фаншэн)[218]. В Сучжоу в честь Богов дорог на жертвенный стол клали нож с щепоткой соли, что называлось «приходящим в руку»[219]. Местные жители в этот день дарили друг другу свежие овощи, завернутые в красную бумагу (слово «овощи» в китайском языке омоним слова «богатства»)[220]. Фуцзяньцы клали под курительницу на жертвенном столе три листа красной бумаги с надписями: «Бог богатства», «Бог радости», «Небесный чиновник, дарующий счастье». Затем эти листы вешали на стену у алтаря[221].
Рис. 12. Пирожные, подносимые в пятый день Богу богатства (провинция Чжэцзян)[222].
В день чествования Бога богатства его храмы повсюду становились местами массового паломничества. Протиснувшись к могущественному идолу, окутанному клубами благовонного дыма, люди просили его покровительства и потом гадали о своей удаче в новом году. Во многих местностях существовал обычай «брать взаймы» немного жертвенных денег из храма, причем на следующий год полагалось отдать Богу богатства проценты с взятой суммы[223]. В Южном Китае из пушки, установленной перед храмом, стреляли в воздух деревянным шаром, и тот, кому доставался этот шар, мог рассчитывать на удачу в течение года[224]. Помимо прочего день поклонения Цайшэню был днем благотворительности. В Пекине на рассвете группы нищих, стоя перед воротами купеческих домов, пели здравицы их обитателям, а толпы обездоленных, калек и больных преграждали вход в храм Бога богатства, выпрашивая милостыню. В Чэнду нищие просили подаяния, приняв облик Цайшэня: лица их были вымазаны желтым порошком, на голове шапка из черной бумаги, в руках жезл (непременный атрибут Бога богатства) и корзинка в красной бумаге, напоминавшая таз изобилия Цайшэня[225].
Своеобразной параллелью к встрече Бога богатства был обряд проводов Демона бедности по прозвищу Сюйхао (букв. «Пустота и убыток»). Впервые о нем упоминает источник VII в., в котором Демон бедности отождествляется с беспутным сыном мифического царя древности Чжуаньсюя. Этот юноша любил носить рваное платье, ел рисовый отвар и умер прямо на улице. «С тех пор, — заявляет хронист, — из поколения в поколение в этот день готовят рисовый отвар, выбрасывают рваную одежду и молят на улице об изгнании бедности»[226]. По сообщениям других средневековых источников, в последний день 1-го месяца от Демона бедности могли избавляться, утопив мусор и тряпье в реке. Напомним, что конец 1-го месяца знаменовал в древности окончание новогоднего периода. В некоторых местностях провинции Хунань сохранился обычай в последнюю ночь месяца освещать двор факелами, чтобы окончательно изгнать демонов бедности, — обычай, широко распространенный в древнем Китае[227].
Проводы Демона бедности китайцы давно уже устраивают в первые дни года, хотя жители различных районов делают это в разное время и в разных формах. Обычно изгнание Демона бедности связывалось с первой в новом году уборкой дома или по крайней мере, выносом мусора. Так, гуандунцы совершали этот обряд в 3-й день года, когда они подметали в доме полы, выносили мусор в безлюдное место и там сжигали его, приговаривая: «Бедность, уйди! Богатство, приди!». Местные жители не гуляли в этот день по улице, опасаясь, что высланные из домов демоны бедности перейдут на них[228]. Гуандунские хакка на 3-й день сжигали весь мусор, а потом топили его, рассказывая по этому поводу следующую легенду. Жил однажды некий бедняк, по фамилии Яо и прозвищу Слепец. Был он так беден, что вдвоем с женой не мог прокормиться, и тогда жена его ушла жить к богачу. Однажды в канун Нового года Яо Слепец пришел навестить свою бывшую жену, и та дала ему десять новогодних пирожных, а в каждое пирожное вложила по серебряной монете. Но на обратном пути Яо Слепец растерял свое богатство, а придя домой, замерз в новогоднюю ночь. Через два дня его бывшая жена пришла к нему в гости. Обнаружив в доме труп мужа-неудачника, она решила, что ее могут обвинить в убийстве, сожгла дом вместе с телом, а останки выбросила в реку, совершив на берегу поклонение и произнеся заклинание: «Дух бедности, изыди! Дух богатства, приди! Год от года пусть множатся сокровища! День за днем пусть растут богатства!» Видя, что бывшая жена бедняка разбогатела, люди последовали ее примеру и стали устраивать в 3-й день года проводы Демона бедности[229].
О разнообразии форм изгнания Демона бедности в Китае можно судить по приводимым ниже примерам. В Лояне еще в прошлом столетии этот обряд совершали в новогоднюю ночь: в самом грязном углу дома ставили зажженные курительные палочки, чашку с «новогодним рисом» и жгли жертвенные деньги. Затем рис и пепел выносили на улицу и разбрасывали по земле[230]. В Жуйчжоу (провинция Цзянси) каждая семья во главе с местным колдуном выносила к реке соломенную фигурку человека в бумажной одежде, сжигала ее и бросала пепел в воду. Иногда по воде пускали импровизированную лодку с жертвенной едой — обычай, зафиксированный еще в IX в.[231]. В Шэньси на 5-й день выносили за ворота фигурку человека[232]. В соседней провинции Шаньси существовал обычай на 5-й день вырезать из бумаги фигурку женщины с веником в руках и дорожным мешком на плече. Эту фигурку торжественно выносили за ворота с возгласами: «Провожаем демона пяти видов бедности» — и затем сжигали. Под пятью видами бедности обычно подразумевали скудость знаний, друзей, учености и воспитания, а также короткую жизнь[233]. Другое бытовавшее в провинции Шаньси название фигурки женщины — «сноха бедности». На 5-й день мальчики ходили с ней по улицам и кричали: «Меняю сноху! Меняю сноху!», тем самым как бы отдавая семейное лихо другому дому[234]. Интересно, что окрестные крестьяне собирали оставшийся после сожжения фигурок пепел и разбрасывали его (в качестве своеобразного оберега) на своих полях. В этой связи можно упомянуть о распространенном в Северном Китае обычае приносить в дом пепел сожженных во время проводов Демона бедности жертвенных денег, что называлось «подобрать Бога богатства». Подразумевалось, очевидно, что дух бедности изгонялся огнем и то, что оставалось, могло, таким образом, принести счастье[235].
Как явствует из описанных выше обрядов, 3-й и 5-й дни также имели особое значение в календаре новогодних празднеств китайцев. Так, 3-й день года по всему Китаю был известен также как день «Малого Нового года». Во многих районах Северного и Центрального Китая его отмечали посещением семейных могил, проводами божеств и духов предков, сожжением новогодних денег, вывешенных у ворот. Гуандунцы дарили друг другу новогоднее пирожное и апельсины. Разумеется, в этот день следовало строго соблюдать различные религиозные запреты[236].
5-й день по всему Китаю знаменовал окончание собственно новогоднего периода, в частности новогодних визитов. В этот день убирали блюда с «новогодним рисом» и плодами, а также подношения на семейных алтарях, что называлось «разбить пятерку» (по у). Со следующего дня купцы возобновляли торговлю в лавках. Вместе с тем 5-й день считался неблагоприятным для какой бы то ни было деятельности. В Северном Китае в этот день готовили пельмени[237]. Впрочем, обряды, символизировавшие окончание новогоднего периода, могли иметь место и позднее. Например, в провинции Хунань новогодние пиршества продолжались в течение 12 дней, после чего остатки еды выбрасывали на улицу, что называлось «отбросить старое, принять новое»[238]. Кроме того, окончание обрядов встречи Нового года отнюдь не означало окончания разного рода увеселений. После 5-го числа наступало время праздничных пиршеств, так называемых приглашений на весеннее вино. В богатых домах такие пиршества могли устраивать до конца 2-го месяца.
Своеобразно отмечался 5-й день года в Юго-Западном Китае, где он слыл «днем демонов». Жители провинций Юньнань и Сычуань ожидали в этот день прихода духов предков, точнее, их безличной, «животной» души, той самой, которая являлась в дом вскоре после смерти человека и могла погубить живых[239]. В этот день принимали меры для того, чтобы защитить себя от веяний смерти. Пищу готовили и раскладывали по чашкам заблаговременно, котел же плотно накрывали крышкой и клали на нее кусок угля, чтобы нечистые веяния не могли проникнуть внутрь[240].
Определенное значение имел и 7-й день 1-й декады. Поскольку он считался днем человека, ясная погода в этот день была предзнаменованием жизненного благополучия в наступившем году. День человека повсюду отмечали молениями богам, которым в Центральном и Южном Китае подносили отваренные в сладкой воде шарики из рисовой муки. В период средневековья в Китае существовал обычай есть в этот день похлебку из семи видов диких трав. Обычай этот сохранился в некоторых районах Гуандуна[241]