Если был дед.
Будешь пить и есть
(т. е. будет свадьба).
На зеленые свентки молодежь последний раз качалась на качелях и обливалась водой. В Силезии, Краковском воеводстве, в восточных областях Польши в этот праздник и накануне в субботу жгли и жгут костры — собутки (sobótki). Этот обычай называется также палиноцка, купалноцка (palinocka, kupałnocka). В других районах Польши костры жгут в ночь на св. Яна. Польский ученый Витольд Клингер полагает, что в древности разжигание костров было именно в субботу под зеленые свентки, и обычай этот поэтому получил название sobótka[716]. Суббота же — это день поминовения усопших, с чем и были, по мнению Клингера, связаны в старину субботние костры. Интересна информация Длугоша о том, что, «хотя полякам 500 лет (во времена Длугоша) известно христианство, у них ежегодно бывает в день зеленых свентек языческое игрище, называемое стадо».
В Краковском воеводстве (например, в Подгалье) костры жгут и сейчас. Этот обычай, как и многие другие, потерял прежний магический смысл, но сохранил характер праздничного увеселения. В субботу с наступлением сумерек на пригорках, в горах и на полях начинают светиться огни. Около селения Гдов (близ Велички) этот старый обычай собутек называется опаливанием хлеба (opalenie zboża). Собутки здесь зажигает каждый хозяин на меже около своего поля, на пастбище, около леса. Совершают этот обряд и мужчины, и женщины, и дети. Для этого в течение всего года собирают старые метлы. Их набивают на жерди. Жердь с прикрепленной сверху облитой смолой соломой так же, как и костер, называется собуткой. Костер разжигают из сухих веток, в старину с помощью кресала. Около костра собирается народ, играют музыканты. Молодежь прыгает через костер, танцует. От костра зажигают метлы — собутки, и мальчишки или парни обегают с ними поля: в субботу — ржаное, в воскресенье — пшеничное. При этом каждый из них кричит: «To loj się żytko!» («наливайся, рожь!»). Это и называется опаливанием хлеба, чтобы он скорее «запалился», т. е. дозрел. После сжигания собутек на полях молодежь собирается у кого-нибудь в доме, танцует и пьет пиво. Это увеселение тоже называется собуткой. В деревнях повята Величко в прошлом молодежь после сжигания собутек нередко уходила в хлеба. Духовенство считало, что ни один обряд не давал столько возможностей для «любовного греха», как собутка[717].
В юго-западных и центральных частях Высоко-Мазовецкого повята жгли костры также на первый и второй дни зеленых свентек. Обычай этот здесь назывался палиноцка, копельноцка. Если костер зажигали от соломы, то старались взять ее с длинными стеблями, так как, по народным поверьям, от этого зависела высота льна. Парни прыгали через огонь, били горящей соломой по босым ногам девушек и молодых женщин, чтобы они скакали. Духовенство боролась с этим обычаем, и в начале XX в. его перестали исполнять[718].
В Подгалье из старых метел плели большое колесо. Облитое смолой и зажженное колесо пускали с горы вниз. Мальчики бегали по хлебным полям и вокруг домов с горящими факелами и выкрикивали заклинания[719]. В повяте Хшанув, например, мальчики, бегая вокруг своих полей, кричали: «Убегайте, медведя!» Если их родители были с соседями в ссоре, то дети кричали около поля соседей: «Убегайте, медведи, в соседский картофель». Так же, как заклинания звучали выкрики:
Опаляйтесь, собутки,
Ибо сегодня зеленые свента,
Убегай, зараза со ржи,
Ибо тебя гонят великая суббота.
Обряд разжигания костров в некоторых районах Польши справляется и в настоящее время как праздничное развлечение. Так, например, в 1970 г. в дер. Тынец Краковского воеводства костры жгла молодежь, девушки и парни танцевали, прыгали через костер, мальчишки бегали с зажженными факелами. То же самое наблюдалось и во многих деревнях Краковского воеводства (окрестности Велички, Подгалье, район Живца и др.)[721]. В Силезии это весеннее празднество по-прежнему называется собуткой, но его магический смысл сохранился только в памяти пожилых людей.
К земледельческой обрядности празднования зеленых свентек относится обычай обходить поля с «королевой»[722]. В Подлясье королевой выбирали самую красивую девочку, наряжали ее в лучшие одежды, приставляли к ней свиту — 6–8 маршалок (marszalki) — девочек постарше. Королева со своей свитой шла по границам полей. Сопровождающие её пели:
Gdzie królewna chodzi,
Tam przeniczka rodzi.
Где ходит королева,
Там родит пшеничка.
В Мазовше над Наревой на второй день зеленых свентек шли в поле девушки, одетые в сермяги. Они разжигали костер, плели венок и тоже выбирали королеву. Ее наряжали в белое или голубое платье, на голову надевали корону-сплетенный венок, покрывали белым полотном и трижды обводили вокруг костра. Затем королева в сопровождении 6-12 маршалок шла по границам полей. В это время пели ту же песню, что и в Подлясье. После этого королеву вели в деревню, заходили в несколько домов, где угощались. В доме королевы ее мать давала за нее выкуп. На собранные дары девушки уже вместе с парнями веселились в корчме[723].
Часть обрядов зеленых свентек была связана с другой важной и древней отраслью хозяйства поляков — с животноводством. Так, например, в Лесном Мазовше около Седлец мальчишки в этот праздник гоняли по деревне быка с привязанным к нему чучелом, набитым соломой. При этом они кричали: «Roduś, roduś!»[724]. В повяте Хшанув во время собутки скот прогоняли через огонь, «чтобы не хромал»[725]. В повяте Освенцим девушки во время пастьбы коров жарили яичницу. В деревнях около Вроцлава в XIX в. парни, пасущие лошадей, в первый день зеленых свентек организовывали скачки. Прискакавший первым становился «королем».
В Куявии королем признавали пастуха, первым пригнавшего в деревню стадо, а королевой — пастушку. Пастухи украшали рога коров зеленью, а на выкуп, который им давали крестьяне, они устраивали пиршество. Король во время пира выбирал маршала, ел с королевой из одной миски. Вечером на пастбище оставляли только одного быка, покрывали его попоной, украшали рога цветами. В деревню шли очень торжественно: впереди маршал, за ним двенадцать пастухов, первая песенница, двенадцать девушек с цветами, музыканты, королева с двумя подругами, король с двумя старшими пастухами, двенадцать пастушков, гнавших быка. Навстречу процессии сбегался народ, гадал, чей это бык. Наконец, быка подгоняли к хозяину, который в качестве выкупа ставил в корчме пастухам выпивку и закуску[726].
В Тыкоцинском районе Мазовше над Наревой пастухи покрывали самого красивого быка старой сетью, украшали цветами и ветками, на рога вешали венок из березовых веток. Этого быка гнали впереди стада, хозяин его выкупал. Пастухи пировали в полдень прямо на пастбище. В окрестностях Тыкоцина и Вельска справляли так называемую воловью свадьбу (wołowe wesele). На быка сажали рыцаря-чучело из коры ольхи. Испуганный бык бегал по деревне. После того как он сбрасывал рыцаря, парни угощались. Около Злоторыи (Быдгощское воеводство) известен был аналогичный обычай, но с конем, он назывался «лошадиной свадьбой» (końskie wesele).
Последний значительный праздник весеннего цикла календарных обрядов поляков — праздник божьего тела. Этот праздник сравнительно недавнего происхождения. Однако он оброс разными магическими действиями, цель которых повысить урожай, плодовитость скота и птицы, охранить себя от болезней, свои поля и постройки от стихийных бедствий, все хозяйство от колдовства. В старину в польских городах в этот праздник шли процессии купцов, цеховых ремесленников со знаменами цехов, других горожан. И в городах, и в деревнях по дороге к костелу ставили алтари, украшенные ветками и цветами. Ветки от зелени, украшавшие алтарь, затыкали за стреху дома, ставили на полях в качестве оберегов от грозы и града. Освященные ветки жгли и дымом окуривали скот. Травы из венков давали заболевшим коровам и другим домашним животным, что имело часто положительный результат, так как травы для венков собирали лечебные[727].
В современном быту поляков сохраняются многие праздники весеннего календарного цикла. Однако лишь небольшая часть их имеет прежнее значение в неизменном виде, у остальных или усилился игровой, развлекательный акцент или же изменилась сама суть. Ярким примером может служить праздник весны — 1 мая. В настоящее время этот праздник в Польше повсеместно отмечается как День интернациональной солидарности трудящихся. Революционные традиции первомайских торжеств восходят еще ко временам борьбы за свободу и независимость, против экономического угнетения и политического бесправия трудового народа.