С того времени, как эти дни закрепились за постоянной датой — днями святых, расстояние в две недели сохранилось, хотя, естественно, перестало соответствовать фазам луны. В прошлом «день зимы» был настолько важным в народном календаре, что вошел в старинные деревянные жезлообразные календари, которые отражали уже христианское времяисчисление, а затем и в печатные календари XVII в. Он применялся не только в народе, но и в высших слоях общества и даже в качестве официальной даты в документах в течение всего XVIII в. В церковном календаре зимний день отмечался еще в 1840 г.[359] Интересно, что в шведском народном календаре аналогичного дня нет, но есть он у норвежцев, эстонцев, эстонских шведов. Одним из значительных церковных праздников, приходившихся на октябрь, был день св. Бригитты (народные финские формы этого имени — Пирьо, Пиркко и др.) — 7 октября. В некоторых местностях Финляндии эта святая была очень популярна, ей было посвящено много церквей, и 7 октября было большим праздником. Интересно, что имя Бригитты соединилось с названием насекомого — «божьей коровкой» (coccinella), которая и у других народов считается посредницей между людьми и богом. Названия, связывающие ее с Пиркко, — леппяпиркко, леппятгирьо, пиимяпиркко и др. — божья коровка получила в Хямэ. Через «леппяпиркко» можно было получить от св. Пиркко сведения о погоде, о женихе, о смерти и др.
День св. Бригитты в народном календаре определял начало вязания большого зимнего невода. В Халикко в этот день устраивалась большая ярмарка, получившая название Пиритта (также народная форма имени Бригитта). На ней велся преимущественно обмен крестьянами зерна на рыбу у рыбаков.
28 октября отмечался день Симо, т. е. св. Симона (Simonpäivä), когда, как считалось, окончательно устанавливалась зимняя погода: «Симо строит мосты», — т. е. промерзает земля, замерзают внутренние воды. По народным поверьям, день Симо несчастливый: в этот день не следовало начинать никаких крупных работ, женщины не пряли, вообще старались не прикасаться ни к каким колесам. Такие представления были распространены и в Центральной Европе. В некоторых местностях Финляндии на Симо кололи свиней.
В пограничной Карьяла среди православных праздновался следующий день — 29.X — св. Анастасии, считавшейся покровительницей овец. В этот день женщины также не должны были прясть. С утра они шли в церковь и несли в качестве дара овечью шерсть. «Овечий праздник» аналогичным образом отмечался у православной води и ижоры — женщины несли к часовне шерсть, овечьи ножки и головы, которые потом распределялись между нищими[360]. В некоторых деревнях Ингерманландии в этот день кончали копать картофель и трепать лен. В этих местах женщины ходили в этот день ряжеными, с льняной куделью на голове.
Особый интерес представляет приходившийся на октябрь «день белки» (oravan päivä), который никак не был связан с христианским календарем. Белка издавна играла большую роль в экономике страны, ее мех составлял одну из важных статей экспорта и служил единицей обмена, мерой денег и даже зерна. В связи с этим охота на белку была очень рано регламентирована. На деревянных календарях день белки, т. е. начала охоты на нее, обозначался особым знаком. Он вошел и в печатные календари. День начала охоты на белку не был единым для всей страны, что не удивительно, если вспомнить ее протяженность с юга на север. В некоторых старинных календарях лук и стрелы, обозначавшие день белки, были нарисованы около дня св. Бригитты, в Похъянмаа и Карьяла он приходился на св. Симона, в большей части страны день белки был 21 октября, когда церковный календарь не отмечает ни одного святого. Можно добавить, что шведский календарь также отмечал день белки и тоже в разных частях страны в разные дни.
В конце октября — начале ноября по народному календарю наступал важный период, длившийся десять-двенадцать дней и называвшийся «время раздела», «время деления» (jakoaika). В одних местах этот период отсчитывали с 1 ноября, в других с 28 октября, в Мартынов день — 10 ноября — он заканчивался. С этим периодом связано множество обычаев, запретов, примет, что уже само по себе говорит о его важности.
В известной мере этот двенадцатидневный период был временем отдыха от повседневных работ. Многие будничные занятия были запрещены: нельзя было стирать, прясть, стричь овец, резать скот. Можно было плести сети, что было тихой и чистой работой, женщины могли заниматься мелким рукоделием, даже брать такую работу с собой, когда шли в гости. Вообще в это время было принято навещать родственников и знакомых, мужчины собирались компаниями выпить и поговорить. Но вести себя следовало солидно, не шумно. В соответствии с этим праздничным периодом с 1 ноября начиналась свободная неделя или две для наемных работников (muutto~, römppä~, runtu~, itseviiko).
Но запреты различного рода, относящиеся к этому периоду, говорили не только о его праздничности, но и об опасностях, которые в нем таились. В это время нельзя было ни в какой форме уменьшать свое хозяйство: ничего нельзя было ни дарить, ни одалживать соседям, нельзя было подавать нищим что-либо из вещей (вероятно, с этим же был связан запрет резать скот). Нарушитель этого запрета мог подорвать благосостояние своего хозяйства в следующем году.
Важность «времени раздела» подчеркивалась и тем, что молодежь во многих местах в эти дни гадала, чтобы узнать свое будущее.
Большое значение имела и погода в эти дни. Старики предсказывали по ней погоду на весь следующий год. Каждый день времени раздела соответствовал одному из месяцев: первый — январю, второй — февралю и т. д. Кроме того, если в эти дни светило солнце, год должен был быть солнечным. Появление солнца обещало 9 солнечных дней во время сенокоса. По приметам, если солнце проглядывало даже на такой срок, за который можно было лишь оседлать (или запрячь) лошадь, год будет неплохим. Но если все 12 дней было пасмурно, то считалось бессмысленным вырубать лес на подсечном участке: лето будет таким дождливым, что деревья не высохнут и их нельзя будет сжечь.
Особое место в этом периоде занимал день кекри или кеури (kekri, keyri, köyri). В настоящее время этот день приурочивается на первую субботу ноября, которая является праздничным и свободным днем. Одно время официальный календарь ставил день кекри на 1 ноября.
Изучение старых данных о празднике кекри говорит, однако, о том, что этот день обладал большой подвижностью, но связан был с концом октября-началом ноября и «временем раздела».
Есть данные о том, что в некоторых местностях кекри праздновался даже в июле, но, как правило, по народной традиции день кекри не отмечается ранее Михаила, в большинстве случаев его относят к Мартынову дню, дню всех святых, иногда к Катеринину дню. Объяснения этому явлению можно найти в некоторых сведениях, собранных о празднике кекри: он отмечался в разное время потому, что даже люди одной деревни праздновали его в разные дни, соответственно тому, в какой день они заканчивали обмолот зерна[361].
То обстоятельство, что праздник кекри совпадал с различными церковными праздниками, имевшими свои традиции, представляло трудности для выделения специфики и анализа той обрядности, которая была связана только с этим днем. Из имеющихся данных явствует, что день кекри был связан с благополучием стада и успехом земледелия. Анализ различных терминов, связанных с кекри, показал, что часть этих слов обозначает «последыша»: «кеури» назывался пастух, который последним пригнал скот в последний день его выпаса, последняя посеянная озимая рожь называлась рожь-кеури, последний жнец кеури. В Карьяла «кеури» обозначало также духа — хранителя стада и урожая. В иных случаях слово «кеури» обозначало, наоборот, «первого». Иногда оно употреблялось с ругательным словом «поросенок», «собака» и т. д. по отношению к гостю, пришедшему на праздник кеури. Последнее было связано с тем, что по своему характеру праздник кеури был семейным, незваные гости были нежелательными, появление постороннего человека рассматривалось как бесцеремонность, и ему давалось насмешливое прозвище «поросенка-кеури» или аналогичное.
По некоторым сведениям на кеури пекли специальный каравай, который лежал во время праздника на столе, а потом убирался в закрома до весны. В этот день гадали — о том, кто доживет до следующего года, кто выйдет замуж или женится и т. д.
Все данные о кеури, в особенности в сочетании с теми, которые относятся ко «времени раздела», позволяют сделать заключение о том, что это был период, когда по народному календарю заканчивался старый год и начинался новый, и кеури был праздником урожая и окончания года[362]. О том, что в прошлом каждый двор справлял начало нового года в тот день, который стал традиционным для этого двора, независимо от соседей, имеются вполне определенные сведения[363].
В давние времена год заканчивался в сентябре, но с течением времени земледелие развивалось, увеличивались возделываемые поля, рос размер урожая, появлялись новые культуры, и уборка, а главное, обмолот не могли быть закончены к Михайлову дню. Постепенно праздник урожая переместился на более поздние сроки. Вместе с ним неразрывно передвинулось и время начала нового года и «время раздела», которое раньше, очевидно, приходилось на промежуток между днем окончания старого года и «первым днем зимы».
«Время раздела», как и разрыв между окончанием уборки и днем зимы, объяснялось тем, что старый лунный год, состоявший из 12 месяцев, имел разницу с солнечным годом, вошедшим в употребление позже, в 11 суток. Только добавив эти дни к лунному году, можно было начинать новый год[364]