Наступают трудовые будни.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С. А. Токарев
Культурное единство и историческая общность европейских народов проявляются и в области народных обычаев. Яркое подтверждение этого единства и этой общности — народные календарные обычаи и обряды.
Уже самый беглый просмотр изложенных выше материалов обнаруживает наличие коренного сходства в зимних обычаях описанных здесь народов. Сходство это охватывает в основном наиболее существенные черты зимних «святочных» и близких к ним традиций. Они почти неизменно повторяются в обрядности этих народов Европы:
1) Весь главный цикл зимних обрядов и праздников приурочен к декабрьскому солнцестоянию и следующим за ним дням. Кульминационные точки его — 25 декабря, 1-го и 6 января — определяются христианскими праздниками и гражданским календарем.
2) Однако начинается зимний цикл с более ранних на 1 1/2—2 месяца — сроков; они тоже приурочиваются к церковным праздникам, к дням святых.
3) В зимней обрядности переплелись и частью слились элементы чисто народные, древние, дохристианские — с более поздними чертами, принесенными христианской церковью.
4) К числу древнейших и, вероятно, самых первичных компонентов зимнего цикла праздников относятся народные приметы о погоде: по тем или иным метеорологическим явлениям в святочные дни люди пытались гадать о предстоящих весне и лете.
5) С этим тесно связаны и приметы о предстоящем урожае и вообще о хозяйственных условиях в наступающем году; здесь к наблюдению собственно примет присоединились приемы гадания, мантики — гадание об урожае, о скоте и пр.
6) Предметом гаданий служили и не только чисто сезонные и хозяйственные явления, но и ожидаемые перемены в семейной жизни: чаще всего брак (замужество), а также рождение детей, смерть кого-то из семьи.
7) Гадания повсеместно дополнялись приемами активного магического воздействия на природу и на человеческую жизнь: магия плодородия (урожая), любовная магия, лечебно-предохранительная магия. К магическим обрядам прибавлялись запреты, имевшие тоже суеверно-магическое значение. В суеверных обрядах и запретах, приуроченных к началу года, проявлялась идея «магии первого дня».
8) В ослабленной форме та же магическая идея выражалась в обычае святочно-новогодних пожеланий; они принимали форму обхода домов с пением или рецитацией благопожеланий (колядки и т. п.).
9) Особым проявлением веры в «магию первого дня» можно считать поверье о том, что первый посетитель в день рождества или Нового года, либо первое встреченное в этот день лицо — приносит счастье (либо, наоборот, несчастье).
10) Существенный компонент рождественско-новогодней обрядности составляет праздничная трапеза. Ее особенность — изобилие, насколько возможно, а также подбор ритуально обязательных или предпочитаемых блюд, часто также ритуальное число этих блюд: 3, 5, 7 и т. д. Из обязательных обрядовых блюд чаще всего повторяется свинина (или свиная голова), каша-коливо, а также бобовые растения, орехи, каштаны — символ изобилия. Перед праздничной трапезой обычен пост разной длительности и разной степени строгости.
11) Ряд обычаев и обрядов всех европейских народов был связан с почитанием огня: разжигание костров, шествие с факелами, рождественские свечи и пр. Некоторые из этих обрядов складывались на основе веры в очистительную силу огня: добывание «нового» огня и освящение его в церкви, употребление его в качестве оберега от всякого зла.
12) Такое же очистительное значение имели обряды, связанные с водой, основанные, вероятно, на древнем культе воды, источников.
13) Во всех странах Европы большую роль в праздновании святочного цикла играли ветки вечнозеленых растений. Им придавали магический смысл, как символу бессмертия природы, как источнику жизни.
14) К основным праздникам зимнего календарного цикла были приурочены обряды, связанные с культом умерших предков. В отдельных странах много обрядов такого вида — употребление в ритуальной трапезе поминальных блюд, обычай оставлять место за праздничным столом для умерших членов семьи или оставлять им еду от праздничной трапезы, обычай ходить под Новый год на кладбище, приносить покойникам съестное — соблюдается большинством народов Западной Европы.
15) К тем же дням обычно приурочивали поверья о нечистой силе, будто бы особенно зловредной и опасной как раз в дни святок. Поверья эти проявляются в особых мерах предосторожности и защиты от нечистой силы.
16) Праздничные подарки составляют точно так же постоянную часть зимнего цикла обычаев. Подарки дарят чаще детям, притом от имени мифических персонажей (св. Николай, Ноэль, фея Бефана и др.).
17) Повсеместно распространен обычай устраивать игры, развлечения, танцы. Развлечения зачастую окрашены ритуально-магическими чертами, хотя бы сохранившимися только в пережиточном виде и уже не осознаваемыми в их прежнем магическом значении. Обычную составную часть праздничных развлечений образуют маскарадные выступления, быть может, имевшие прежде тоже религиозно-магическое содержание.
Все перечисленные компоненты зимнего цикла обрядов и поверий корнями своими уходят в отдаленную дохристианскую древность. Церковно-христианское влияние сказалось только в поверхностных наслоениях: в стремлении церкви прикрепить народные обычаи к определенным дням христианского календаря — к церковным праздникам, дням памяти святых и — частью — в замене каких-то древних имен мифических персонажей именами этих святых.
Быть может, именно здесь надо искать причину того, что одни и те же обряды, одни и те же верования привязаны бывают в разных странах то к одному, то к другому из церковных памятных дней. На этот факт не раз указывалось в литературе. Если какой-то обычай издавна бытовал в народе, то нет ничего странного в том, что церковь привязала его в одном случае к одному религиозному празднику, в другом случае к другому.
Впрочем, не надо забывать, что и само христианство, с его вероучением и культом, распространилось в европейских странах далеко не в своем первоначальном виде, а уже обогащенное большим наследием античных и всяких иных культов. Так, например, древнегреческие зимние праздники в честь Диониса, римские сатурналии, ларенталии и другие, с их торжественными или веселыми процессиями, с разгулом, плясками, с поднесением подарков, с жертвоприношениями духам предков вошли частично в обрядность христианской церкви и через нее распространились по странам Европы. Античная Греция, Рим, средневековая Византия — вот источники многих «заимствований» в календарной обрядности и в верованиях народов всей Европы. В некоторых же странах, особенно на Балканском полуострове, в Италии, античная традиция влияла и непосредственно, минуя христианский ритуал.
Уже само наличие всех этих сходств и совпадений в обычаях и верованиях самых различных народов Европы, — а эти сходства и совпадения в большинстве своем охватывают, кстати сказать, и всю Восточную Европу, — ставит перед нами вопрос о каких-то общих закономерностях, о сходных условиях, породивших указанные совпадения, о их единой исторической основе. В чем же состояла эта основа?
Не раз уже высказывалось мнение — и в нашей отечественной и в зарубежной науке, — что в основе народных календарных обычаев, обрядов и поверий лежала трудовая жизнь земледельца. Годовой круг сельскохозяйственных работ определялся сменой сезонов (присущей умеренной географической полосе); каждый отрезок этого круга — зимняя подготовка к весеннему севу, весенняя вспашка и посев, летний уход за растениями, летне-осенняя уборка урожая — был делом самой насущной важности для европейского крестьянина. Не меньшую важность имели и сезонные работы, касающиеся скота: перекочевка стад на летние и зимние пастбища, начало и прекращение дойки молочного скота, стрижка шерсти, отел скота. Именно чередование сроков этих сельскохозяйственных операций составляло народный календарь, к узловым точкам которого и приурочивались традиционные обычаи и обряды. Материальная основа этих обычаев и обрядов, таким образом, очевидна.
Зимний период народного сельскохозяйственного календаря — а этому периоду и посвящается настоящий сборник — отличается от других периодов тем, что здесь наименее ясна непосредственная связь традиционных обычаев с этой материальной базой. Ведь зима — особенно середина зимы — есть почти мертвый сезон в сельскохозяйственной деятельности. Ни пахать, ни сеять, ни убирать урожай… Самое большее — готовить семена к весеннему посеву, чинить инвентарь, да, может быть, домолачивать прошлогодний хлеб и молоть зерно. Казалось бы — какие могут сложиться на этой почве обрядовые традиции, какие поверья? И однако — зимний период народного календаря весьма насыщен ритуалами и поверьями, и притом у всех без исключения европейских народов. Это не могло быть случайностью. В чем же объяснение? В чем материальные корни зимней народной обрядности и связанных с ней верований?
Дело в том, что вековой опыт научил европейского крестьянина, что заблаговременная подготовка и своевременное начало земледельческих работ есть в какой-то мере залог хорошего урожая. А начало полевых работ — да и вся судьба урожая — связаны прежде всего с погодой. Как же ее предугадать?
И вот многие из обычаев и обрядов зимнего календарного цикла имеют ясную направленность: как-то предсказать погоду в наступающем году. Попытки предугадывания погоды естественно приходятся на то время, когда появляются первые признаки поворота солнца на весну и на лето. Начало удлинения дня после зимнего солнцестояния (22/XII) едва ли может быть замечено без точных часов (каковых у древних земледельцев быть не могло), но передвижение азимута восходящего и заходящего солнца заметно в первые же дни, — трудностей никаких тут не было. Вполне естественно, что к этим утешительным явлениям природы, признакам приближающейся весны и были устремлены чаяния и опасения земледельца, к этим дням приурочивал он и свои попытки предугадать: а какая будет в наступающем году погода, когда начнется весна и