Ночи лунные, и потому ночное оживление улиц сильнее, чем это бывает в темные ночи рамадана. Везде оживленнее снует народ, гуляет, суетится.
Нарушать пост рамадан никто из мусульман не смеет открыто. Ругательство „йа фатыр рамадан“ („О, нарушитель рамадана“) считается очень обидным.
Турки избегают в рамадан даже говорить с иноверцами. Среди мусульман-арабов нет этого, разве среди очень уж набожных. Со мною один рамаданский араб, мулла, разговаривал вполне дружелюбно и расспрашивал о России, о ее мечетях и т. п.» [Крымский, 1975, с. 254–255].
Многие исследователи обращают внимание на доисламские истоки многих обычаев и обрядов арабов, важнейших праздников и событий мусульманского календаря (см., например: [Манасра, 1996 (рукопись); Он же, 1997]). Французский исследователь Ж. Велерс в книге «Крестьяне Сирии и Ливана» обращал внимание на то, что у арабов-земледельцев еще в 40-х годах XX в. сохранялись «древние крестьянские верования в независимую и таинственную волю, присущую растениям, полям, временам года. Все эти верования проявляются в обрядах столь же древних, как Библия: колосья, оставляемые несжатыми, зерна, бросаемые на току» [Велерс, 1952, с. 268].
В календарных обычаях и обрядах персов четко прослеживается синкретизм ислама с древнейшими аграрными культами, а также с мифологией и представлениями зороастризма. Столь же сложную картину представляет собой календарно-праздничная обрядность курдов и турок.
Велика роль иудаизма в календарных обычаях и обрядах евреев.
В религиозно-праздничной системе изучаемых народов большую роль играют паломничества к святыням (самое знаменитое — хадж, совершаемый мусульманами к ал-Каабе, в котором принимают участие верующие многих стран мира), обходы почитаемых святынь. Древние истоки имеют обряды и Праздники жертвоприношения, понимаемые как служение божеству.
Календарные праздники и культура
Все народы Передней Азии, в том числе персы, курды, турки, арабы и евреи, календарные обычаи и обряды годового цикла, которые рассмотрены в данной книге, — наследники древнейших цивилизаций, существовавших здесь с незапамятных времен. И это находит свое отражение в их календарной обрядности.
С.А. Токарев в статье «Народные обычаи календарного цикла в странах зарубежной Европы (опыт структурно-исторического анализа)» [Токарев, 1973] отмечал, что на определенном этапе развития календарная обрядность народов Европы пополнялась праздниками, которые представляли собой инсценировку исторических событий (Там же, с. 24). Аналогичное, или, вернее, близкое явление характерно и для календарно-праздничной культуры изучаемых народов Передней Азии. В народном сознании персов, курдов, турок, арабов, евреев важное место занимают представления (курсив наш. — Р.Д.) о происхождении и о связи тех или иных праздников с событиями исторического характера, как правило уходящими в глубокую древность. Так, например, персы возводят начало некоторых праздничных обрядов к эпохе правления династии Ахеменидов (VI–IV вв. до н. э.), а евреи — к событиям библейского времени. В качестве примера можно назвать еврейский праздник Суккот (празднуется в 15-й день месяца тишри), который, согласно исторической традиции, отмечается в память об окончании Исхода евреев из Египта.
Исторические корни («инсценировка исторических событий», по выражению С.А. Токарева) четко прослеживаются в происхождении религиозного шиитского праздника Мохаррам (который приходится на первые десять дней месяца мохаррам по мусульманскому лунному календарю). Во время этого праздника мусульманами-шиитами глубоко и эмоционально переживается трагедия и смерть имама Хусейна и его семья. Эти события имели место в пустыне Кербела в октябре 680 г. (по григорианскому календарю). Сложный сценарий праздника, его массовый характер, сопереживание событиям многовековой давности, как бы происходящим сейчас, всегда привлекали внимание исследователей (в том числе и русских). (Хочу попутно вспомнить яркий рассказ об этом празднике профессора Б.Н. Заходера (1898–1960), услышанный на одной из его великолепных лекций.)
Праздники годового цикла на протяжении столетий были одним из истоков художественного творчества народов мира. Польский ученый К. Жигульский писал, что они способствовали развитию архитектуры и монументальных форм театрализованных действ, литературы (поэзии, прозы, праздничной драмы и комедии, специально посвященных данному празднику). Праздник, в том числе календарный, способствовал развитию таких форм, которые были предназначены для создания торжественной атмосферы: музыки и праздничного танца, зрелищ, шествий, процессий, мистерий, развлечений и состязаний; в области пластических искусств — живописи, графики, скульптуры, изготовлению фигурок, кукол, масок, костюмов [Жигульский, 1985, с. 154].
Обобщенный в данной монографии материал по календарным обычаям и обрядам, праздники годового цикла персов, курдов, турок, арабов, евреев подтверждает и развивает мысль польского исследователя.
С календарными праздниками народов Передней Азии тесно связано развитие многих сторон декоративно-прикладного искусства, различных жанров народного театра, танцев, песен, фольклора, музыкального творчества, профессионального искусства.
Одной из характерных черт культуры народов Передней Азии следует признать широкое бытование произведений устного фольклора (выступления рассказчиков, чтецов, певцов-сказителей), музыкально-танцевальное искусство; спортивные состязания, верблюжьи бега, противоборства (борьба).
С календарными праздниками связаны различные формы народного театра персов. Из шиитских мистерий месяца мохаррам уже в XIX в. выделились театрализованные представления. Как отмечал в 70-х годах XIX в. русский исследователь П. Огородников, в течение двух месяцев — мохаррам и сафар днем и вечером давались спектакли религиозного содержания, «сюжетом для большей части пьес послужила гибель детей имама Али с их семейством в пустыне Кербела» [Огородников, 1874, с. 279]. Автору довелось присутствовать на одном из таких представлений, которое продолжалось 5–7 часов и состояло из пролога («Голова» Хусейна), первого действия — события в пустыне, второго действия — убийство шестимесячного сына Хусейна, финала — захоронение мучеников [Там же, с. 287–291].
С календарными праздниками связаны представления знаменитого турецкого теневого театра Карагёз. Во время праздников выступают кукольные театры у турок и персов. Главный герой устных повествований у турок — находчивый неунывающий Ходжа Насреддин, у арабов — авантюрист и поэт Абу-Зайда из Саруджа (персонаж новелл арабского писателя ал-Харири (1054–1122)).
Важную роль в народных праздничных развлечениях играют групповые и одиночные пляски. Вот как описывает Ж. Велерс народный танец земледельцев-арабов Сирии и Ливана: «Самым большим развлечением является пляска — классическая дабка всего Ближнего Востока; это простой, очень ритмичный танец, хоровод вокруг музыкантов. Руки плясунов и плясуней переплетены, и они тесно прижимаются друг к другу, так что вся людская волна колышется и качается одновременно в такт музыке, движением ног и песне». Ж. Велерс отмечает, что обычно «мужчины и женщины танцуют отдельно, танец ведут наиболее опытные танцоры и плясуньи. Ритм оживляется резкими скачками и прыжками. У женщин танец заканчивается пляской девочек 6–7 лет, которые не всегда умело пытаются поймать сложный ритм. Аккомпанируют выступлению оркестр, состоящий из большого барабана (тубуль), двух или трех флейт, иногда это просто пастушьи тростниковые дудочки. Зрители тоже образуют круг, они хлопают в такт руками, подпевают песню. Такая пляска может длиться несколько часов, продолжаться даже ночью при зажженных кострах, на открытом воздухе. Празднества у феллахов, обособленных в своих селениях, редки, но, раз собравшись, они никак не могут насытиться шумом, пляской, давкой и толчеей» [Велерс, 1952, с. 270–271].
Обратимся еще раз к описанию Ж. Велерсом народного массового танца дабка. Примечательно, что заканчивают многочасовой танец дети, девочки 67 лет. Это подчеркивает роль детей в календарно-праздничной обрядности. Дети — продолжатели рода, символизируют утверждение Жизни, ее оптимистическое начало. Как и у других народов мира, у персов, курдов, турок, арабов, евреев детям отводится важная роль в календарных праздниках, они активные участники многих из них, им же уделяется особое внимание во время праздников. Так, например, у турок Праздник разговения считается Праздником детей. Много внимания посвящено детям в этот праздник у арабов, персов, курдов. Интересно описание праздника День рождения пророка Мухаммата (Маулид ан-Наби) у арабов Египта. Корреспондент газеты «Правда» В. Беляков писал в 1990 г., что накануне праздника в Каире повсюду строят красочные шатры, в которых бойко торгуют круглыми и квадратными коробками с набором сладостей — непременным подарком в день праздника. Множество народа собирается на площади около мечети Хусейна. Все приходят нарядно одетыми. Почти у всех — зажженные фонари. Многие — с малышами на руках. Детям покупают пакетик орешков или семечек. В кофейнях отдыхающим подают кофе или крепкий и очень сладкий чай. В. Беляков замечал, что Маулид ан-Наби праздник всенародный [Беляков, 1990].
Важное место отводится детям в еврейских календарных праздниках. Так, например, в праздник Ханука детям принято делать подарки. Дети и молодежь активно участвуют в посадке деревьев во время праздника Ту би-Шват.
Атмосфера календарных праздников утверждает миролюбие, вырабатывает толерантность. Изучение этой темы открывает новый этап в исследовании древней и своеобразной истории народов Передней Азии. Календарные праздники народов Передней Азии отражают многовековые культурные контакты и взаимовлияние соседних народов.
Хочется надеяться, что знакомство с календарными обычаями и обрядами персов, курдов, турок, арабов, евреев будет способствовать расширению интереса к богатой культуре народов Передней Азии. А систематизированный в монографии материал послужит основанием для дальнейших широких типологических сопоставлений с календарно-праздничной культурой других народов зарубежной Азии, а также народов всего мира