В день стрижки овец не выпускали из загонов. Все пастухи села совместно стригли овец одного хозяина, потом другого, третьего и т. д. Покончив со стрижкой, мыли руки и ножницы в какой-либо посудине, стараясь, чтобы ни одна капля воды не пролилась на землю, «иначе не будет приплода и вообще дохода от стада». Водой, в которой плавали клочки шерсти, смытые с рук и ножниц, поливали каждую овцу для того, чтобы «вернуть плодовитость» (т. е. чтобы шерсть отросла заново). Затем устраивали совместную веселую пирушку{856}.
Земледельцы собирались большими группами для обмолота хлеба. В старой Албании ток устраивали общий для всего села. Если горное село было очень разбросано, совместный ток имела группа близлежавших домохозяйств — «квартал». Каждое домохозяйство доставляло к току хлеб, сжатый на своем поле. Ток — это плотно утрамбованная круглая площадка. На ней по кругу гоняли лошадей, которые ногами вытаптывали зерна из колосьев. Общими усилиями молотили хлеб каждого хозяина по очереди, а когда заканчивали, он угощал всех работавших.
По окончании молотьбы всего собранного односельчанами хлеба на току устраивали праздник, который назывался «разбить ток» (të çuemit е lamës), так как после этого дня никто уже током в текущем году не пользовался. Вечером все жители села (или квартала) собирались на току и разжигали огромный костер из мякины и других отходов молотьбы (никаким иным топливом пользоваться не разрешалось). Этим сожжением мякины «земле возвращали ее часть». Прыгали через горящий костер, веселились, пели песни, танцевали. Под утро, обмениваясь приветствиями и благопожеланиями, расходились по домам. На следующее утро брали немного золы от прогоревшего костра и разбрасывали на поля, «чтобы вернуть земле плодородие», считали, что если не посыпать землю золой, она не родит на будущий год{857}.
Таким образом, завершение уборки урожая — это типичный земледельческий праздник, который включал не только естественное веселье по случаю окончания важных сельскохозяйственных работ, но и магические действия, направленные на сохранение плодородия почвы (в действительности это были по большей части рациональные действия, но осмыслялись как магические). Точно так же скотоводы очень сходными магическими приемами старались «помочь» овцам снова отрастить шерсть.
Но в празднике земледельцев есть один важный момент, на котором надо остановиться особо: в народе его связывают с днем св. Иоанна (24 июня) — Shëngjinat. Иначе его называют «пламенеющий», «день пламени» (flakadajt). Обряд зажигания костров и перепрыгивания через них почти по всей Европе совершается в иванов день, в этом отношении албанцы не составляют исключения.
Христианство распространилось в албанских землях в средние века, и почти с тех самых пор в этой стране противостояли друг другу две христианские церкви: католическая и православная.
Католицизм захватил позиции на севере Албании, где начиная с позднего средневековья и до первой половины XX в. его активно насаждали итальянские и австрийские (позже австро-венгерские) духовные деятели, выполняя волю своих правительств, стремившихся к политическому господству в этой стране, расположенной выгодно для торговли и мореплавания на Адриатическом побережье. Православие было более распространено на юге и юго-востоке страны, сначала под непосредственным влиянием Византии, а в новое время поддержанное усилиями греческой пропаганды.
В конце 20-х годов XX в. католицизма придерживалось примерно 10 % населения, православия — около 20 %{858}.
Ислам в Албании насаждали турки, завоевавшие Балканский полуостров в XV в. Они действовали различными насильственными способами: поражением в правах немусульман, экономическим давлением (повышенные налоги) и т. п. Поэтому хотя ислам в Албании распространился довольно широко (в 20-х годах XX в. мусульманами считалось около 70 % населения, из которых большинство было суннитов, немного бекташей), но оставался весьма поверхностным, не внедрился глубоко в сознание народа, не привел к расколу его. Правда, в отличие от крестьянских масс среди горожан и земельной аристократии порой проявлялся резкий религиозный антагонизм{859}.
Неглубокое проникновение ислама в сознание народа было существенной причиной того, что многие обряды, вытекающие из первобытных верований, справлялись одинаково, а иногда и совместно мусульманами и христианами. Второй причиной этого редкостного явления было криптохристианство — сохранение тайной приверженности к христианской религии людьми, официально принявшими ислам. Но еще большее значение имела специфика общественного строя албанцев, особенно жителей горных районов: для них кровная связь (т. е. по родству) была гораздо важнее вопросов религии. Между людьми, исповедовавшими различные религии, были возможны не только деловое и дружеское общение, заключение союза побратимства и куначества, но и вступление в брак{860}. Естественно, женщины поддерживали в своих новых семьях обычаи, которых придерживались их матери и бабки, вся их родня. Через женщин закреплялась идентичность обрядов в мусульманских и христианских семьях.
Это сложное переплетение древнейших религиозных представлений с четырьмя вероисповеданиями (православие, католицизм, суннизм, бекташизм) и привела к столь примечательному явлению: в местности Люма, где большинство населения придерживалось ислама суннитского толка, в конце июня справлялся праздник, называемый то ивановым днем, то днем пламени, то праздником сбора урожая, на котором в костре, зажигаемом обычно в христианских странах в честь св. Иоанна, сгорала мякина, символизируя возвращение земле ее плодоносящей силы.
На юге Албании в обрядах иванова дня влияние христианской религии было более заметным. И в этой местности в конце июня происходила уборка хлебов. В день св. Иоанна дети надевали венки, сплетенные из травы, ходили от дома к дому и в песне-заклинании просили святых ниспослать обильный урожай{861}. В местности Девол девочки и молодые женщины на рассвете 24 июня выходили за село собирать цветы. Они пели песни о св. Иоанне, например такую:
Triko-triko na vjen Shëngjini,
Po na vjen zoti Shënpjeter
Me zjar në dorë,
Me drapër dyke korë.
К нам приходит святой Иоанн,
И приходит господин святой Петр
С огнем в руках,
Срезая серпом колосья{862}.
В южной Албании, так же как и в северной, разжигали костры накануне иванова дня и перепрыгивали через них. Полагали, что такие прыжки исцеляют от недугов, поэтому даже пожилые люди отваживались прыгать.
Среди древнейших верований албанцев огонь занимает существенное место. В очаге жилого дома яркий огонь обязательно разводили в ночь накануне каждого большого праздника. Очаг или камин должны были быть растоплены в комнате роженицы во время родов и в последующие 40 дней. Но костры, которые раскладывали в навечерие иванова дня, были окружены особым почитанием{863}.
В окрестностях Эльбасана в день св. Иоанна во время заутрени каждая семья подавала священнику для благословения ветку орешника или какого-либо другого дерева, которую после службы клали на амбары — «для защиты от муравьев»{864} (хлебные амбары — небольшие строения с дощатыми или плетеными стенами под черепичной крышей — обычно стояли во дворе жилого дома).
В Албании, особенно в ее южной зоне, как и во всех странах Балканского полуострова, был известен праздник русалий (он справлялся через 25 дней после пасхи), причем название его, производное от латинского rosalia, употреблялось в славянском варианте — русица. Это был праздник цветов, одновременно связанный с культом предков. Население городов и сел, в большинстве женщины и девочки, ходили по лугам, рощам, собирали букеты цветов. Потом сходились большими группами, иногда целыми кварталами, в каком-либо доме или на свежем воздухе и устраивали совместное угощение. Для этой трапезы собирали у соседей муку и растительное масло, переходя от дома к дому и распевая соответствующие песни:
Rusa, Rusica,
Na dërgoi daica
Për një lugë gjalpë,
Që të bëjmë kulaçe,
Ta hanë fëmia,
Mos i zërë lia.
Руса, Русица,
Нас послала тетя
За ложкой масла,
Чтобы мы сделали калач,
Поесть детям,
Чтобы их не прихватила оспа{865}.
Приготавливали постную еду: пироги с капустой, фасоль, приправленную растительным маслом, а также сладости. Кусок пирога обязательно припасали для членов своих семейств, оставшихся дома. Сбор продовольствия и раздел обязательных пирогов между всеми домочадцами указывают на древнюю традицию коллективной трапезы и обязательного участия в ней всей семьи. Со временем, когда обрядовая сторона праздника ослабела и почти забылась, стали собираться просто дружескими компаниями для совместных пирушек{866}.
В день русалий после веселого угощения совершалась очень древняя церемония — «похороны матери солнца». Лепили из глины фигурку человека, помещали ее в какой-либо глиняный сосуд и «хоронили» за селом. После «похорон», которые совершали со всевозможной торжественностью, оделяли всех присутствовавших (это были главным образом дети) маленькими хлебцами, специально для этого приготовленными, «чтобы во всех домах было все благополучно». Кусочки этих хлебцев скармлива