В наши дни паломники, прибыв к одному из пунктов, где они облачаются в ихрам, должны совершить омовение и надушиться. Мужчины обрезают волосы и остригают ногти, женщины также совершают омовение и обрезают ногти, но не стригут волосы и имеют право сохранить свою одежду (им разрешается надеть ихрам поверх нее).
Все эти предварительные очистительные процедуры имеют чрезвычайно древнее происхождение, будучи подготовкой к обрядам, которые в свою очередь были призваны очистить человека от грехов. Ал-Бухари передает со слов одного из ближайших сподвижников Пророка такой хадис: «…я слышал, как Пророк, да благословит и да приветствует его Аллах, говорил: „Кто свершил хадж, не сквернословя и не буйствуя, тот снова станет чистым, как в тот день, когда был рожден своей матерью“» [ал-Бухари, т. 1, с. 194].
Необходимо подчеркнуть роль воды как «очистительного средства», особенно сильного в условиях засушливой аравийской степи. Интересен ритуал умащения благовониями, который был вообще характерен для семитских народов [Ветхий завет. Исход. Гл. 29, ст. 7; гл. 30, ст. 7–8]. В период становления уже не языческих, а мусульманских церемоний хаджа необходимость и даже дозволенность пользоваться благовониями мусульманами, тяготевшими, в общем, к аскетизму, была подвергнута сомнению. Приводится хадис о Мухаммаде, который умащал голову душистой мазью [ал-Бухари, т. 1, с. 197]. Запрещалось употреблять лишь шафран и некоторые другие сильно пахучие мази [ал-Бухари, т. 1, с. 232]. В целом же эта процедура воспринималась и в язычестве, и в исламе как некое сакральное действо, аналогичное окуриванию (ср. воскурение благовониями в иудейской религии; в ритуалах христианской церкви, при отвращении сглаза и отгона злых духов у многих народов, в том числе и у современных мусульман).
Не менее древнее происхождение имеет и обряд обрезания волос (хотя бы трех волосков). В нем сохранилась древнейшая связь понятий священное/сакральное. С одной стороны, нечистое подлежало удалению, с другой стороны, волосы, как «хранилище силы», приносились в жертву божествам. Это характерно для многих народов, и в частности для семитских. То же самое можно сказать и о ногтях, которые нужно остригать перед совершением хаджа. Естественно, в настоящее время этот обычай рационализуется и рекомендуется по соображениям гигиены.
Следующий этап — формулировка прибывшим своей цели: он должен сообщить, что намерен совершить хадж или так называемую умру (малый хадж) или совместить их. После этого паломник произносит обращение к Аллаху, так называемое тальбия (букв. «ответ», «отклик»). Его современная форма такова: «Я перед тобой, о Господи, я перед Тобой [букв. „отвечая тебе“], я перед Тобой, у Тебя нет товарищей [т. е. ты един], я перед Тобой, хвала Тебе, Твоя милость и царствие Твое, нет у Тебя товарищей, я перед Тобой» [ал-Хадж, 1975, с. 21]. Это обращение в несколько измененной форме было принято и до ислама, когда паломничества в Мекку, к Каабе и хранящимся в ней по преданию каменным идолам совершались разными племенами. Зафиксировано несколько таких «обращений», в которых представители племен объявляют божеству о том, что принесли ему жертву и просят его заступничества и помощи в охране скота.
Облачение в особую одежду при паломничестве также ведет начала от языческого периода, когда Мекка уже воспринималась как сакральный центр Аравийского полуострова. Территория его была объявлена харам («запретной/священной»), и появление молящегося в том одеянии, которое он носил в обычных (халль) землях, могло восприниматься как оскорбление Божества (или божеств разных племен). В «Жизнеописании посланца Аллаха» Ибн Хишама сообщается, что курейшиты (жители Мекки) запретили паломникам привозить свою еду в Мекку и носить свою повседневную одежду. Ихрам надо было покупать только в Мекке. Если они почему-то не могли приобрести одежду в Мекке, то должны были совершать обряд нагими. Женщинам разрешалось совершать обход (таваф) в рубахе [Ибн-Хишам, 1950, с. 187]. В хадисе, который приводит ал-Бухари со слов сподвижника Мухаммада ибн Урвы, сообщается: «Люди совершали обход во времена джахилийи (язычества) нагими, кроме хумса, а хумс — это курейшиты и дети от смешанных браков, Хумс следили за другими — каждый мужчина из них давал одежду чужаку, в которой он совершал таваф, а каждая женщина давала чужой женщине одежду, в которой та обходила вокруг Дома (т. е. Каабы), а тот, кто не приобретал одежды у хумса, совершал обход без одежды» [ал-Бухари, т. 17, с. 212].
Об обычае совершать таваф нагими (несомненно связано в прошлом с культом плодородия) упоминается в ряде хадисов. Говорится о том, что Мухаммад запретил обход святилища без одежды. Ал-Бухари приводит хадис со слов Абу Бахра о том, что во время «прощального паломничества» Мухаммад послал глашатая (одного из сподвижников Мухаммада — Абу Хурайру), приказав ему объявить, что с этого года никто не имеет права совершать таваф нагишом и что язычники вообще не должны обходить Каабу под угрозой жесткого наказания [ал-Бухари, т. 1, с. 207]. Этот хадис свидетельствует о том, что обычай обходить Каабу нагим был широко распространен. Ибн Хишам приводит слова из Корана: «О сыны Адама, украшайтесь одеяниями у каждой мечети» [Ибн Хишам, 1950, с. 188].
Обязанность ихрама уже в доисламский период была обусловлена, очевидно, рядом факторов: в первую очередь, стремлением противопоставить священные земли (харам) и обычные («дозволенные» — халль). Интересно, что связь понятий «священное/запретное» и «чистое/нечистое» ощущается в том факте, что если паломник до ислама совершил таваф в своей одежде, привезенной им из халля, то эта одежда должна была быть выброшена, возможно, для того, чтобы, соприкоснувшись со святыней, она не была бы осквернена в дальнейшем [Ибн Хишам, 1950, с. 187]. Можно усмотреть в требовании курейшитов, претендовавших на роль хранителей общеарабского святилища и жрецов Каабы, признать их особую роль как хумс (этимология слова неясна), сохранить не только монополии на исполнение жреческих обязанностей, но и на продажу ихрамов и пищи для приезжих паломников из других племен.
Надев ихрам и объявив цель своего паломничества, современный паломник должен еще раз совершить омовение перед въездом в Мекку. Сунной установлено, что вход (или въезд) в священный город должен совершаться через Верхнюю Мекку через ворота Баб ал-Муалла (букв. «Верхние ворота»), поскольку Мухаммад обычно входил в Мекку именно так [ал-Бухари, т. 1, с. 206–207].
Начинать хадж можно только днем. В настоящее время положение осложняется огромным количеством машин, так что фактически въезд в Мекку совершается по указаниям регулировщиков, поскольку нет возможности строго соблюдать маршрут Пророка.
Оставив свои вещи в гостинице, паломник сразу же совершает омовение для молитвы (вуду) и отправляется в мечеть ал-Масджид ал-Харам. Он должен вступить в мечеть правой ногой (поскольку правая сторона отождествляется с добром/богом, а левая — с сатаной/злом). Войдя в мечеть, паломник произносит: «Во имя Аллаха, молитва и мир посланцу Аллаха, прибегаю к великому Аллаху, к его благословенному лику и вечной власти, от сатаны, побиваемого камнями, о Боже, открой для меня врата своей милости». Затем, увидев Каабу, он должен воскликнуть: «О Боже, прибавь этому Дому почитания, величия, поклонения и возвеличивания и прибавь тому, кто посетит его, совершая большое или малое паломничество почитания, величия, чести и богобоязненности. О Боже ты — мир, пожелаем же Господу нашему мира» [ал-Хадж, 1975, с. 21–22].
Общемусульманское святилище — Кааба (Каба), куда обращены взоры паломников при произнесении этой молитвы, до появления ислама было общеаравийским святилищем, «Домом Бога» (Байт Аллах), подобным многочисленным «Домам божества» семитских племен, распространенным еще до нашей эры на территории от Синая до Двуречья [Ветхий завет. Бытие. Гл. 28, ст. 11, 18, 19 и др.].
Вероятно, вначале Кааба была одним из «камней-святилищ» (о широком распространении культа камней у семитских племен говорится в Ветхом завете [Ветхий завет. Исход. Гл. 20. Гл. 25]. В древности святилища представляли собой или один большой камень, или груду камней вулканического или метеоритного происхождения (священный Черный камень представляет собой именно такое образование). Вероятно, камни были также племенными или личными тотемами, вокруг которых могли быть возведены стены. Ибн Хишам сообщает: «Началом поклонения идолам среди потомков Исмаила (Исмаил считается первопредком арабов) было то, что никто из отъезжающих из Мекки не покидал ее, когда она становилась ему тесна, и он желал поискать просторных земель, не взяв с собой одного из камней святилища Каабы, почитая святыню. И где бы он ни остановился, он клал этот камень, и они (очевидно, члены одного рода или семьи) обходили вокруг него, как обходят вокруг Каабы» [Ибн Хишам, 1950, с. 72]. Таким образом, Кааба была первоначальным хранилищем камней тотемов/святынь, воспринимавшимся как «дом» тотемов, что сохранилось в арабском языке (Дом Аллаха — Кааба, Дом Аллат — одной из языческих богинь, дома др. идолов).
Кааба по преданию была построена Ибрахимом (Авраамом), основателем «веры Ибрахима» (миллат Ибрахим), т. е. монотеизма. След его ноги имеется в святилище (макам Ибрахим, букв. «место где стоял Ибрахим»). У ал-Бухари имеется любопытный хадис, передаваемый со слов Аиши, жены Пророка, где Мухаммад замечает Аише, что ее родичи (она происходила из рода Абу Бакра, который, как и многие знатные мекканские роды исполнял жреческие обязанности при святилище) отступили от планов Ибрахима, перестраивая Каабу. Когда она предложила Пророку изменить святилище, восстановив старый план, он ответил: «Если бы твои родичи не были недавними язычниками, я восстановил бы те основы, на которых Каабу построил Ибрахим» [ал-Бухари, т. 1, с. 211]. В другом варианте хадиса говорится, что Мухаммад желал бы спустить Каабу (которая находится на возвышении) и сделать две двери, как это будто бы было при Ибрахиме. Якобы в основе святилища было несколько камней, «…подобных верблюжьим горбам» [