хатимаки). Процессию возглавлял человек в одежде Сарудахико. Под звуки гонгов и барабанов процессии из каждого храма, как ручейки к реке, стекались в главный храм, где в полдень отправлялась благодарственная служба.
Во второй половине дня из храма Кумакабуто выносили микоси этого храма. Его несли во главе всей процессии, направлявшейся на площадку, находящуюся в 400 м от храма, окруженную золотым морем спелых рисовых колосьев. На площадке шесты с красными полотнищами опускали до земли и быстро поднимали вверх, имитируя быстрый рост риса [Нихон-но мацури, 1982 (I), с. 144].
Главным праздником благодарения за хороший урожай был праздник Первых колосьев риса (Ниинамэ-сай), отмечавшийся в 11-м месяце. Он назывался также праздником Вкушения первого риса (Каннамэ) и праздником Подношения богам первого рис? (Синдзё). Согласно первому упоминанию о нем в «Нихонги» (642 г.), он проводился в день зайца, в середине 11-й луны. Для его проведения строили специальные помещения, где возносили молитвы богам за хороший урожай, а самим богам преподносили пять злаков. Место, где боги совершали трапезу, называлось Каннамэ («вкушение первого риса»). Императору также преподносили первые колосья риса; их присылали из всех провинций страны Так, жители восточных провинций (Адзума) посылали священный дар в особых ящиках, перевязанных шнуром. А император, в свою очередь, от имени народа возносил богам молитву, благодарил их за хороший урожай и преподносил им в дар первый рис, чтобы и на следующий год боги помогли собрать богатый урожай.
Этот ритуал выполнял император, потому что он считался потомком богини Аматэрасу, которая одновременно почиталась и как Покровительница земледелия. Согласно мифу, богиня Аматэрасу имела свой участок земли, где на возделывала рис. Император тоже имел свое маленькое рисовое поле, которое сам обрабатывал [Нихон фудзоку, 1979, с. 475–476].
В день праздника «первыми вкушали» рис боги, затем император и, наконец, весь народ. К празднику готовили специальную еду, которую ели все вместе. Вначале это были только моти. Потом стали делать моти с красными бобами (адзуки). Такое блюдо называлось о-хаги или бота-моти и означало «сладкие рисовые лепешки». Еда сперва ставилась богам, а потом ее ели люди. Во дворах домов люди возносили богам молитвы [Хигути Киёюки, 1978, с. 144].
Еще в начале XX в. в день Ниинамэсай во всех храмах страны проводились службы, в которых священнослужители обращались к богам с просьбой о помощи в следующем сельскохозяйственном году.
С благодарением за урожай тесно связан и народный праздник пугала (Какаси). Пугала были неотъемлемым элементом летнего пейзажа рисовых полей. Пугалом могли быть куски ткани, фигуры людей, изображающие работу на поле, и т. д. Иногда развешивались на веревках различные предметы, которые создавали шумовой эффект в случае, если какая-нибудь птичка дотронется до веревки или подует ветер. После уборки риса пугала убирали с полей.
Пример такого торжества — Праздник пугала, который бытовал в префектуре Нагано. Он назывался также праздником десятой ночи, поскольку проводился в 10-й день 10-го месяца. Главной фигурой веселья было пугало, почитавшееся Богом полей. В день праздника его переносили с поля в храм, а затем проносили по улицам. Олицетворением пугала иногда служили установленные во дворе крестьянских домов ручные мельницы с навешенными на них лопатами, мотыгами, серпами и другими сельскохозяйственными орудиями. Крестьяне выражали так свою благодарность Богу полей за хороший урожай [Хага Хидэо, 1965, с. 141–142].
Особую группу праздников в благодарность за хороший урожай овощей, картофеля, батата и других культур составляли так называемый Праздник батата (Дзуйки-мацури). Главной чертой всех этих праздников, проводившихся в ряде префектур района Кинки, являлась процессия микоси, сделанных из стеблей батата (дзуйки) и разных овощных культур [Нихон-но мацури, 1982 (II), с. 63].
Древним является Праздник любования луной (Цукими). Ночь любования луной приходилась на 15-й день 8-го месяца. Считалось, что в эту ночь полнолуние очень красиво. Луна 15-й ночи 8-го месяца имела особое название — мэйгэиу, что означает «яркая луна». Она называлась также луной 15-й ночи (Дзюгоя-о-цукисама, или просто Дзюгоя).
У японцев культ луны был одним из главных в осеннем сезоне. Считалось, что луна в ночь полнолуния 8-го месяца обладала магической силой. Полагали, что она давала людям здоровье, прибавляла жизненные силы, обеспечивала долголетие, приносила счастье, удачу и достаток в дом.
К середине 8-го месяца поспевал сладкий картофель, начинался сбор его урожая, поэтому мэйгэцу иногда называли даже луной 1-го месяца картофельного года [Хигути Киёюки, 1978, с. 132–133]. У японцев для каждой сельскохозяйственной культуры имелся свой производственный год, который не совпадал с календарным.
Магическая сила, приписываемая «яркой луне», породила разнообразные обряды, соблюдавшиеся в ночь на 15-й день 8-го месяца.
По древним поверьям народов Восточной Азии, на луне растет лавр и, когда осенью его листья покрываются багрянцем, свет луны становится особенно ярким. А живущий там же лунный заяц (гэтто) толчет в ступе листья лавра и готовит из них лекарство, продлевающее жизнь. С этим поверьем, широко распространенным в Японии, были связаны обряды, обеспечивающие здоровье и долголетие. Люди омывали тело ночной росой, освещенной мэйгэцу, ели пищу, смоченную такой росой, слизывали ее с листьев.
Для ночи полнолуния 8-го месяца готовили специальную еду: рисовые колобки (данго) с приправой из таких растений, как хаги (леспедеца двухцветная), обана (китайский мискант), кудзу (пуэрария), а также из некоторых других, цветущих осенью; жарили только что собранный сладкий картофель.
Во многих домах обычно с наступлением сумерек на веранде собирались гости. Хозяйка подвигала низенький столик на то место, куда должны были упасть лучи мэйгэцу. На подносах (самбо) лежали 15 штук данго, символизирующие возраст луны — 15 ночей, а также фрукты и овощи осеннего времени года. Возле стола горели две свечи. В вазу ставили пучки степного ковыля. Гости, сидя за столом, закусывали, отдыхали и вели неторопливую беседу. Иногда во время Праздника любования луной сочиняли стихи, посвященные полнолунию. Дети пытались разглядеть в пятнах на луне фигуру зайчика, стоящего на задних лапках, с занесенным над головой пестом и готовящегося опустить его в ступу для приготовления вкусного рисового теста [Ивадоо Тамоцу, 1940, с. 74–75].
Праздник любования луной нашел широкое отражение в фольклоре и литературе японцев. В «Манъёсю» есть, например, такие стихи:
Как прозрачно чиста
Этой ночью луна,
Когда сотни вельмож,
Покидая дверец,
Веселятся…
Герои «Гэндзи-моногатари» спешили в эту ночь к своим возлюбленным, чтобы полюбоваться луной вместе с ними. А горожане, как описывает Тикамацу Мондзаэмон (1653–1724) в драме «Самоубийство влюбленных на острове небесных сетей», ухитрялись так веселиться во время праздника, что делали большие долги [Тикамацу Мондзаэмон, 1968, с. 328]:
Сполна вы заплатите
Все, что успел я задолжать
За праздник любования луною, —
150 серебряных монет…
Известный японский писатель Танидзаки Дзюнъитиро (1886–1965) в повести «Асикари» дает яркое описание празднования Дзюгоя в конце XIX в. На открытой веранде, окаймленной перилами и расположенной над прудом, на маленьком столике рядом с перилами, стояли «священные приношения»: церемониальное вино, светильники, цветы в вазах. На веранде сидели хозяйка и гости; некоторые из них играли на старинных музыкальных инструментах, другие исполняли национальные танцы [Танидзаки Дзюнъитиро, 1984, с. 167, 169].
Осень была богата праздниками, связанными с культом природы. К ним относились культ хризантем, луны, любование кленовыми листьями, а глубокой осенью и снегом.
Считается, что некоторые из обычаев, связанных с культом хризантем, пришли к японцам из Китая. Древние китайцы полагали, что хризантема обладает магической силой продлевать жизнь человеку и обеспечивать ему долголетие. Об этом говорится в легенде о буддийском монахе, который якобы прожил более 700 лет. Существовало поверье, что если испить росу с хризантемы, то всегда будешь юным и даже обретешь бессмертие.
Первые упоминания о почитании хризантемы японцами относятся к 673 г., а до другим данным — к 685 г. Последняя дата сохранилась в «Нихонги», однако в своде законов «Тайхорё» (начало VIII в.) Праздник хризантем не выделен специально.
Как праздник под названием Девятый месяц луны (Кугацусэцу) он впервые отмечался при дворе в 816 г., а с 831 г. получил название Праздника долголетия (Тёё-сэцу) и стал отмечаться в 9-й день 9-го месяца. Слово ё означает «жизнь», 9 — число жизней, а две девятки подряд (что передается в названии праздника иероглифом тё) означает «долголетие». Позже этот праздник приобрел и еще одно название — Праздник хризантем (Кику-но сэкку, кику — «хризантема»), поскольку хризантема — символ долголетия и вся эта праздничная обрядность была связана с ней [Нихон-но нэндзю гёдзи, 1980, с. 204; Нихон фудзоку, 1979, с. 418–419].
В обрядность праздника входило несколько элементов. Существовал, в частности, ритуал преподнесения друг другу чашечек сакэ с накрошенными в них лепестками хризантем, что было пожеланием долголетия и залогом предотвращения несчастий. В IX в. обряд назывался кикусё, кикусакэ и кикуханасакэ