negru, joimărică). К этому четвергу женщины и девушки должны были спрясть всю заготовленную шерсть и коноплю и сшить себе праздничные рубахи. Ту, которая не успела этого сделать, строго накажет Жоймэрикэ, представлявшаяся народу в виде грозного существа женского пола. С этим же днем были связаны и определенные гадания.
Согласно народным представлениям, души умерших каждый год в страстной четверг возвращались в свои дома и оставались там до кануна троицы, когда уходили обратно в могилы. Некоторые считали, что души мертвых находились в сенях за дверью или в кладовке, и все это время особенно тщательно убирали эти места и расстилали там белое полотно. Другие полагали, что души сидели на стрехе крыши или в других местах. Чтобы они не замерзли, утром и вечером в четверг во дворе или в особом месте перед ним разводили костер и ставили там зажженную свечу. Огонь чаще всего разводили из орехового дерева, которое накануне в лесу выдирали из земли руками. До зажжения костра дерево нельзя было опускать на землю, поэтому его чаще всего хранили на заборе. Около зажженного огня ставили скамьи, покрытые домашними ковриками, окуривали их и лили около них на землю воду. Коврики клали и прямо на землю у огня. По народным представлениям, здесь собирались души умерших, отогревались и пили воду. В память об умерших пекли специальные хлебцы: лепешку с зубчиками по краям, называемую «хлебом забытых» (pânea uitaţilor), или в форме лопаты — «забытая» (uitata). Количество хлебцев соответствовало числу умерших в семье. Их отдавали тому, кто вставал раньше всех и зажигал огонь, или же ребенку (мальчику), и они их тут же съедали.
Обрядовые хлебцы.
В этот день каждая женщина или девушка должна была принести по шесть ведер воды и полить траву. Это делалось как для того, чтобы душам было чем напиться, так и для того, чтобы год был плодородным. Поливали и могилы, «чтобы мертвым было чем умыться в первый пасхальный день». Не зажечь в этот день «огня мертвых» и не дать поманы в их честь считалось грехом. В различных районах страны в страстной четверг ходили на кладбище и, выкликая по имени умерших, просили их: «Поднимайтесь! Поднимайтесь и пойдем домой!» В Трансильвании и этот день в церковных дворах из приношений устраивали общественные поминки. Недаром страстной четверг в Румынии часто называется «днем мертвых» (ziua morţilor)[899].
Во многих районах соком прокипяченных лесных растений и древесных листьев в этот день красили яйца для пасхи. Считалось, что покрашенные в великий четверг, они не испортятся в течение всего года.
Следует отметить еще один интересный обычай — «перекличка через село» (strigarea peste sat), исполнявшийся трижды: в конце вербной недели — в страстной четверг и в страстную субботу. Две группы парней и подростков собирались где-нибудь на двух возвышенностях около села. Они пускали с холма зажженные колеса и кричали друг другу: «Ауре-маура!» (непереводимо). Другая группа отвечала: «Что тебе?» Тогда первые начинали в своих восклицаниях — стригатуриле (strigăturile) — высмеивать чьи-нибудь пороки: пьянство, леность, высокомерие, глупость, скупость, ростовщичество и т. д., называя обличаемого по имени. Критиковали, невзирая на лица, и никто не был вправе обижаться. Такие выкрики выражали общественное мнение села о человеке. Особенно их боялись девушки; если их трижды громко высмеивали, они теряли надежду выйти в текущем году замуж. Поэтому во время поста они старались прилежно работать, С этим обычаем серьезную борьбу вела администрация сел, потому что ее часто критиковали больше всех. Тогда этот обычай стали справлять тайно поздней ночью. Но следует сказать, что социальное звучание обычай переклички приобрел довольно поздно. Его более древний смысл состоял в шуме, который поднимали парни и подростки: народ верил, что он отгонял от села нечистую силу[900].
В страстную пятницу большинство румын соблюдали строгий «черный пост» — постул негру (postul negru). В этот день были запрещены почти всякие работы, разрешалось только красить яйца и печь куличи. Считалось, что если в пятницу идет дождь, то год будет плодородным. Чтобы быть здоровым весь год, надо было искупаться в этот день в проточных водах.
Большинство из описанных выше праздников падало на время великого поста, когда были запрещены не только скоромная пища, но и всякие развлечения. Однако церковные предписания вступали здесь в противоречие с народными обычаями и не соблюдались столь строго.
Самым значительным праздником была пасха — пасчиле (Pascile), сэрбэторя пасчилор (sărbătorea pascilor), ынвиеря домнулуй (învierea domnului).
Начиная со страстного четверга и до конца пасхи прекращались все полевые работы. В последние предпасхальные дни на усадьбе и в доме шла большая уборка. Перед праздником кололи скот, запасали вино. Все приготовления заканчивались к субботнему вечеру. Куличи — паска, пэскуца (pasca, păscuţa) даже самые бедные пекли из чистой пшеничной муки в виде лепешек, орнаментированных по краям плетением из теста, звездами, с крестом посредине. Пекли куличи и без крестного знака, с зубчиками по краям. Скорлупу от яиц, которые шли на приготовление куличей, собирали в какой-нибудь сосуд и выбрасывали в проточную воду, «чтобы на том свете стало известно, что пришла пасха, и ее могли бы отпраздновать усопшие». Куличи пекли не только на пасху, но и на св. Георгия, вознесение и на троицу. На пасху же, кроме куличей, выпекали еще и разнообразные печения.
Наиболее предпочитаемые пасхальные блюда были барашек или поросенок, зажаренные целиком. Поросенку вставляли в рот кусочек хрена. В городах вместо жареного барашка на стол иногда подавали фигурку барашка, сделанную из масла. Все приготовленные блюда еще в субботу вечером расставлялись на столе в горнице.
В какой бы цвет ни были окрашены яйца, все они у румын называются ой рошь (oi roşi — красные яйца). В стране была широко распространена роспись писанок, имеющая свои областные различия. Тряпочки, которые употребляли при раскраске яиц, не выбрасывали, а освящали их вместе с куличами в церкви и по мере надобности зажигали и окуривали ими заболевших людей и скот.
Во многих областях Румынии существовал обычай в ночь с субботы на воскресенье зажигать около церкви большой костер и всю ночь проводить около него. В эту ночь огни зажигались и на холмах около села и домов.
На заре в воскресенье молодые люди в глубокой тайне должны были совершить обряд омовения в проточных водах, чтобы встретить праздник духовно и телесно чистыми.
В полночь с субботы на воскресенье, когда запоет петух, один из стоявших у костра выстрелами из ружья оповещал о начале пасхи. Заслышав выстрелы, все вставали, умывались свежей водой, в которой лежало крашеное яйцо, несколько золотых и серебряных монеток и веточка базилики, надевали на себя праздничные одежды и с блюдом куличей и других кушаний шли в церковь. После службы целовались друг с другом (мужчина с мужчиной, а женщина с женщиной) и с освященными блюдами и зажженными свечами шли домой. Перед тем, как зайти в дом, проходили к скоту и трижды ставили ему на голову освященное блюдо. Затем заходили в дом, тушили свечу о матицу, рисуя на ней крест нагаром от свечи. По этим крестам можно было узнать, сколько лет простоял дом. Свечу, принесенную из церкви, сохраняли весь год и зажигали ее в случае какой-либо напасти. Ею же окуривали заболевшую скотину. Затем семья садилась за стол и разговлялась. После угощения молодежь шла к церкви и там на площади проводила остаток дня в различных развлечениях. Особенно было распространено качание на качелях и катание крашеных яиц.
Первый и второй день пасхи считались наилучшими для борьбы с нечистой силой, ворожбы, всякого рода гаданий и предсказаний. В Банате в первый пасхальный день давали поману, состоящую из калачей, жареной баранины, крашеных яиц и другой еды в честь предков — мошии де пасчь (moşii de pasci). В Мунтении такая помана состояла из крашеного яйца, которое подавали через могилу близкого человека, произнося имя покойника. Девушки в эти дни носили воду соседям в качестве поманы мертвым.
В первые три дня пасхи молодые парни и девушки забирались на церковную звонницу и непрестанно звонили в колокол (кроме часов вечерней службы), желая предохранить себя от огня и непогоды (древнее представление о шуме, отгоняющем зло).
Вечером первого дня пасхи отмечался обычай — бричелатул (bricelatul): собирались парни, которые в текущем году впервые вышли на самостоятельную пахоту, выбирали из своей среды короля (crai), имевшего право наказывать тех, кто в дни поста совершил какой-либо неблаговидный поступок. Этот обычай был преимущественно распространен в равнинных районах Трансильвании и схож с обычаем «переклички через село». Разница состояла лишь в том, что не только выкликали имя провинившегося, но и наказывали его: подводили к церкви, валили на землю и, ударяя дубинкой по пяткам, говорили при этом:
Nu te bate bricela,
Că te bate vina ta.
Asta ti de la mine,
Asta ti se vine.
Sute, mia, nal
Să nu faci alt’dat’aşa!
Не дубинка тебя бьет,
А твоя вина.
Это тебе от меня.
Это еще будет.
Сто и тысячу раз на!
Чтобы в другой раз так не поступал!
После наказания всех провинившихся правые и виноватые шли в дом к королю, приглашали девушек и проводили там остаток вечера и последующие два дня за угощением и развлечениями. Часто на такие собрания приходили и родители девушек. Но так как этот обычай был связан с большими затратами для парня-короля, то уже к началу XX в. он почти совершенно исчез.
Возможно, более древняя форма этого обычая наблюдалась в Олтении, где он носил название