Жал до тысячи имела;
Шириной глаза с решета,
А язык с копье длиною,
625 Как зубцы у грабель — зубы,
Шириной спина в семь лодок.
Не посмел тут Лемминкяйнен
Проезжать прямой дорогой
Мимо той змеи стоглазой,
630 Мимо тысячеязычной.
И промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Ты, змея, что под землею, —
Туонелы червяк ты черный,
635 Ты, что ползаешь в колосьях
И в корнях растений Лемпо,
Извиваешься по дерну
И ползешь в корнях деревьев!
Кто же выслал из колосьев,
640 Кто послал с корней растений,
Чтобы здесь могла ты ползать,
По дороге извиваться?
Кто твой зев высоко поднял,
Кто тебе дал приказанье,
645 Чтоб ты голову вздымала,
Шею высоко держала?
Это мать твоя, отец твой,
Иль, быть может, брат старейший,
Иль сестра твоя меньшая,
650 Или кто другой из рода?
Зев закрой, главой поникни
И язык сокрой свой легкий,
Ты свернись клубком плотнее,
Там в один клубок ты свейся.
655 Ты оставь мне полдороги,
Пропусти скитальца дальше
Иль уйди совсем с дороги,
Уползи, змея, в кустарник,
Уходи ты, злая, в вереск,
660 Удались, во мху сокройся,
Уходи, как клок из шерсти
И как стружка от осины.
Головой в траву уткнися,
Устреми ее на холмик, —
665 В дерне лишь твое жилище
И убежище под кочкой;
Если голову поднимешь,
Разобьет ее там Укко
Закаленною стрелою,
670 Тем железным страшным градом!»
Так промолвил Лемминкяйнен.
Не послушалась гадюка,
Все шипит ужасным жалом,
Высоко, шипит, поднявшись,
675 Угрожает страшным зевом,
Голове грозит героя.
И промолвил Лемминкяйнен,
Слово древности припомнил,
Что он слышал от старушки,
680 Что от матери узнал он.
Так промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Коль ослушаешься слова
И отсюда не уйдешь ты,
685 Так своей болезнью вспухнешь
И раздуешься от боли;
Ты растрескаешься, злая,
На три части ты, дрянная,
Если мать твою найду я,
690 Отыщу твою старуху.
Знаю я начало толстой,
Знаю изверга рожденье:
Мать твоя ведь — людоедка,
Мать твоя — из глуби моря.
695 Мать твоя плевала в воду
И слюну пускала в волны.
Шесть годов ее качало
И баюкало теченьем:
Шесть годов она качалась.
700 Все семь лет она носилась
На хребте блестящем моря,
На вздымающихся волнах.
Там вода слюну тянула,
Ей давало гибкость солнце,
705 И потом прибой отбросил,
Волны к берегу погнали.
Вот три дочери творенья
Вышли к берегу морскому,
К краю шумного теченья,
710 И слюну там увидали;
Так они сказали слово:
„Из слюны что может выйти,
Если ей творец даст душу
И глаза он ей дарует?“
715 Услыхал творец те речи,
Говорит слова такие:
„Только дрянь из дряни выйдет,
Из дурных отбросов злое,
Если я вложу в них душу,
720 Если им глаза дарую“.
Услыхал слова те Хийси,
Он готов к дурному делу;
Приступил он сам к созданью,
Даровал слюне он душу,
725 Той, что Сюэтар бросала,
Что выплевывала злая.
Из слюны змея явилась,
Вышла черная гадюка.
Из чего ей жизнь досталась?
730 Из углей, из груды Хийси.
У змеи откуда сердце?
Сюэтар дала ей сердце.
Из чего мозги гадюки?
Из морской кипучей пены.
735 Чувства изверга откуда?
Из пучины водопада.
Голова дрянной откуда?
Из боба дрянного вышла.
Из чего глаза гадюки?
740 Из зерна льняного Лемпо.
Уши изверга откуда?
Из листов березы Лемпо.
Из чего же рот змеиный?
Он — из пряжи людоедки.
745 Из чего язык гадюки?
Дал копье ей Кейтолайнен[102].
Что такое зуб гадюки?
С Туонелы ячменный усик.
Что такое десны злобной?
750 Десны девы бога смерти.
А спина змеи ужасной?
То — печной ухват у Хийси.
Хвост откуда появился?
Из косы нечистой силы.
755 Из чего гадюки чрево?
То бог смерти дал свой пояс.
Вот твое происхожденье,
Вот, змея, твоя украса!
Ты, подземная ползунья,
760 Туонелы червяк ты черный,
Цвет земли и цвет осины,
Пестрой радуги цвета все.
Ты уйди скорей с дороги
Перед едущим героем,
765 Дай мне, путнику, дорогу,
Лемминкяйнена пусти ты;
Едет в Похъёлу на свадьбу,
Мчится он на пир великий!»
Вот свивается гадюка,
770 Та стоглазая сползает,
Лезет толстая гадюка —
По другой ползет дороге;
Мог пройти свободно путник,
Лемминкяйнен мог проехать.
775 Мчит он в Похъёлу на свадьбу,
Мчит на тайную пирушку.
Руна двадцать седьмая
Лемминкяйнен прибывает в Похъёлу и держит себя очень заносчиво (1–204). — Хозяин Похъёлы сердится и, не победив Лемминкяйнена в искусстве заклинания, вызывает его драться на мечах (205–282). — Во время поединка Лемминкяйнен отрубает голову хозяину Похъёлы, а хозяйка Похъёлы, чтобы отомстить за убийство мужа, собирает против Лемминкяйнена войско (283–420)
Миновал теперь мой Кауко,
Ахти, мой Островитянин,
Пасть смертей свирепых многих,
Глотку гибельного Калмы,
5 Прибыл в Похъёлы жилище,
В дом на тайную пирушку.
Должен я теперь поведать,
Продолжать рассказ я должен,
Как веселый Лемминкяйнен,
10 Молодец тот, Каукомьели,
В Похъёлы селенье прибыл,
В Сариоле появился,
Как пришел незваный в гости
И на пир без приглашенья.
15 Вот веселый Лемминкяйнен,
Удалец, цветущий жизнью,
Подойдя, в избу проходит,
Вышел он на середину —
Пол из липы покачнулся,
20 И гудит изба из елей.
Тут веселый Лемминкяйнен
Говорит слова такие:
«Ну, здорово, вот и я здесь!
Здравствуй тот, кто сам так скажет!
25 Слышишь, Похъёлы хозяин,
На твоем дворе найдется ль
Ячменя на корм лошадке,
Пива доброго мне выпить?»
Сам тут Похъёлы хозяин,
30 На углу стола сидевший,
Отвечает так оттуда,
Говорит слова такие:
«На дворе моем нашлось бы
Твоему коню местечко,
35 Я тебе не отказал бы,
Если б ты вошел, как должно,
У дверей остановился,
У дверей бы, у порога,
Там, где наш котел поставлен,
40 Возле трех крюков котельных».
Обозлился Лемминкяйнен,
Кудри черные откинул,
Как котел, черны те кудри;
Говорит слова такие:
45 «Пусть придет сюда сам Лемпо,
У дверей у этих станет,
Перепачкается в саже,
В черных пятнах постоит здесь!
Никогда отец мой прежде,
50 Никогда мой милый старец
Не стоял на этом месте,
Под стропилами у входа.
На скамье имел он место,
Для коня имел он стойло,
55 Для людей избу имел он,
Для своих перчаток угол,
Гвоздь, где обувь мог он вешать,
Для мечей имел он стены.
Отчего же мне нет места,
60 Как отцу бывало прежде?»
Он прошел в избу подальше,
У конца стола садится,
На краю скамейки длинной,
На конце скамьи сосновой:
65 Хрустнула в ответ скамейка,
Сильно вся под ним погнулась.
И промолвил Лемминкяйнен:
«Видно, я пришел некстати,
Что мне пива не приносят,
70 Мне, сидящему, как гость, здесь».
Ильпотар[103], сама хозяйка,
Так в ответ сказала слово:
«О ты, юный Лемминкяйнен!
Ты, по мне, не смотришь гостем!
75 Головы моей ты ищешь,
Раскроить виски мне хочешь!
В ячмене пока здесь пиво,
А ячмень пока лишь солод,
Не замешана пшеница,
80 Мясо вовсе не готово.
Что б тебе вчера приехать
Иль приехать хоть бы завтра».
Пуще злится Лемминкяйнен,
Так, что рот перекосился,
85 Набок волосы все сбились.
Говорит слова такие:
«Значит, кушанье поели,
Уж окончили пирушку,
Поделили вы все пиво,
90 Мед весь выпили до капли,
Унесли уже все кружки
И убрали все кувшины!
Ну, ты, Похъёлы хозяйка,
Длиннозубая, послушай!
95 Уж и справила ты свадьбу,
По-собачьи люд созвавши.
Испекла большие хлебы,
Наварила много пива,
По шести местам сзывала,
100 Девять наняла дружков ты:
Позвала убогих, бедных,
Позвала навоз, отбросы,
Позвала людей последних,
Всех поденщиков в лохмотьях,
105 Позвала народ ты всякий —
Лишь меня не пригласила!
Как могло со мной случиться,
Что я сам ячмень просыпал?
Все его несли ковшами,
110 Все умеренно ссыпали,
Я ж его большою кучей
Четверть целую просыпал,
Собственный ячмень хороший,
Из зерна, что я посеял.
115 Но не будет Лемминкяйнен
Гостем с именем хорошим,
Коль ему не будет пива
И котла пред ним не будет,
И в котле не сварят пищи,
120 Фунтов на двадцать свинины,
Не дадут ни есть, ни выпить
После дальней той дороги».
Ильпотар, хозяйка дома,