День всех святых служил вехой завершения важных работ. В некоторых местностях ко дню всех святых пригоняли скот с летних пастбищ, в других местах к этой дате должны были закончить осеннюю вспашку или осенний сев. Совершались в этот день и определенные магические акты: так, в Эльзасе окутывали соломой стволы деревьев, «чтобы они принесли большой урожай фруктов».
В день всех святых заканчивался срок найма работников на фермы, заключенный в день Сен-Жана. Работники могли сменить хозяина либо остаться на ферме, если в них была необходимость, до следующего дня Сен-Жана. В этот день было принято расплачиваться за аренду{106}.
В наши дни праздник всех святых носит скорее общественный, чем религиозный характер. Государство объявило его нерабочим днем. Он отмечается как день памяти умерших. К этому дню поправляют могилы, высаживают на них цветы. А в день праздника французы семьями приходят на кладбища. Современный обряд уже трудно связать и с культом предков, и с религиозным обрядом поминовения. Не только люди верующие, но и неверующие и даже активные антиклерикалы считают своим долгом пойти в этот день на кладбище почтить память близких, а также память национальных героев.
После первой мировой войны ко дню всех святых был приурочен день памяти погибших воинов. Во Франции их память высоко чтят. В каждом городе и даже в некоторых деревнях можно видеть памятники жертвам трех войн. В день всех святых к этим памятникам, так же как и на могилы близких, французы приносят букеты и гирлянды цветов, предпочитая хризантемы. В Париже в этот день совершается шествие к могиле Неизвестного солдата.
Последний осенний праздник, с которым уже связывают приметы наступающей зимы, — день св. Мартена (11 ноября). Как и день всех святых, день св. Мартена в некоторых областях страны был днем найма работников, расчетов с хозяевами, днем арендной платы.
Культ св. Мартена во Франции не имеет большого значения; народных обрядов, связанных с этим культом, совершается немного. Праздник св. Мартена повсюду заключался в пробовании нового вина с друзьями и соседями, в некоторых местах пили в этот день и старое вино, чтобы освободить бочки для нового. О содержании этого праздника напоминают многие поговорки, например:
A la Saint-Martin
On goûte tous les vins.
На св. Мартена
Пробуют все вина.
Или:
A la Saint-Martin
Bonde ton vin.
На св. Мартена
Открывай свое вино.
Выражение «иметь болезнь св. Мартена» («avoir le mal de Saint-Martin») означает быть пьяным. На долю св. Мартена выпало выступать в роли покровителя пьяниц и обманутых мужей. В дела хозяйственные, связанные с земледелием, пастушеством, ремеслом, этого святого во Франции привлекают мало, в отличие от многих других стран Европы, где на него возлагают многочисленные хозяйственные функции и где праздник св. Мартена — один из важных праздников года{107}.
Многие из описанных выше праздников летнего и осеннего периода утратили свое прежнее содержание. Прежде всего исчезли обряды и церемонии с очевидной магической направленностью. Изменяется и характер празднества: в условиях растущей урбанизации и развития туризма оно превращается в организованное зрелище, приходя на смену крестьянскому празднеству, где каждый был участником обрядового действа.
Эволюция традиционных праздников во Франции идет тремя путями: некоторые из них исчезают полностью, другие утрачивают свое прежнее содержание, приобретают новые функции. Складываются и новые праздники с отдельными элементами традиционных праздников. Французский исследователь Пьер Бессенье показал эту эволюцию на примере восточного Прованса{108}. Более широкие исследования позволили бы проследить этот процесс повсеместно.
С начала XX в. и особенно в послевоенные годы в связи с развитием сознательно поддерживаемого регионального движения, выражающегося прежде всего в стремлении к сохранению местного своеобразия, праздники как форма общественной жизни приобрели новую функцию. Они служат средством демонстрации местного колорита. Эта их новая черта особенно явственно выступает в туристский и отпускной сезоны. Именно в этот период проходят во Франции принимающие все больший размах фестивали народного искусства, которые либо выливаются в особый праздник, для которого устанавливается определенная дата, например Grandes Fêtes de Cornouaille, организуемые в г. Кемпере в Бретани{109}, либо приурочиваются к традиционным календарным дням.
Выступления фольклорных групп в национальных костюмах в отдельных местностях Южной Франции устраиваются у костров в день Сен-Жана{110}. Шествия в национальных костюмах и конкурсы народных певцов и танцоров сопровождают праздники завершения сбора винограда. В окраинных областях Франции, Бретани, Эльзасе, Стране басков, населенных национальными меньшинствами, роль праздников в общественной жизни особенно велика. Эти области с ярко выраженным местным колоритом стали очагами притяжения туристов и отдыхающих. Именно здесь устраиваются местные и международные фестивали народного искусства, демонстрация традиционных форм народной культуры во всех ее видах.
НАРОДЫ ПИРЕНЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА
Летне-осенний период для иберийских крестьян, как и для всех европейских народов, — время напряженных работ. Об этапах этих работ дают представление хотя бы пословицы испанцев и португальцев, являющие собой своеобразный календарь, где последовательность расписана по месяцам, а праздники в честь того или иного святого служат вехами в календаре сельских работ.
В июне на севере Испании и Португалии начинается пахота под новый посев пшеницы. Кастильская и португальская пословицы одинаково указывают: «Если хочешь быть с хлебом, на св. Иоанна (24 июня. — Авт.) — паши» («Si quieres coger pan, ara por San Juan», «Pelo São João lavra se queres ter pão»). В это же время, в конце июня — начале июля, наступает время сенокоса и уборки первого урожая. В Кастилии говорят: «Косить будешь, когда сможешь, но на св. Иоанна — коси» («Segarás cuando podrás, pero San Juan segarás»); «в июле — серп в кулаке» («Еп julio, la hoz en el puño»); «июль — телега и ярмо» («Julio, la carreta у el ubio»), т. e. время перевозки урожая. В июле — августе в Испании молотят собранный хлеб и сажают овощи, которые созреют осенью. В той же Кастилии народная примета учит: «Чтобы репа была хороша, сей на св. Иакова (25 июля. — Авт.)» («Por Santiago el buen nabo ha de estar sembrado»). У каталонцев есть присловье:
Per Sant Joan —
Les garbes al camp,
Per Sant Pere —
Les garbes a l'era.
На святого Иоанна —
Снопы в поле,
На святого Петра —
Снопы на гумно.
В южной части полуострова пахота под озимые ведется в августе — сентябре, и португальская пословица поучает: «Кто в августе пашет, богатства наживает» («Quem em Agosto ara, riquezas prepara»). К ноябрю и сев, и сбор урожая уже заканчиваются. Как говорят крестьяне в пров. Авила, «на всех святых (1 ноября. — Авт.) пшеница посеяна и все плоды в дому заперты» («Por Todos los Santos, los trigos sembrados у todos los frutos en casa encerrados»). Аналогичные русскому «готовь летом сани, а зимой телегу» пословицы напоминают о необходимости подготовки к зиме и будущему весеннему сезону: «Первое августа — первый день зимы» («Primeiro de Agosto — primeiro de Inverno») — Португалия. В это время чинят сельскохозяйственные орудия («С октября первым делом чини свой инвентарь» — «De octubre en primero герon ya tu apero») и заготовляют на зиму свинину. Португальские крестьяне острят: «На святого Андрея (30 ноября. — Авт.) у кого нет свиньи, режь жену» («Em día de São Andrés, quem não tem porco, mata a mulher»){111}.
В некоторых местностях Испании и Португалии месяцы так и называются по главным праздникам: в Алгарве (Португалия) июль по-народному — это «месяц святого Иакова» («mês de Sant Jágoa»), а в Санабрии (Испания) ноябрь называют просто «санандрес» («Sanandrés»). У басков месяц часто называется по его содержанию — по тем сельскохозяйственным работам, которыми заняты люди в это время. Июнь и кое-где июль — это «ячменный месяц» («garagarrilla»); июль в большинстве мест — «пшеничный месяц» («garrilla»), время сбора урожая; август — «засушливый месяц» («agorrilla»), что отражено и в испанской пословице: «август все сушит, кроме виноградного сока» («Agosto, todo lo seca, menos el mosto»); октябрь — «урожайный месяц» («bildilla»); ноябрь — «посевной месяц» («azilla») или «месяц удобрения» («gorotzilla»).
На рельефах или росписях готических церквей часто встречается символическое изображение месяца по его содержанию. Так, на одной из фресок в соборе г. Артета (Наварра) июнь представлен в виде крестьянина, косящего траву; июль на той же фреске в Артета и на горельефе в памплонском соборе — в образе жнеца, подрезающего серпом колосья; август — в образе крестьянина, молотящего зерно; сентябрь — бочками, заливающимися молодым вином; октябрь — пахотой и посевом озимых; ноябрь — убоем свиньи{112}.
При такой заполненности времени работой на лето и осень приходится наибольшее в году число активно отмечаемых храмовых праздников.
В начале XVII в. испанский юрист Фернандес де Наваррете, пытаясь объяснить, почему обеднела страна, одной из причин объявлял непомерное обилие праздников, отвлекавших крестьян от труда. В главе «О множестве праздников» Фернандес де Наваррете отмечал, что в августе, например, столько же праздничных, сколько и рабочих дней. И уж коль скоро в августе, сентябре и октябре, когда ведется сбор хлеба и винограда и поля распахиваются для новых посевов, имперские законы запрещают вызывать крестьян в суд, чтобы не мешать работам, то, требует он, тем более церковь должна отменить на это время праздники