гёде-гёде. На местном диалекте означает «лягушка». Дети обходили дома с ведром, полным водой, на дне которого сидела лягушка [Boratav, 1973, с. 172]. Она, как символ воды, была связана с дождем в обрядах многих народов мира [Фрэзер, 1983, с. 75, 76, 131]. Змея же, напротив, символизировала засуху, поэтому, как полагали, для того чтобы вызвать дождь, необходимо было убить змею и закопать ее кверху брюхом. По народному поверью, от большой змеи происходил дракон, образ которого также, по-видимому, ассоциировался с засухой. Его представляли страшным животным, из пасти которого пышет пламя, и сжигает все, что находится вокруг него. Верили, что когда рождается дракон, Аллах ниспосылает на землю проливные дожди, с гор текут потоки и, увлекая дракона, губят его. Турецкие крестьяне, глядя на бешено несущиеся ручьи, нередко говорили: «Видно, опять родился дракон!» [Гордлевский, 1962 (II), с. 320].
Общая модель церемоний вызывания дождя вместе с их функциями имеет большое сходство с сезонными праздниками Древнего Востока и особенно античности. Такие элементы обряда вызывания дождя в Турции, как шествия с куклой и обливание водой детей во время обряда, бросание в реку предметов с последующим жертвоприношением и совместной трапезой, могут быть интерпретированы как пережитки древних сезонных праздников.
С началом месяца рамазан (9-го лунного месяца) в повседневной жизни турок происходили большие перемены. Наступало время поста, который продолжался в течение всего месяца, получившего в народе название «султана 12 месяцев». Иногда сам пост, как и месяц, назывался рамазан. Началом рамазана, как и любого другого мусульманского лунного месяца, считается новолуние. В старом Стамбуле вечером, накануне рамазана, жители в ожидании появления молодого месяца забирались на самые высокие места города и наблюдали за небосводом. Как только показывался месяц, они шли к шейх-уль-исламу, чтобы сообщить эту радостную весть, после чего шейх-уль-ислам, обладавший высшим религиозным авторитетом в Османской Турции, удостоверял наступление рамазана и священного поста. Эта весть быстро распространялась по городу. Со всех сторон слышны были звуки барабанов, все поздравляли друг друга, младшие целовали руки старшим [Celal, 1946, с. 93].
Ежегодный пост в течение месяца рамазан является обязательным предписанием (фарз) для каждого мусульманина и входит в число пяти «столпов» вероучения, наряду с верой в единого Аллаха, пятикратным намазом, паломничеством (хадж) и благотворительной молитвой (зекят).
Пост, по-турецки, — оруч, от согдийского слова «руч» (день) [Еремеев, 1980, с. 54]. Действительно, вероучение предписывает соблюдать пост лишь в светлое время суток, практически он длился от утреннего до вечернего намаза. Мусульманский пост достаточно строг. Он заключался в полном воздержании в дневное время от пищи, питья, курения, от всего того, что могло доставить удовольствие, даже вдыхание аромата цветов расценивалось как нарушение поста. От поста освобождались беременные женщины, дети, больные, участники военных действий, люди, находившиеся в пути. Смягчались строгости поста и для крестьян, работавших в поле, если рамазан приходился на самые жаркие месяцы июль или август.
С наступлением темноты запреты снимались и можно было вновь предаваться удовольствиям и развлечениям. В городах об окончании дневного пост и о начале вечернего разговения (ифтар) оповещал выстрел пушки, в деревне разговение начиналось сразу же после вечернего намаза. Обычно разговение начиналось с нескольких глотков воды, которые делали, повернувшись в сторону Мекки. При этом желательно было использовать воду из священного источника или благодатную апрельскую дождевую воду (если рамазан приход, на весенние месяцы). Затем накрывали стол и начиналась вечерняя трапеза, на которую было принято приглашать родственников, соседей, знакомых. По обычаю, никто не мог отклонить приглашение. Турки говорили: «Приглашение — закон, и позор на голову тому, кто не откликнется на него!» [Celal, 1968, с. 4628]. В Стамбуле перед вечерним намазом горожане открывали двери мужской половины дома (селямлык), и любой мог зайти, помолиться вместе с хозяином и принять участие в разговении. В зажиточных домах каждый вечер накрывали 40–50, а иногда до 100 столов [Celal, 1946, с. 93]. По традиции, в первые дни поста молодежь с подарками навещали своих пожилых родственников.
После вечерней трапезы люди выходили из домов, чтобы принять участие в разнообразных развлечениях, играх, посмотреть театрализованные представления или просто пройтись по празднично украшенным улицам. Развлечения могли продолжаться вплоть до сахура — последней трапезы перед утренней молитвой, после которой опять начинался дневной пост. Перед рассветом барабанщики (давулджы) обходили дома и оповещали хозяев о приближении времени сахура. В конце рамазана их приглашали в дома и щедро вознаграждали за каждодневный труд в течение месяца.
Барабанщик-давулдзу [Celal, 1946, с. 96]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
Особый священный характер месяцу рамазан помимо поста придавало также и то, что в этом месяце, по преданию, Мухаммеду был ниспослан Коран. Это произошло, как утверждают, в 27-ю ночь рамазана, получившую название Ночь предопределения (Лейлеи кадэр). Для турок это благословленные ночь и день. Верующие всю ночь проводят в молитвах, а днем даже дети соблюдают пост.
После Ночи предопределения повсюду начинались приготовления к Празднику разговения (Рамазан байрамы), который завершал 30-дневный пост и приходился на первые три дня следующего за рамазаном месяца шевваль.
За день-два до праздника шили или покупали новую одежду и обувь, готовили пищу. В качестве главной праздничной еды выступали различные сладости, поэтому и сам праздник часто называли Сахарным праздником (Шекер байрамы). Повсеместно шла уборка: подметали улицы, подкрашивали стены домов. В самих домах мыли полы, окна, двери. Везде ощущалось предпраздничное воодушевление.
Когда домашние приготовления были закончены, посещали кладбище, где над семейными могилами читали молитвы, среди которых обязательной была первая сура Корана — «Фатиха», содержащая краткое изложение основных догматов ислама.
Началом Рамазан байрамы считался праздничный утренний намаз, который полагалось совершать в мечети. После намаза имам объявлял о начале праздника, все поздравляли друг друга, обмениваясь подарками. В деревнях за этим следовала общая трапеза прямо на площади перед мечетью. В деревне Доганджы накануне праздника около мечети устанавливали большие общинные котлы, в которых для всего населения деревни варили пшеницу крупного помола с фасолью и мясом. Это блюдо называлось кешкек. После праздничного намаза каждый должен был отведать кешкек, а остатки забирали домой [Erata, 1968, с. 5112].
В городах состоятельные люди устраивали застолье, на которое приглашали бедняков квартала.
Последующие праздничные дни проходили во взаимных поздравлениях, обменах визитами и раздаче милостыни беднякам.
Характерной чертой месяца рамазан были массовые увеселения. Очень часто, особенно в городах, время от вечернего намаза до сахура было заполнено играми и развлечениями. По сути «месяц поста являлся как бы большим народным праздником» (Boratav, 1973, с. 255), кульминация которого наступала во время Рамазан байрамы.
В каждом городе или деревне были места, где устраивались массовые гуляния. Обычно это были празднично украшенные торговые улицы или площади. Французский писатель Жерар де Нерваль, в середине XIX в. побывавший в Турции в дни Рамазана, оставил красочное описание вечернего праздничного Стамбула: «Если смотреть на Стамбул с высоты Перы (район Стамбула — А.Т.), он весь в огнях иллюминации; в самом городе улицы кажутся еще более яркими. Все лавки открыты, освещены свечами, украшены гирляндами и вазами с цветами, сияют зеркалами красивые витрины, цветные фонарики перед входом, свежая краска и позолота, повсюду продавцы сладостей, детских игрушек и бижутерии — это зрелище буквально завораживает» [Нерваль, 1986, с. 376].
Особое внимание уделялось украшению мечетей. С наступлением Рамазана между минаретами натягивали канаты, на которых подвешивали лампады (позднее их заменили электрическими лампочками). По вечерам в лампадах зажигали огонь, и они образовывали светящиеся надписи, обозначающие, как правило, приветствия или восхваления Аллаха. Такая иллюминация называлась махья.
Главным местом праздника была площадь, превращавшаяся в ночи Рамазана в ярмарку. Здесь шла бойкая торговля вещами и украшениями, игрушками и сладостями, разнообразной снедью. Здесь же показывали свое мастерство фокусники, пехливаны и канатоходцы, предсказывали судьбу прорицатели, бродячие кукольники устраивали представления театра теней — Карагёз. В центре площади устраивались качели — любимый вид развлечений молодежи. Качание на качелях способствовало сближению молодых людей, происходили знакомства, тайные объяснения, в знак взаимной симпатии парни и девушки обменивались подарками. Юноши дарили понравившимся девушкам духи и получали взамен носовые платочки с вышитой золотом или серебром каймой (чевре) [Boratav, 1973, с. 255]. Кроме того, качанию на качелях придавали и сакральный смысл: каждый взлет символизировал приближение к Аллаху.
Музыкальным сопровождением празднества был грохот барабанов, смешивавшийся со звуками зурны, кемачи (четырехструнный смычковый инструмент типа скрипки), саза (струнный щипковый инструмент) и разнообразных свистулек. Главная роль в этом оркестре отводилась барабанам. Их звуки сопровождали верующих в течение всего Рамазана. Грохот больших праздничных барабанов возвещал начало месяца поста, каждый день в предутренний час будит верующих для совершения сахура, наконец, оповещал о начале Шекер байрамы. Помимо больших праздничных барабанов неизменной популярностью пользовались двойные барабаны в форме кувшина (