285 Никогда в теченье жизни
И пока сияет месяц,
Где сын Калервы рубил здесь,
Где молодчик новь расчистил!
Коль ячмень посеют в землю,
290 Выйдут новые посевы,
Выйдут всходы молодые,
Всходы станут стебелиться, —
Пусть они не колосятся,
Никогда не выйдут в колос!»
295 Унтамойнен, муж отважный,
Посмотреть тогда приходит,
Как у Куллерво подсечка,
Новый раб прилежно ль рубит:
Не годилась та работа,
300 И плоха была подсечка.
Вновь подумал Унтамойнен:
«И на это не годится!
Бревна лучшие испортил,
Строевые все деревья!
305 Для чего он только годен
И к чему его приставить,
Заплетет плетень, быть может?»
Заплести плетень велит он.
Калервы сын, Куллервойнен,
310 Заплетать плетень собрался.
Взял стволы огромных елей
И как колья их поставил,
Сосны целые лесные
Для плетня жердями сделал;
315 А для этих кольев связки
Из рябин огромных сделал;
И плетень сплошной устроил,
Без ворот его оставил.
Говорит слова такие
320 И такие речи молвит:
«Кто летать не может птицей
И на двух подняться крыльях,
Тот войти сюда не сможет
Через Куллерво ограду!»
325 Унтамо из дому вышел,
Посмотреть сюда приходит,
Как тут Куллерво работал,
Раб его, в войне добытый;
Вот плетень сплошной он видит,
330 Без прорубок, без отверстий
На земле плетень поставлен
И до облака поднялся.
Говорит слова такие:
«И на это не годится!
335 Он плетень сплошной мне сделал
И поставил без калитки,
От земли довел до неба,
К облакам его он поднял:
Чрез плетень нельзя пройти мне,
340 Нет отверстия для входа!
Для чего он только годен,
Для какой такой работы?
Разве пусть мне рожь молотит?»
Молотить его заставил.
345 Калервы сын, Куллервойнен,
По приказу рожь молотит:
В пыль он зерна обращает
И в мякину всю солому.
Вот приходит сам хозяин,
350 Посмотреть туда приходит,
Как сын Калервы молотит,
Как там Куллерво цепом бьет:
Рожь летит тончайшей пылью,
А солома вся трухою!
355 Рассердился Унтамойнен:
«Никуда слуга не годен!
Что ни дам ему работать,
Всю работу он испортит.
Отвести ль его в Россию
360 Или в Карьялу продать мне
Ильмаринену на кузню,
Чтоб там молотом махал он?»
Продал Калервы он сына,
Продал в Карьяле на кузню,
365 Ильмариненом он куплен,
Славным мастером кузнечным.
Цену дал кузнец какую?
Цену дал кузнец большую:
Два котла он отдал старых,
370 Ржавых три крюка железных,
Кос пяток он дал негодных,
Шесть мотыг плохих, ненужных
За негодного парнишку,
За раба весьма плохого.
Руна тридцать вторая
Жена Ильмаринена назначает Куллерво пастухом и со злости запекает ему в хлеб камень (1–32). — Хозяйка выпускает стадо на луг, провожая его заклинаниями (33–548)
Калервы сын, Куллервойнен,
Юноша в чулочках синих,
Стройный, золотоволосый,
В башмачках красивой кожи,
5 К кузнецу пришел в жилище;
У хозяина он просит
Тотчас на вечер работы,
У хозяйки же на утро:
«Мне бы надо дать работу,
10 Указать работу надо:
Что я должен здесь работать
И какое делать дело?»
Ильмаринена хозяйка
Размышлять об этом стала:
15 Что раба заставить делать,
Дать ему какое дело?
Пастухом его послала,
Сторожить стада велела.
На смех сделала хозяйка,
20 Кузнечиха для обиды:
Пастуху готовит хлебец,
Хлеб печет довольно толстый,
Верх пшеничный, низ овсяный,
И кладет в середку камень.
25 Мажет хлеб негодным маслом,
Мажет жиром корку хлеба
И слуге тот хлеб вручила,
Пастуху на пропитанье.
Так сама слугу учила,
30 Говорит слова такие:
«Этот хлеб ты ешь не раньше,
Чем ты стадо в лес загонишь!»
Ильмаринена хозяйка
Выпускает скоро стадо,
35 Говорит слова такие
И такие речи молвит:
«В лес коров я выпускаю,
Я гоню молочных в поле,
По осинам пряморогих,
40 По березам криворогих,
Чтобы жиру набирались,
Чтобы салом запасались
На лесных полянах чистых,
Посреди широких рощиц,
45 Средь березняков высоких,
Средь осин, растущих туго,
В золотых лесах сосновых
И в серебряных дубравах.
Ты спаси их, добрый Укко,
50 Защити, о бог верховный,
Огради их от несчастья
И спаси от всяких бедствий,
Чтоб беда их не постигла,
Чтоб им не было позора!
55 Как ты дома охранял их,
Защищал их за оградой,
Так храни их на свободе,
Защищай их вне ограды,
Чтоб стада тучнели телом,
60 У хозяйки скот удался —
Добрым людям на отраду,
Злым же людям на досаду!
Пастухи, быть может, плохи
И пастушки не годятся —
65 Пастухом ты иву сделай
И ольху коровам стражем,
А защитником рябину;
Пусть черемуха их гонит
Раньше, чем хозяйка выйдет,
70 Прочий люд пойдет искать их.
Сторожить не будет ива,
За скотом ходить рябина,
Гнать ольха коров не станет,
Гнать черемуха их к дому,—
75 Так пошли кого получше,
Дочерей пошли творенья,
Чтоб мой скот они хранили
И все стадо защищали!
У тебя девиц ведь много,
80 Сотни их тебе послушны,
Что живут в воздушных странах,
Дочки чудные творенья.
Лета дочь, что всех прекрасней,
Ты, дочь юга, мать творенья,
85 Ты, дочь елочек, хозяйка,
Можжевельника дочь, прелесть.
Дочь рябины ты, малютка,
Дочь черемухи — дочь леса,
Миэликки — его невестка.
90 Теллерво, ты леса дева!
Вы мои стада храните,
Вы за ними присмотрите,
Вы об них заботьтесь летом,
Как весь лес зазеленеет,
95 Зашумит листва деревьев,
Заколышутся былинки!
Лета дочь, что всех прекрасней,
Ты, дочь юга, мать творенья!
Платья мягкий край откинь ты,
100 Разверни передник белый
И покрой мое им стадо,
Защити моих малюток,
Чтоб злой ветер их не тронул,
Чтобы дождь не повредил им!
105 Охрани их от несчастья,
Загради тропинки бедствий,
Эти зыбкие болота,
Эти бурные потоки,
Воду, полную движенья,
110 И глубокую пучину.
Чтоб несчастья не случилось,
Чтоб они не повредились,
Чтоб копытами в болота,
Чтоб в поток не погрузились;
115 Против дивной воли Укко,
Всемогущего решенья!
Ты подай рожок пастуший
С высоты небес высоких,
Тот рожок медовый с неба,
120 Тот рожок со сладким звуком;
Ты подуй в рожок сильнее,
Затруби в рожок звучащий
И пошли цветов на горы
И укрась травой поляны,
125 Разукрась получше рощи,
Оживи лесные чащи,
Мед пошли во все болота,
Ты разлей в потоках сладость!
Дай стадам побольше корму,
130 Напитай моих рогатых,
Накорми медовой пищей,
Напои питьем медовым!
Золотого дай им сена,
Трав с серебряной верхушкой,
135 Дай им сладостных потоков,
Дай источников бурливых,
Дай шумящих водопадов,
Дай им рек, текущих бурно,
Дай холмов, покрытых златом,
140 Серебристых дай лесочков!
Ты ключи златые вырой
На лугу, с боков обоих,
Где стада могли б напиться,
Чтобы мед струился сладкий
145 В пышном вымени коровок
И в грудях их отягченных;
Чтоб сосцы их расширялись,
Молоко текло рекою,
Чтоб лилось оно ручьями,
150 Чтобы пенилось потоком,
Чтоб трубой бежало шумной,
Чтобы шло кипящим током,
Чтоб всегда оно стремилось,
Через край всегда бежало,
155 Избегая всяких бедствий,
Не пугаясь чародеев,
Чтобы к Мане не сбежало,
Не погиб бы дар прекрасный.
Много есть на свете злобных,
160 Молоко гонящих к Мане,
Что дары коров бросают,
Их даянье истребляют.
Но не много есть хороших:
Молоко берут у Маны,
165 Простоквашу из запасов,
Свежее берут на поле.
Не ходила мать, бывало,
На деревню за советом,
За умом к кому другому —
170 Молоко брала у Маны,
Простоквашу из запасов,
Свежее брала на поле.
Молоко брала далеко,
И оно прекрасно было:
175 Шло из Туонелы далекой,
Шло из Маналы подземной,
Приходило потихоньку,
В темноте являлось ночью,
Чтоб не слышали дурные,
180 Чтоб негодные не знали,
Не вредила б ему зависть,
Не губила его злоба.
Так, бывало, мать промолвит,
Так сама, бывало, скажет:
185 Дар коров куда уходит,
Молоко куда стекает?
Лишь к чужим оно уходит,
На дворах оно в деревне,
На поляне у блудницы,
190 Там, в руках у непотребной.
Иль, попавши на деревья,
Там, в лесу, оно пропало,
Расползлось оно по роще
Излилося на поляны?
195 Не должно идти ни к Мане
Молоко, ни к посторонним,
Попадать в полу блудницы,
Быть в руках у непотребной