зажигали тряпку и окуривали дом и все хозяйственные помещения, чтобы защитить людей и животных от змей, которые, по поверью, в эти дни пробуждались от зимней спячки.
На второй или третий день после дня сорока мучеников крестьяне Буковины исполняли обычай — порниря плугулуй (pornirea plugului), т. е. приведение плуга в действие. Для этого заранее готовили плуг к пахоте, точили лемех и обжигали их, так как грешно начинать пахать «нечистым» лемехом. Готовили все, что необходимо для пахоты и посева, и производили первую вспашку, полагая, что от этого действия земля больше не замерзнет и даст лучший урожай. Перед выездом в поле плуг, повозку с зерном и провизией для пахарей останавливали посреди двора, имитируя пахоту. Некоторые хозяева после уезжали в поле, а другие — в сад или огород, где проводили первую борозду, а затем, выпрягши волов и дав им корм, сами принимались за совместную трапезу, полагая, что если не поешь, земля не родит. Кусок земли из первой борозды женщины брали для различных гаданий. Сеяльщикам, которые впервые выходили в поле, весь этот день запрещалось разговаривать.
17 марта румыны отмечали день св. Алексия, который у них назывался: «Алексий» (Alexiile), «Алексиу», «Алекса» (Alexiu, Alxa), «Алексий теплый» (Alexa cel cald), «божий человек» (omul lui dumnezeu), «божий человек теплый» (omul lui dumnezeu cel cald). Об Алексии существовало много легенд, чаще литературного происхождения, а также стихотворных текстов, которые читали в его день на открытом воздухе. «Теплым» его называли потому, что полагали: земля в этот день окончательно согревается и готова для пахоты. По народным представлениям, в этот день просыпались все насекомые и пресмыкающиеся.