Закупив на ярмарках все необходимое, приступали к подготовке к Новому году непосредственно в домах. Уборка дома в последние дни уходящего года имела не только бытовое назначение, но в значительной степени несла магическую нагрузку. Ведь на Новый год, как и на любой другой праздник, о чем говорилось выше, дом должно было посетить божество, в данном случае Божество года (Тосигами).
Кроме того, всегда считалось, что удача не склонна появляться в грязном, неприбранном доме (подробно см. [Календарные обычаи, 1985, с. 130–132]).
Новый год — один из немногих праздников, во время которых дома тщательно украшались специальным набором атрибутов как внутри, так и снаружи. Главным среди них являлась сосна у входа или сосна у ворот (кадомацу). Это украшение имело ритуальный смысл и говорило о том, что дом готов к приему Божества Нового года.
Один из видов старинного кадомацу (Префектура Нара, деревня Цугэмура, синтоистский храм Суйбун-дзинцзя, 31 декабря 1980 г.). Фото Р.Ш. Джарылгасиновой. Прорисовка В.И. Агафонова.
В интерьере дома также было много специфического, новогоднего. В частности, в качестве украшений использовались любимые кушанья японцев — моти и данго. Из моти делали «цветы моти» (мотибана) или «драгоценные коконы» (маюдама). Еще одним украшением из моти являлись так называемые зеркальные моти (кагами-моти), получившие свое название за их круглую и гладкую форму, напоминавшую старинные японские металлические зеркала. Они широко распространились в период Муромати, когда в жилищах начали устраивать нишу (токонома).
Украшение токонома было одной из главных забот хозяев. В Новый год им служили главным образом кагами-моти. Считалось, что они являлись вместилищем человеческой души и воплощением божественного духа. Из кагами-моти создавались различные композиции, чаще всего пирамиды, перевязанные симэнава. Считалось, что, чем больше моти, тем более сердечным являлось поздравление и более вероятным исполнение пожеланий. В композицию входили также сушеная хурма, краб, морской язык и т. п.
Кагами-моти были также одной из разновидностей новогодних подношений (о-сонаэ) Божеству Нового года, имевших сакральный смысл. Их магическая функция заключалась в обеспечении долголетия, счастья и процветания тем, кто делал такие подношения. Их, например, клали на мешки с семенным рисом, чтобы обеспечить хороший урожай (в частности, в префектуре Сага, на о-ве Кюсю). О-сонаэ иногда помещали на крыльце дома, на кухне, в ванной, раскладывали на столах, в комнатах, на рабочих местах в мастерских и т. д. [Нихон миндзоку, 1979, с. 325]. Жилище и алтарь украшались фигурками из соломы.
Антропоморфное новогоднее украшение из соломы (Осака. Из экспозиции Японского Государственного этнографического музея. 1980–1981). Фото М.В. Крюкова. Прорисовка В.И. Агафонова.
У японцев, живших в северных провинциях, среди подношений Божеству Нового года кроме симэкадзари (различных композиций с непременным использованием симэнава) и кагами-моти нередко можно было видеть на домашнем алтаре и киригами — вырезанное из листа бумаги изображение корабля сокровищ (такара-бунэ) с Семью богами счастья на борту и с иероглифом «счастье» над ними. Обычно эти картины вырезались кем-нибудь из членов семьи, так как считалось, что их магическое свойство усилится, если сделать их своими руками.
Новогодние симэнава, украшенные мандаринами и листьями папоротника (Осака. Из экспозиции Японского Государственного этнографического музея, 1980–1981 гг.). Фото М.В. Крюкова. Прорисовка В.И. Агафонова.
Под Новый год японцы не только прибирали дома и украшали их, но и приводили в порядок себя и свою одежду. Этот обычай основывался на том, что с божеством надо встречаться после того, как ты принял фуро (японская ванна) и надел праздничное кимоно. Поэтому перед Новым годом все, кто был в состоянии, покупали себе новую одежду, кто же победнее — приводил в порядок старую.
В конце XIX — начале XX в. предметом предновогодних забот являлось также приобретение подарков для членов семьи, родственников и знакомых, а также написание поздравительных открыток тем из них, с кем расстояние не позволяло встретиться на Новый год. Традиция преподнесения подарков в дни Нового года очень древняя. Существовало особое понятие «подарки в конце года» (о-сэйбо), когда большей частью вышестоящие одаривали нижестоящих. В средние века феодалы, например, раздавали своим вассалам даже праздничные кимоно.
У японцев существовала давняя традиция создания новогодних открыток в технике гравюры (так называемая гравюра малых форм). Это были карточки суримоно (букв. «что-то нарисованное»). Они создавались также по поводу свадеб, юбилеев и прочих торжеств. Их печатали обычно на хорошей, плотной бумаге или на васи («японская бумага», изготовленная ручным способом), присыпали перламутром, золотым и серебряным порошком. В этом жанре работали известные японские графики XVIII–XIX вв.
У японцев бытовала традиция в конце года выплачивать долги.
Вечером последнего дня года (омисока) вся семья по традиции собиралась вместе, чтобы совершить последнюю в году трапезу. В этот вечер принято было есть соба — длинную тонкую лапшу из гречишной муки, что символизировало возможность сохранения благополучия в доме так же долго, как тянется соба.
О приходе Нового года возвещали 108 ударов колокола, доносившихся в полночь из храмов. Согласно буддийским верованиям, человека обременяют 108 забот. Считалось, что последний удар колокола означал, что неприятности остались в прошлом, а в новом году всех ждет новая и, конечно же, счастливая жизнь. Существовало поверье, что это счастье придет наверняка, если встретить восход солнца в 1-й день Нового года. Многие, прослушав удары колокола, тут же ложились спать, чтобы хоть немного отдохнуть перед рассветом и насыщенным разными церемониями первым днем праздника. Раньше восход солнца легко было увидеть из собственного сада. Однако и тогда многие ходили к морю или в горы и ждали, пока пробьется первый луч солнца, чтобы совершить синтоистский ритуал — хлопки в ладоши (касивадэ).
С наступлением Нового года начиналось паломничество в храмы — первое в наступившем году (хацумодэ, или хацумаири). Одни предпочитали посещать наиболее известные в стране святилища, другие шли в местные близлежащие храмы — как синтоистские, так и буддийские. Вернувшись домой, люди приступали к различным новогодним ритуалам. В конце XIX в. широко бытовал обряд, «молодая вода» (вакамидзу) — вода из реки, колодца или родника, которую приносили в дом, соблюдая определенный церемониал и произнося специальные заклинания [Нихон миндзоку, 1979, с. 326].
Умывшись и облачившись в новые или обновленные одежды, члены семьи усаживались за первую в Новом году трапезу. Перед завтраком полагалось выпить церемониальный напиток — о-тосо. В некоторых районах страны еще до о-тосо ели ритуальные моти. Слово тосо означало «разрушение злых чар». Этот напиток изготовлялся из сакэ, настоянного на различных растениях (багряник стручковый, или коричное дерево, красные бобы), набор растений составляли по рецепту китайской медицины. Кусочки растений клали в красный шелковый мешочек, который в последний день года, в час кабана (с 9 до 11 часов вечера), погружали в колодец, а затем в первый день Нового года, в час тигра (3–5 часов утра вытаскивали и опускали в сакэ. В древности тосо использовали как лекарство. Обычай пить его в первый день Нового года как ритуальный напиток появился у японцев в эпоху Хэйан. С периода Эдо его начали употреблять только на Новый год. Сначала эта церемония совершалась лишь при дворе, затем широко распространилась и среди простого народа. Со гласно поверьям, вкусивший о-тосо на Новый год будет всегда здоров. Таким образом, о-тосо имел не только практическое (лекарство), но и магическое значение. Обычно его преподносил хозяин дома каждому члену семьи, начиная с самого младшего. При этом он кланялся и произносил слова поздравления с Новым годом [Нихон фудзоку, 1979, с. 416]. Отведав о-тосо, семья приступала к первому в Новом году завтраку, который по традиции начинался с супа о-дзони. Независимо от имущественного положения семьи обязательный набор кушаний такого завтрака был одинаков у всех. Разница состояла лишь в том, что, чем богаче семья, тем обильнее были порции и разнообразнее деликатесы (подробнее см. [Календарные обычаи, 1985, с. 156]).
В первый день Нового года повсюду царила праздничная, оживленная, дружественная атмосфера. Со всех сторон слышались слова поздравлений, обращенные к знакомым и незнакомым людям. Так уж повелось, что в этот день надо было прощать обиды, кончать ссоры, относиться друг к другу с особым внимание и дарить подарки.
Новогодние подарки — давняя традиция, о которой упоминается в древних японских источниках, например, в «Тайхорё». Эти подарки назывались «сокровища года» (тоси-дама или о-тоси-дама). В старину подношение подарков в Новый год носило сакральный характер. Считалось, что с подарком в дом войдет Божество Нового года. Поэтому в качестве о-тоси-дама в некоторых районах Японии преподноси ритуальное моти. В XVII–XVIII вв. в качестве о-тоси-дама дарили веера. Поэтому в последний день перед Новым годом повсюду можно было слышать голоса торговцев: «Покупайте веера» [Нихон фудзоку, 1979, с. 460; Хигути Киёюки, 1978, с. 33–34]. Эту традицию застал Гюмбер в 60-х годах прошлого века. По его свидетельству, обычно дарились три или четыре веера, помещенные в лакированный ящичек, который был перевязан шелковым шнурком [