время как обрядов, связанных с земледелием, меньше. Правда, продукты земледельческого труда и сельскохозяйственные орудия, как и у других народов, являются частью праздничного убранства комнаты.
Такое развитие зимней обрядности у венгров можно объяснить тем, что она складывалась еще в то время, когда скотоводство в их хозяйстве играло гораздо большую роль, чем земледелие. Вот почему ужин сопровождали различные магические действия, направленные на получение приплода скота, домашней птицы. Например, во время ужина хозяйка не должна была вставать из-за стола, иначе наседка будет плохо сидеть на яйцах. Когда хозяин брал на вилку первую галушку с маком, одна из девушек быстро срывала ее с вилки, подбегала к окну, стуча ею по оконному переплету, приговаривала: «сколько мака здесь, пусть столько будет у нас цыплят»[598].
Значительно меньше распространены в обрядности венгров поверья и обычаи, связанные с культом умерших. Не было у них, например, обычая оставлять после ужина пищу на столе для душ умерших; лишь местами в немногих католических семьях на ночь на тарелке оставляли понемногу всех кушаний «для Христа и его ангелов»[599].
Интересно, что вплоть до недавнего времени в обрядовой трапезе сочельника можно было проследить остатки старого быта венгров. Большая роль, например, в обрядовой трапезе отведена хозяину дома. Он по существу руководит всем ритуалом, выполняет самые важные обряды, следит за правильным их соблюдением всеми членами семьи. В некоторых селах за рождественский стол еще в начале нашего века садились только мужчины и хозяйка дома, женщины сидели в стороне, на скамейке, или же ели, стоя вокруг стола за мужчинами[600].
Во многих селах в ужин ели все из одной миски, не полагалось ставить на стол для каждого отдельную тарелку, не употребляли ножей, вилок[601].
В католических деревнях сельские жители в праздничных нарядах ждали звона колокола, призывающего верующих на полночную рождественскую мессу в церковь. Девушки в это время часто гадали.
В полночь звон колоколов возвещал наступление праздника. По народным верованиям, в первые минуты этого большого праздника происходят чудеса: животные начинают якобы разговаривать человеческим голосом, якобы разговаривает и огонь, большей частью жалуясь, что его недостаточно кормят.
Вода в колодцах и источниках якобы на мгновение превращается в вино, а если в эту минуту встать под яблоней и взглянуть на небо, то можно увидеть «ангелов» и услышать их пение[602]. Сходные же поверья знакомы и другим народам Европы.
Но и нечистая сила активизируется, особенно к полночи. Поэтому с первым ударом колокола пастухи выходят на дорогу и по пути в церковь ударами бича, гудением в рожок, трещотками отгоняют нечисть. То же повторяется и по возвращении из церкви[603].
Придя домой из церкви, вся семья вновь садилась за праздничный стол, существенную часть которого составляют уже мясные кушанья, преимущественно разного сорта колбасы, студень, голубцы[604].
Утром в рождество первым вставал хозяин и, прежде всего, выпивал рюмку водки, чтобы у скота весь год был хороший аппетит. До завтрака хозяин дома должен был сходить за водой (в этот праздник воду из источника могут брать только мужчины) и напоить и накормить скот, которому в этот день дается в изобилии еда и питье.
В тех областях Венгрии, где было развито садоводство, большое значение в утро рождества придавалось магическим обрядам, направленным на повышение урожая плодовых деревьев, особенно яблонь. Под деревом зарывали рождественские крошки, окуривали яблоню рождественской соломой или же обвязывали ее ствол пучком этой соломы. Иногда также трясли дерево, грозили ему топором, обещая срубить, если на следующий год не будет на нем яблок[605].
По общераспространенному по всей стране поверию, женщина, вошедшая в этот день в дом первая, приносит несчастье. Поэтому часто в дом родственников под каким-нибудь предлогом отправляют мальчика, после посещения которого дому уже не страшен и визит женщины[606].
Раньше широко бытовала магия первого дня. Суеверно считали, что поведение каждого члена семьи в этот день определяло его судьбу на весь год. Поэтому на рождество не разрешалось ни просить, ни давать взаймы, ходить в старом платье, сердиться на кого-нибудь, плакать и пр.[607] Вплоть до настоящего времени рождество остается чисто семейным праздником. В первый его день не в обычае принимать гостей, самим ходить в гости. Вся семья в праздничных костюмах собирается вместе за завтраком и обедом.
Основные блюда праздничных завтрака и обеда были преимущественно мясные, особенно из свинины, так как считалось, что свиное мясо приносит счастье. В то же время, по поверью, плохой приметой для будущего благополучия семьи было употребление в пищу в этот день кур[608].
Из рождественских обрядов наиболее многочисленны те, которые были связаны с колядованием, шествием ряженых. Некоторые из них сохранились до наших дней.
Все подобного рода рождественские поздравления можно разделить на три группы: 1) обряды старого происхождения, сохранившие больше всего самобытных черт, так называемые регёлеш (regöles); 2) обряды религиозного характера — «Хождения с Вифлеемом», обрывки старых средневековых мистерий и 3) пастушеские обряды, песни и танцы.
Как указывают венгерские исследователи, слово «регёлеш» имеет угорское происхождение и принадлежит к лексике венгерских шаманов[609]. Сущность обряда — добиться плодородия и защитить плоды труда крестьянина магическими средствами. Обычай регёлеш является, по-видимому, отголоском старого языческого праздника, приуроченного к зимнему солнцевороту. Парни, исполнявшие обряд регёлеш, были одеты в маскарадные костюмы, их лица были закрыты масками, главным образом, зооморфными.
Одна из масок святочных обрядов[610].
О древности обряда говорит и тот факт, что долгое время главным персонажем среди масок был олень, который считался у мадьярских племен священным животным. Голову оленя с ветвистыми рогами часто вырезали из дерева. С течением времени изображение оленя в обрядах подобного рода заменилось.
Обряд характеризовался буйными, неистовыми танцами, шумной музыкой, которыми сопровождались поздравительные песни. Отдельные исследователи видят в этом пережитки древнего шаманизма у венгров[611].
Совсем иной характер имели колядования другой группы ряженых, разыгрывавших целое представление на религиозную тему. Эта драматическая игра, рассказывающая библейскую легенду о рождении Христа, во многом идентична с такими же играми, бытующими в других странах Европы. Ее основные части следующие: 1. Вступление. 2. Сообщение о рождении Христа. 3. Просьба Иосифа о ночлеге. 4. Приход в Вифлеем пастухов. 5. Прощание и пожелания благополучия дому[612]. Вифлеем — маленькая модель храма, сделанная из дерева и цветной бумаги и украшенная цветами, лентами. Внутри его горит свеча и стоят ясли с куколкой, изображающей новорожденного ребенка в них.
В то время как в регёлеш принимало участие и протестантское население, «Хождение с Вифлеемом» — обычай только католический. Еще в конце XIX в. его исполнителями были мужчины, в начале же нашего века чаще ходили по домам с представлением этой мистерии деревенская беднота, цыгане, используя обряд для сбора подаяний.
Обряд хождения с Вифлеемом с течением времени превратился в простую игру, участниками которой как в городе, так и в деревне, стали исключительно дети, мальчики 10–12 лет. При этом текст и мелодия стихов и песен долгое время сохраняли свою обрядовую форму, но драматическая форма игры, ее реквизит значительно изменились[613].
Наконец, третью группу рождественских поздравлении составляют разнообразные пастушеские обходы, игры и танцы. Из них особенно широко распространен обычай обхода домов пастухами и раздача ими хозяевам скота ивовых или березовых прутьев. Пастух отправлялся в такой обход с охапкой прутьев, мешком за спиной и кувшином и посохом в руках. Входя в дом, он поздравлял всех с праздником и ударял своим прутом по одному разу каждого члена семьи и дважды каждое животное. После этого хозяин или хозяйка вытаскивали из охапки один прут и били им пастуха по спине и ногам, а он высоко подпрыгивал — чтобы скот был бодрым и здоровым. Если вытащенный прут был с почками, то хозяева должны были ожидать хорошего приплода скота. После совершения обряда прут клали в стойле на матицу, а весной им в первый раз выгоняли скот на пастбище. Пастухам за исполнение обряда давали сало, калачи, вино и прочую снедь[614].
Смысл этого обряда, по-видимому, заключался в вере в магическую силу распускающейся ветви, которая в различных формах играла большую роль в весенних и зимних праздниках европейских народов[615]. Интересно, что нельзя было ветвь выдергивать из охапки голой рукой, а надо было обернуть руку платком или краем фартука[616].
В католических семьях пастухи начинали свои поздравления с восхваления Христа, в протестантских же текст был очень кратким и содержал просто поздравления с праздником. Во многих протестантских селах такие поздравления уже давно приняли шуточный вид, сопровождаясь песнями и танцами пастухов.