В восточной Болгарии во время кумления чаще всего пускали по воде веночки из вербы. Для юго-восточной Болгарии характерно, что девичий хоровод после кумления вытягивал с речки парень, обычно возлюбленный кумицы. В знак почтения девушки «говели» (молчали) перед кумицей до пасхи, т. е. первыми не заговаривали с нею (такой запрет соблюдался после свадьбы по отношению к куме — посаженой матери). А на пасху шли к кумице в гости, целовали ей руку, подавали каравай, крашеные яйца и тогда уже начинали с ней разговаривать. Кумица угощала девушек и подносила им маленькие подарки.
Вечером на сельской площади в последний раз танцевали лазарский танец, к лазаркам впервые присоединялись все девушки и парни, и хоровод замыкался в круг. Кумление связано с очень древним поверьем, что девушек, которые лазаровались и кумились, не сможет похитить змей[869].
Танец лазарок (с. Бусманцы Софийского округа).
В весенних девичьих обычаях имеются и элементы погребального культа и культа предков. Например, лазарки шли на кладбище и раздавали там обрядовый хлеб и яйца; в некоторых местах они надевали траурные одежды; появлялась мифическая фигура «умершего и воскресшего Лазаря»; пелись песни об умерших девушках и парнях.
В науке установилось мнение, что лазарские обычаи по происхождению — любовно-брачные[870]. Такое понимание представляется слишком узким и не раскрывает генезиса обычая.
Изучение элементов этих обычаев показывает, что они возникли в глубокой древности и отражают определенные общественные отношения и нормы поведения в человеческом коллективе. Лазарование, буенец и кумление — последовательные этапы весенних девичьих обычаев. В основе их лежат обряды посвящения, восходящие к эпохе первобытно-общинного строя, с характерным для него половозрастным делением членов коллектива. Женские инициации освящали переход девочек, достигнувших половой зрелости, в группу девушек, которые получали после обряда право на вступление в брак[871].
Весенние девичьи обычаи и обряды находят аналогию в зимних мужских обычаях колядования. Основной смысл обеих групп обрядов состоял, очевидно, в переводе подростков в возрастную группу, имеющую право на брачную жизнь.
Вербное воскресенье (връбница, цветница), — сравнительно бедно обычаями. Люди посещали церковь, освящали там ветки вербы и украшали ими дома и хозяйственные постройки для здоровья и плодовитости.
На страстной неделе (стра́стна неде́ля) особенно соблюдали среду, четверг и пятницу. В страстной четверг перед восходом солнца начинали красить пасхальные яйца. Первым окрашенным и еще не высохшим яйцом женщины мазали лбы и щеки детям, «чтобы были здоровы и красны». Первое пасхальное яйцо якобы обладало магической силой, и потому его сохраняли в доме, чтобы «помогать при болезнях и отгонять град». Начинала красить яйца обыкновенно старшая женщина в доме, в пятницу к ней присоединялись молодухи и девушки.
Яйца красили и расписывали различными способами. Особенно красивы они в западной Болгарии (перашки, писани яйца, шарени яйца).
Мотивы узоров — растительные, зооморфные, геометрические — женщины заимствовали из окружающей природы.
В страстной четверг исполнялся обычай обновления («омоложения») хлебной закваски, которой затем пользовались весь год. При этом нередко клали в тесто целебные травы и часть его оставляли как лекарство или как средство от колдовства.
Обрядовые хлебы выпекали в четверг и пятницу. Подобно рождественским, они богато украшены. Иногда они и назывались как рождественские, но чаще по-своему: вели́кденски крава́й, великденски колак, великденска кукла, кукленици. Эти хлебы ставили на праздничный стол, носили в качестве пасхальных подарков крестным, кумам и родственникам[872]. Страстной четверг — первый в ряду четвергов до спасова дня, которые отмечали из опасения градобития.
Пасха (великден) праздновалась три дня. Это большой весенний праздник, насыщенный множеством обычаев и обрядов. Он осознавался как религиозный праздник воскресения Христа, но содержание обычаев и обрядов, которые его сопровождали, показывает, что в его основе лежат древние языческие религиозные верования. Христианская сторона праздника отразилась в посещении церкви. Свечу, которую зажигали в церкви, приносили домой и клали за икону. В некоторых районах Болгарии ее зажигали на правом рожке жертвенного ягненка в день св. Георгия. После службы каждый стукал своим яйцом о яйцо другого человека, и тот, у кого яйцо не разбилось, радовался, что будет здоров. Во многих районах Болгарии пасхальная трапеза не убиралась со стола три дня, и всякого, кто входил в дом, угощали.
Женщины, вышедшие замуж в текущем году, надевали свадебные наряды, посещали своих кумовьев с пасхальными караваями и красными яйцами — это называется «носить поклон». Кума, со своей стороны, возвращала поклон молодухе[873].
Аналогичный обряд, как уже говорилось, исполняли девушки — участницы кумления, по отношению к своей кумице. Девушки одевались в новые платья, сшитые специально для пасхи. Это наряд «законченной девушки» (свършена мома́), т. е. такой, которая могла выходить замуж. Угостив девушек, кумица выводила их за село, где они качались на качелях. По народным верованиям, это предотвращало от похищения девушек змеем и вилами (самодивы). Змей в болгарских верованиях — мифическое существо, получеловек, полузмей, который может превращаться и в парня и похищать девушек. Качание также якобы предохраняло от тяжелых заболеваний, и потому вслед за девушками на качели садились молодые женщины и дети. Во время качания пели особые «пасхальные» песни, среди которых преобладают мифологические и баллады[874].
Другой важный элемент пасхальной обрядности — это хороводы, продолжавшиеся три дня. Для этих хороводов девушки, которые играли буенец и лазаровали, еще с зимы шили и вышивали новую одежду. Пасхальные хороводы относились к роду летних, в которых танцующие первые после сырных заговен образовывали замкнутый круг. Функция хоровода и песенные мотивы взаимосвязаны, они имеют предохранительно-магическое значение. В песнях поется о мифических существах — юдах, самодивах, змеях, которые похищают девушек и молодых женщин. Вообще пасхальные качели, хороводы и песни не имеют связи с христианской стороной праздника. Генетически и функционально они относятся к группе весенних девичьих обычаев, являясь их завершением.
Понедельник Фоминой недели (то́мина неде́ля), наступающей непосредственно после пасхи, называется разту́рни понеде́лник (букв. рассыпанный, разоренный). В этот день девушки и парни выходили за село и играли в разные игры. В западной Болгарии устраивали обрядовый хоровод — ла́дино хоро́. Вероятно, это название связано с припевом каждой хороводной песни «Ла́дола»[875]. Односельчане собирались на площади, чтобы полюбоваться на пляски девушек и юношей. В хороводе девушки становились по возрасту, во главе с теми, которые могли выйти замуж в этом году (доо́дни моми́). К ним присоединялись и парни. Танцоры образовывали круг, называемый здесь ко́ло. Две замужние женщины становились внутри и снаружи круга, держа платок, под которым должны пройти все танцующие. Затем женщины опускали платок, рассекая круг и начиналось незамкнутое во́дено хоро́. Так повторяли три раза, после чего образовывалось три замкнутых хоровода.
В Болгарии хорошо известен общеевропейский шуточный обычай 1 апреля, когда каждый старается обмануть другого. Он распространен и в городах, и в селах.
Самый большой весенний праздник — это Георгиев день (23 апреля). По народным представлениям, он важнее пасхи, что нашло выражение в песнях: «Хороша пасха, но еще краше Георгиев день». В обычаях Георгиева дня, приуроченных к поздней весне, яснее, чем во многих других, выявляется связь с трудовой практикой людей, с возрождением природы и жизни.
Георгиевские обычаи можно подразделить на несколько групп, которые раскрывают многослойный характер праздника. Ядро праздника — скотоводческие обычаи, связанные с летним выпасом овечьих стад, с первым доением и приготовлением молочных продуктов, с увеличением приплода. В обрядности прослеживаются корни древней скотоводческой культуры, распространенной в Балкано-Карпатской области и генетически связанной с дославянским населением. Важнейшие элементы этого первичного ядра следующие: обрядовый выгон стада на пастбище; украшение кошар и других хозяйственных построек зеленью (различной в разных районах); приготовление венка для овцы, которую первой будут доить; обрядовое украшение сосудов для молока и молочных продуктов с целью магического воздействия на увеличение удоя; обрядовое начало доения сквозь предметы, которым приписывается магическая предохранительная сила (кольцо, браслет, каравай, бердо ткацкого стана); закапывание красного пасхального яйца под сосуд с молоком; заклание первого в стаде ягненка в качестве жертвы св. Георгию, который считается покровителем пастухов и овечьих стад. К первичному ядру относятся и следующие элементы, имеющие распространение не по всей Болгарии: похлопывание куском брынзы молодух; обрядовая трапеза, поверья о снятии с неба месяца, превращении его в корову и доение этой «коровы» женщинами-колдуньями (магьо́сницы, вражали́ци, знаха́рки)[876].
Для жертвоприношения (курба́н) почти повсюду выбирали среди родившихся первыми белого ягненка (очень редко черного). Подготовка к жертвоприношению и само заклание сопровождалось обрядовыми действиями. На голову барашка надевали венок, на правый рожок ставили зажженную свечу (часто пасхальную), давали ему поесть отрубей, зеленой травы, соли и поили водой. Старший в доме мужчина окуривал барашка ладаном и закалывал.