Уиннингтон, 1958, с. 271].
По календарю земледельца окончание теплого времени, конец осени приходился на 21-й день после осеннего равноденствия, на это же время приходилось окончание сезона Линга.
В 22-й день 9-го месяца отмечался праздник Нисхождения Будды в мир богов [Тхубдэн Санчжэ, 1974]. В этот день было принято совершать паломничества в монастыри [Tung, 1980, с. 154].
Зимние обычаи и обряды
В 10-м месяце земледельцы завершали сбор урожая, скотоводы пригоняли скот с летних пастбищ. Наступало время ярмарок. На ярмарки крестьяне привозили свое зерно, кочевники — свои молочные припасы, масло, меняя их на цзамбу, муку. Они покупали сушеные фрукты, рис, нитки, ткани, одежду, кухонную утварь.
В первой половине 10-го месяца, когда весь урожай был собран в закрома, в селениях на крышах домов совершали обряд благодарения. Для этого обряда готовили торма и чэмар, на плоской крыше дома разводили очаг можжевельником, ставили три чаши, наполненные водой, молоком, пивом. Приносили барабан и цимбалы. Во время обряда в очаг брызгали капли воды, молока и пива, бросали горсть ячменной муки, устанавливали хвойную ветвь. После завершения обряда торма и чэмар бросали в огонь или раздавали нищим. Небольшая их часть сохранялась и предназначалась для семейных приношений домашнему божеству [Duncan, 1964, с. 258].
Следующий праздник отмечался в 15-й день 10-го месяца. В этот день в Лхасе красили стены домов. Было принято одаривать деньгами детей, друзей, нищих [Tung, 1980, с. 154–155]. Праздник посвящался богине Лхамо, одной из главных богинь-покровительниц в буддийском пантеоне. Заранее готовилось огромное изображение богини, к которому крепилась каменная маска Лхамо, раз в год покидавшая свое хранилище. Внутри этой конструкции находился человек, который нес на себе все сооружение. Готовясь к праздничной церемонии, монах-избранник в течение двух месяцев совершал обряды почитания Лхамо, читал необходимые священные тексты, чтобы в день праздника как бы перевоплотиться в богиню. Процессия с изображением Лхамо во главе совершала обход Лхасы по Баркхору. Когда шествие возвращалось к исходной точке, то заранее приготовленные торма разбивались и выбрасывались. Народ расхватывал эти мелкие кусочки, почитая их за амулеты против злых духов [Mackdonald, 1978, с. 45; Nebesky-Wojkowitz, 1976, с. 6].
Вечером 15-го дня 10-го месяца земледельцы особенно внимательно следили за восходом созвездия Плеяд. По тому, как были ориентированы звезды созвездия, старались предсказать погоду и урожай в следующем земледельческом году [Нга тэ таг тхэб].
25-й день 10-го месяца считался Днем окончания теплого сезона. В этот день или несколько раньше официальные лица — правительственные чиновники отправлялись в Лхасу, на прием к Далай-ламе. Во время приема происходила смена летней одежды на зимнюю.
В Лхасе и монастыре Гумбум этот праздник назывался также Праздником огней. Но в память ухода в нирвану основателя школы Гэлукпа Цзонхавы Лобзан-дакпы его называли и Праздником пяти жертвоприношений Галдану — в честь того, что Цзонхава основал монастырь Галдан [Галдан (санскр. Тушита) — еще и место обитания Майтрейи, Будды будущего]. Праздник был установлен школой Гэлукпа, в этот день воздвигались площадки и алтари. На них и повсюду на крышах домов, храмов, государственных учреждений, где только можно, устанавливалось великое множество самых разнообразных светильников, плошек, ламп. Вечером того же дня происходило торжественное шествие. Во главе процессии несли изображение Цзонхавы. В этот день в зависимости от того, как горели светильники, монахи предсказывали судьбу страны. Если пламя горело ярко и сильно, то будущее ожидалось благополучным, если же огни мерцали и светили неровно, то считалось, что будущее неопределенно [Waddell, 1895, с. 511].
Днем монастырь и его окрестности напоминали осеннюю ярмарку. Везде бурлила праздничная толпа народа. По торговым рядам, на монастырских площадях, на горных склонах вокруг монастыря, в его предместьях кипел торг, можно было и посмотреть увлекательные зрелища. К ночи наступала тишина, все вокруг умиротворялось, стихало. По специальному знаку наступившую тишину прорезывали звуки канлинов — раковин, сопровождавшие молитвы монахов. Когда же в темноте вспыхивали огни, опоясывавшие монастырь в несколько рядов и все изображения персонажей пантеона, картина возникала весьма впечатляющая [Козлов, 1923, с. 293; Потанин, 1893, с. 391].
Праздник огней, по мнению Уодделла, предназначался для того, чтобы подобной имитативной магией вернуть утраченную силу солнцу, восполнить его запасы света и тепла и вернуть его людям и земле [Waddell, 1895, с. 510].
В Кхаме и Кукуноре 25-й день 10-го месяца отмечался как Праздник начала зимы. Приходило время холодных ясных ночей. В праздничный день обычно ели похлебку из зерна с мясом, устраивали взаимные угощения. Вечером праздничного дня повсеместно зажигали разнообразные светильники.
Широко бытовал обычай к празднику обновлять покраску внешних стен домов. Окраска стен домов зависела от социального положения владельцев. Стены дворцов окрашивали в белый цвет, стены домов сановников — в оранжево-белый, стены домов простых горожан — в желтый. Цвет монастырских оград и стен зависел от принадлежности храма к соответствующей религиозной школе [Duncan, 1964, с. 127].
С конца 10-го месяца в монастыре Гумбум начиналась подготовка к празднику 15-го дня 1-го месяца следующего года, когда монахи приступали к лепке из масла изображений для Праздника подношений 15-го дня, или для Праздника цветов и масла. Рабочий день скульптора продолжался с восьми утра и до восьми вечера. Необходимый материал заготавливался впрок членами специально созданной комиссии, которые заранее собирали деньги и необходимые припасы почти на протяжении всего года [Thubten Norbu, 1982, с. 126, 128–129, 134].
Ламы лепят фигурки из топленого масла [Цинхайский храм, 1981, с. 16]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
Поздней осенью убранные поля специально заливались водой, и в течение зимы они стояли под слоем тонкого льда, так как ледяная «шуба» предохраняла плодородный слой почвы от выдувания ураганными ветрами. Существовала поговорка: «Когда ветер сбивает с ног человека, землю пронизывает тепло».
На 11-й месяц в Тибете приходилось несколько официальных праздников. В 6-й и 7-й дни 11-го месяца отмечался Праздник победы над девятью несчастьями. В эти дни следовало не ссориться, избегать давних врагов, не выяснять никаких отношений, поскольку, согласно легенде, с одним человеком в этот день приключилось девять бед. Считалось желательным также, чтобы в этот день под одной крышей не собиралось девять человек [Тхубдэн Санчжэ, 1974]. Существовало поверье, что для человека особую опасность представляют те годы его жизни, которые оканчиваются на девять (9, 19, 29, 39 и т. д.). Опасным периодом жизни человека считался также год, совпадавший с годом циклического знака, под которым он родился, такой год назывался «несчастным годом» [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 518]. Для того чтобы избежать опасности в такие годы, исполняли церемонию «спасения от девяти» [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 519].
В один из «счастливых дней» 11-го месяца совершался обряд, который официально назывался «торма девяти вершинам» [Тхубдэн Санчжэ, 1974] и состоял из нескольких этапов. В год птицы каждые 12 лет предпринималось «паломничество по шести округам». Паломничество осуществлялось йогами монастырей школы Каджудпа, специализировавшейся на йогических упражнениях. Такой обряд предпринимался для того, чтобы «разрушить» силы злых демонов и «очистить» от них места, через которые пролегал путь паломников. Такое паломничество предпринималось еще и для того, чтобы подобными состязаниями поддерживать высокий уровень мастерства тибетских йогов, а также для «очищения» йогической силой данных мест от зловредных духов.
В 11-м месяце, в самые холодные дни, устраивались соревнования мастеров йогического искусства аккумулирования внутреннего тепла тела (туммо). Каждый из мастеров туммо приходил к месту соревнования, имея при себе 12 больших простынь и полу проваренную похлебку из пшеничной муки. Раздевшись донага, он окунал простыню в ледяную воду, завертывался в нее и выпивал чашку варева. Тепло, излучавшееся телом йога, высушивало простыню за короткий промежуток времени. Этот процесс повторялся 12 раз. И тот, кому удавалось высушить 12 простынь, считался победителем [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 534].
К этому же времени или к сезону Линга (точная дата неизвестна) относились состязания боевых монахов двух монастырей — Сэра и Брайбун, так называемых «лентяев» (дабдоб). Это особые группы военизированной охраны монастырей, которые выделялись своим особым костюмом, прической, гримом среди прочей монашеской братии. Их оружием были ключи и ножи. В их задачу входила защита монастыря от внешних нападений, а также поддержание порядка и дисциплины внутри монастыря.
В 11-м месяце боевые монахи монастыря Сэра бегали обнаженными по льду застывшей реки и вдоль ее берегов на несколько километров.
Наиболее именитые соперники двух монастырей — Сэра и Брайбун — встречались в состязаниях в силе и мастерстве каждый седьмой год. По тому, кто одерживал победу, предсказывали урожай будущего года, поскольку названия монастырей были значимыми: Сэра — монастырь «Град», Брайбун — монастырь «Куча риса» [Mackdonald, 1978, с. 46; 1929, с. 70].
В 11-м месяце военизированные группы монахов соревновались между собой и внутри монастыря, с командами других монастырей, а также с группами светских людей [Цыбиков