{590} (это, по-видимому, должно было охранить поле от действия злых сил) и особенно следовало охранять коров от колдуний, которые могли отнять у них молоко.
Не принято было в этот день давать что-нибудь пришедшей в дом женщине, подозреваемой в колдовстве. Она могла, по мнению крестьян, использовать этот предмет в своих колдовских действиях и отнять у коров молоко. Верили, что колдуньи с этой целью собирали разные травы, произнося заклинания. Нужно было произнести также магические слова, чтобы обезвредить их действия.
Магическую силу охраны от колдовства приписывали веткам липы, клена, чертополоху, полыни, репейнику. Их затыкали в стены, двери и за стреху хлева. Коров, чтобы уберечь от злых сил, прогоняли по шлее, а иногда и через положенную на землю косу. Коровам добавляли в корм траву от венков, освященных в праздник тела господня (Boże Ciało), и процеживали молоко через освященные венки{591}. В Поморье крестьяне украшали ветками клена дома, чтобы охранить себя от колдуний{592}.
В польском фольклоре много говорилось о колдуньях, которые в ночь на Яна собирались со всех сторон на «лысых горах», где танцевали голыми. По народным поверьям, в ночь на св. Яна расцветал папоротник; тот, кто находил и срывал цветок папоротника, становился богатым и счастливым.
Очень распространены были гадания девушек о своей судьбе и прежде всего о замужестве. Была примета: если два венка, пущенные по воде (в реке, озере и пр.), сойдутся, то их обладательница выйдет вскоре замуж, если потонут — умрет. Желая узнать, кто будет женихом, девушка рвала на лугу цветы (в некоторых районах нагая), приносила домой, молча клала их под подушку, надеясь увидеть во сне жениха.
У мазуров был обычай бросать венки на дерево. Бросали их парни. Считалось, что парень женится через столько лет, сколько раз венок зацепится на дереве{593}.
Красочным обрядовым действием было разжигание огней на холмах и пригорках, на выгоне, пастбище, на лугу или в лесу{594}. Нередко для этого привозили зеленое дерево и вкапывали его в землю там, где намечали разжечь костер. Вокруг дерева укладывали хворост, зеленые ветки. Часто зажигали бочки со смолой, осмоленные колеса и обручи. Мальчишки с факелами бегали вокруг костра и по полям. Во многих деревнях через огонь прыгали не только мальчишки, но и парни и девушки. Это, по народным верованиям, должно было охранить от головной боли и боли в пояснице во время работы. Прыгали через огонь и потому, что верили в очищение огнем, и в то, что от него можно получить силу. В некоторых местах через огонь прогоняли стадо.
Обрядовые огни в ночь на св. Яна имеют несколько названий: kupalnocka, kupelnocka, kopelnocka, kopielnocka, kopalnocka, palinocka, świętojanki и др. Как видно из перечисления, среди этих названий только одно связано по смыслу с разжиганием огня — palinocka (ночь разжигания) и одно — с праздником св. Яна — świętojanki, остальные — с ночным купанием (купалночка и т. п.){595}. По-видимому, это объясняется тем, что, по древним обычаям, в эту ночь купались с той же целью, что и прыгали через огонь (очищение, охрана здоровья и т. п.). Известно, что в старину до праздника св. Яна запрещалось купаться{596}. В древности, по-видимому, функцию охраны здоровья, урожая, предотвращения несчастий имели такие обрядовые действия, как беганье с факелами по полям, украшение зеленью домов и пр.{597}
Около костров в ночь на Яна собирались девушки водить хороводы (вокруг огня) и петь. Ночь эта была в старину ночью свободной любви — девушки и парни невзирая на протесты родителей уходили в поля, возвращаясь только к утру. Против этого особенно упорно боролась католическая церковь.
Само празднование кануна св. Яна носило общественный характер. Нередко оно превращалось в своеобразное народное зрелище, посмотреть которое приходили почти все жители деревни. Одну из главных ролей играли в нем девушки, которые разбивались на две партии, соревнующиеся в остроумии, в пении обрядовых и светских песен. В песнях высмеивались недостатки и восхвалялись достоинства каждой из девушек. Те из них, которых так своеобразно осудило деревенское общество, старались исправиться, чтобы в следующем году их похвалили{598}.
В Поморье, у кашубов, в старину совершали театрализованный обряд «казни коршуна». Актерами в этом народном представлении были: «ксендз», «органист», «палач», четыре «носильщика» и «могильщик». Вместо коршуна в развилке столба на высоте одного метра помещали ворону с красной ленточкой на шее. «Ксендз» провозглашал обвинение, «палач» срубал вороне голову. Затем ее обвивали белым платком и отправлялись хоронить. Во время «похоронной процессии» пели песни, обращаясь к св. Яну: «Здравствуй, Ян из Болеслава» («Witaj Janie z Bolesława»){599}.
После дня св. Яна почти все летне-осенние праздники церковного календаря так или иначе были связаны, по народным обычаям, с сельским хозяйством: созреванием и уборкой урожая зерновых, огородных и садовых культур, животноводством, пчеловодством, рыболовством и т. п. Крестьянам небезразлично было, какой ожидать для своих работ погоды на летне-осенние месяцы и в зимнюю пору. Поэтому и в дни церковных праздников по существовавшим издавна приметам они старались предугадать погоду. Заботились также о своем здоровье и благополучии, приписывая при этом роли покровителей и избавителей разным христианским святым.
Крестьяне Мазовии полагали, что накануне праздника Петра и Павла (29 июня) нужно посадить брюкву, тогда она будто бы вырастет обязательно мягкой и сладкой{600}.
Дождливую погоду на 40 дней предвещал дождь в праздник девы Марии (Nawiedzenia) — 2 июня. В Мазовии она получила название Ягодной, потому что ее празднование приходилось на время сбора ягод{601}.
8 июня на св. Медарда опять примечали, идет ли дождь. Если дождь шел, это предвещало 40 дождливых дней. Помощником в поисках потерянных вещей и в трудных жизненных ситуациях считался св. Антоний (13 июня). От болезни, которая называлась «пляской св. Вита», помогал святой Вит. К его празднику (15 июня) переставали петь соловьи, поэтому он считался печальным праздником{602}.
В Поморье считали, что рассаду брюквы надо высаживать в день св. Малгожаты (13 июля). Почитание этой святой связывали с богатым урожаем хлеба. Говорили: «святая Малгожата — лучшая жница» (Поморье){603}, «святая Малгожата — хлеба полна хата» (Мазовия){604}. Первые груши, которые созревали как раз ко дню Малгожаты, в Мазовии называли малгожатками{605}. Груши, поспевающие ко дню св. Якуба (25 июля), назывались якубовками. И в этот день наблюдали за погодой:
Jaki Jakób do południa,
Taka zima aź do Grudnia.
Jaki Jakób po południu,
Taka zima teź po Grudniu.
Каков Якуб до полдня,
Такова зима до декабря.
Каков Якуб после полудня,
Такова зима после декабря{606}.
На Якуба можно было уже судить, каков урожай:
Na św. Jakuba bywa rachuba,
Kto był pilny, zbiór ma siłny.
На святого Якуба бывает расчет,
Кто был прилежным, у того богатый урожай{607}.
По наблюдениям крестьян, от св. Анны (26 июля) начинались холодные зори и вечера. Но страдная пора продолжалась. С 1 августа — дня св. Петра в Поморье, например, можно было косить рожь, даже если она была зеленой. Петр считался здесь покровителем земледельцев (и одновременно рыбаков), и на его помощь надеялись, начиная уборку ржи именно в этот день{608}. Наоборот, в Мазовии не рекомендовалось работать в этот день, здесь св. Петр назывался Паликопой («зажигай копну»). Согласно поверью, копны, поставленные в день св. Петра, нередко загорались от молний{609}.
Много примет касалось св. Вавжиньца (10 августа). В них говорилось об окончании уборки хлебов («на св. Вавжиньца дорога через поле свободна»), о том, что надо начинать осеннюю пахоту («на св. Вавжиньца пора пахать от дороги», «пора пахать озимые» и снимать яблоки в садах){610}. Был обычай в праздник св. Вавжиньца вынимать и освящать свежий мед, угощая им всех домашних и соседей{611}. С праздником св. Вавжиньца (по религиозным легендам — это христианский святой, сожженный на железной решетке) были сопряжены интересные обычаи с огнем. В канун этого праздника, приготовив еду, гасили огонь в печи. При этом говорили: «Во имя отца и сына и святого духа, иди с богом, огонечек, и спи!» Утром, зажигая огонь, произносили: «Встань с богом, огонечек, и грей»