Гордлевский, 1962 (IV), с. 63–64].
В своей практической деятельности турецкие крестьяне пользовались более дробным календарем, в котором насчитывалось 8 сезонов. Вехами такого календаря, кроме дней Хыдреллеза и Касыма, являлись дни весеннего и осеннего равноденствия, летнего и зимнего солнцестояния. В различных областях Турции начало сезонов и их продолжительность могли изменяться в небольших пределах, но год всегда начинался со дня весеннего равноденствия — 22 марта (9 марта по календарю Руми). Н. Боратав приводит названия сезонов турецкого народного календаря, бытующего до настоящего времени в области Денизли (Западная Анатолия), и соотношение этих сезонов с временами года, которые хотя и были прекрасно известны турецким крестьянам, но не имели для них большого практического значения [Boratav, 1973, с. 163].
1 — Более распространенным является название Невруз.
2 — Более распространенным является название Михриджан.
Именно между этими периодами практический народный опыт распределил все основные хозяйственные дела турецкого крестьянина.
Календарные обычаи и обряды соотносились не только с сезонами и месяцами, но часто и с определенными днями недели, а ритм их проведения во многом определялся способом деления дня на части.
Традиционный сельскохозяйственный календарь турок, как мы видим, не предполагал деления сезона на недели. В связи с этим турецкий этнограф Н. Беркес, обследовавший в 1940 г. 13 деревень Анкарского вилайета, писал с том, что многие крестьяне, особенно женщины, вообще не знают дней недели, кроме пятницы, священного для мусульманина дня [Berkes, 1942, с. 61]. Однако, по-видимому, подобная ситуация не была типичной для большинства районов страны. Так, многие авторы [Artan, 1975, с. 74–93; Boratav, 1973, с. 101–102; Erginer, 1984, с. 45; Türker, 1943, с. 16–18] описывают различные поверья, связанные с днями недели, обращая при этом внимание на то, что каждый крестьянин должен был хорошо знать предписания относительно того, что можно делать в тот или иной день, а от чего стоило воздержаться. И, хотя эти предписания в разных районах могли быть различны и даже противоречить друг другу, это обстоятельство все же не делало их менее значимыми в глазах турецкого народа.
Самый почитаемый день для всех последователей ислама — пятница (джума). В этот день мусульмане собираются в мечетях для совместного участия в праздничной полуденной молитве. В пятницу считалось грехом работать, и эта традиция до недавнего времени была закреплена законодательно. Лишь в 1935 г. турецкое правительство постановило перенести выходной день с пятницы на воскресенье. Но в некоторых деревнях до последнего времени пятница являлась днем отдыха и с нее начиналась неделя [Boratav, 1973, с. 162]. Среда (чаршамбе) — наиболее благоприятный день для начала путешествий. Стирать белье и убирать можно в понедельник, среду и четверг. Вообще же эти дни, а также суббота в разных областях могут относиться как к благоприятным, так и к неблагоприятным дням для различного рода деятельности. Что касается вторника (сали), то почти повсеместно он признается самым несчастливым днем. Интересно происхождение этого представления. Во вторник 29 мая 1453 г. Константинополь был взят турками. Таким образом вторник оказался несчастливым днем для греков-византийцев. Но постепенно это поверье перешло к туркам-стамбульцам, а затем распространилось и дальше [Türker, 1943, с. 17]. В этот день турки стараются не начинать важных дел, помня поговорку: «Дела, начинающиеся во вторник, висят на ниточке» [Artan, 1975, с. 7493].
В старой Турции сутки имели другие границы отсчета, нежели в Европе. День начинался с наступлением темноты. Понятия «часа» не существовало, ритм дня определялся пятью намазами, которые совершались в моменты определенного положения солнца на небосводе. Утренний намаз (сабах намаз) совершался на рассвете, перед восходом солнца. Затем следовали полуденный намаз (огле намаз), когда солнце находилось в зените, и предвечерняя молитва (икинди намазы), совершаемая во второй половине дня до заката. На закате солнца, когда наступали сумерки, муэдзин долгим протяжным пением созывал мусульман на вечернюю молитву (акшам намаз). Завершался день с наступлением темноты, о чем оповещал последний намаз — яссы намаз. Лишь в 1926 г. вместе с принятием григорианского календаря было узаконено деление суток на 24 часа.
Весенние обычаи и обряды
Весна для турецких крестьян была самым важным и ответственным периодом, временем, когда природа пробуждается от зимнего сна, и крестьяне начинают готовиться к новому хозяйственному сезону. Все свои надежды они возлагали на пробуждение производящих сил природы, на благополучный сев и богатый урожай, на большой приплод скота.
Направленность их ожиданий определяла характер весенних обычаев и обрядов, объединенных общей идеей достижения плодородия в широком понимании этого слова. Магия плодородия в представлении турецкого крестьянина не только способствовала достижению изобилия, в конечном итоге она должна была обеспечить победу тепла над холодом, жизни над смертью.
Поворот от безжизненного холода к животворящему теплу, обновление природы, начало нового сельскохозяйственного сезона в народном сознании воспринимались как грань между прошлым и будущим, как начало нового жизненного этапа, начало нового года, когда закладывались основы для всего последующего годового цикла. Неудивительно, что по насыщенности обычаями и обрядами весенний период занимал особое место в народном календаре турок.
Согласно традиционному сезонному календарю, на весенний период приходилось два сезона. Первый начинал 21 и 22 марта и ознаменовался празднованием Невруза. Название праздника стало наименованием всего сезона. Второй сезон, продолжавшийся от дня Хыдреллеза (6 мая) до дня летнего солнцестояния, по существу являлся переходным периодом от весны к лету, что нашло отражение в хозяйственных заботах крестьян, в их обычаях и обрядах.
Невруз, отмечавшийся 22 марта (9 марта по календарю Руми), символизировал приход весны, весеннее обновление природы и одновременно знаменовал собой начало нового года. На территории Малой Азии этот обычай появился благодаря предкам турок — огузо-туркменским племенам, которые на пути из Средней Азии в Анатолию испытали на себе сильное иранское влияние и вместе с элементами иранского языка и культуры восприняли также праздник Нового года — Невруз (перс. Ноуруз — «новый день»). Традиция встречи Нового года в день весеннего равноденствия уходит своими корнями в глубь истории и известна была многим народам древности, в том числе древним тюркам. Известно, что по тюркскому календарю 12-летнего животного цикла год начинался именно в этот день.
Таким образом, иранский по происхождению праздник Невруз, наложившись на древнетюркскую календарную традицию, стал важнейшим государственным праздником, отмечавшимся наряду с главными мусульманскими праздниками как при дворе сельджукских султанов (XI–XIII вв.), так и при османских правителях (XIV–XIX вв.).
Во времена Сельджуков в этот день султаны, соблюдая иранские обычаи, публично каялись и одаривали бедняков во время прогулки [Гордлевский, 1962, (IV), с. 59]. Султан Алаэддин Кейкубад I, правивший в первой половине XIII в., являлся в суд, и тогда каждый мог предъявить ему иск или подать жалобу [Гордлевский, 1960 (I), с. 175]. Одно из первых сведений о праздновании Невруза на территории Малой Азии относится к первой половине XII в. и связано с событием, происшедшим при дворе султана Санчара: один из его везирей был убит во время осмотра лошадей, предназначенных в подарок султану по случаю Невруза [Çay, 1988, с. 196].
Подношение подарков продолжало оставаться основным элементом официального торжества и в период Османской империи. В этот день высшие сановники принимали подарки от своих подчиненных. Собрав подношения, начальники эялетов (областей) одаривали везирей, шейх-уль-ислама и других представителей османской элиты; те, в свою очередь, подносили подарки султану. Среди традиционных даров, кроме коней, по словам Дмитрия Кантемира, «драгим убранством украшенных» [Кантемир, 1722, с. 285], были инкрустированное оружие и дорогие ткани. Этот обычай назывался «неврузие пишкеши/пешкеши». Термин иранского происхождения пешкеши имеет несколько значений: «подарок», «награда», а также «налог», «подать» [Çay, 1988, с. 196]. Таким образом, обычай подношения подарков был узаконен и превратился в сбор податей и налогов. В реестровых книгах (дефтерах), в которых записывались сведения о тех или иных видах поступлений в государственную казну, перечислялись подати, собираемые в праздник Невруз, среди них — подати мелким скотом (адети агнам), сельскохозяйственными продуктами (ресми чифт) и т. д. [Çay, 1988, с. 42].
Фрагмент ткани с изображением тюльпанов (XVIII в.). Государственный музей Востока. Москва [Румянцева, 1993, с. 99]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
При дворе султана и среди османской знати особое значение придавалось астрономическому началу весны. Астрологи по таблицам высчитывали время вхождения Солнца в знак Овна, и этот час, называемый неврузие, служил началом поздравлений. Во дворце главный астролог подносил султану и великому везирю астрологический календарь на год. В этот час начинали готовить пастилу, которая также носила название неврузие. Она являлась главным праздничным угощением. В состав пастилы входили сахарный сироп или мед и множество разнообразных лекарственных трав и специй. Число их иногда достигало нескольких десятков. Пастила считалась, прежде всего, апотропейным средством, призванным защитить человека в течение года от укусов змей, скорпионов и прочих гадов. Кроме того, ей приписывались различные целебные свойства. Считали, что она способствует снятию усталости, улучшает пищеварение, возбуждает аппетит, укрепляет сердце, нормализует кровообращение. Наибольшей популярностью пользовались те виды пастилы, которые вызывали небольшой наркотический эффект. Приготовление пастилы неврузие вменялось в обязанность домашним врачам и аптекарям. Во дворце султана ее готовил главный врач —