крепко спящих чародеев».
185 Все же мать не отпускает
Лемминкяйнена на битву,
не пускает мать сыночка,
не пускает и супруга:
«Не ходи, не отправляйся
190 в ту холодную деревню,
в темное селенье Похьи!
Там таится смерть героя,
гибель мужа поджидает,
Лемминкяйнена кончина.
195 Хоть сто раз ты мне расскажешь,
все равно я не поверю,
будто стал ты чародеем,
Похьелы мужей сильнее, —
языка не знаешь Турьи,
200 не владеешь речью Лаппи!»
Беззаботный Лемминкяйнен,
сам прекрасный Кавкомьели,
расчесал свой волос гребнем,
кудри щеткою разгладил,
205 на стене повесил гребень,
на столбе у печки — щетку,
вымолвил слова такие,
произнес он речь такую:
«Знайте: гибнет Лемминкяйнен,
210 терпит бедствие, несчастный,
коль руда идет из гребня,
коль струится кровь из щетки!»
В путь пустился Лемминкяйнен,
к темной Похьеле поехал,
215 пренебрег советом добрым,
материнским запрещеньем.
Снарядился, облачился,
натянул железный панцирь,
застегнул стальной свой пояс,
220 сам сказал слова такие:
«Муж в броне́[87] всегда сильнее,
в панцире железном крепче,
в обручах стальных[88] отважней
средь волшебников презренных:
225 самых слабых не боится,
не страшится самых сильных».
Меч свой верный он хватает,
свой клинок берет каленый,
что отточен в царстве Хийси,
230 что богами отшлифован,
заложил клинок свой в ножны,
к поясу чехол повесил.
Где взял о́береги[89] Ахти?
Где защитой заручился?
235 Там взял оберег свой малый,
там защитой заручился,
встав под матицей у двери,
косяков родных коснувшись,
постояв в прогоне скотном,
240 у калитки самой дальней.
Здесь герой предохранился
против женских чар зловредных.
Обереги те пустые —
ненадежная защита.
245 Обереги взял вторые —
от мужской зловещей силы —
у развилки двух тропинок,
на огромном синем камне,
на болотине зыбучей,
250 в роднике, покрытом рябью,
в грозном бурном водопаде,
в мощной водной круговерти.
Тут беспечный Лемминкяйнен
слово молвит, изрекает:
255 «Из земли, герои, встаньте,
духи древние с мечами,
из ключей — мужи с клинками,
с луками из рек явитесь.
Лес, воспрянь с лесным народом,
260 бор могучий — с грозной ратью,
дух горы — с надежным войском,
с чудищами — водный хийси,
с воинством — воды хозяйка,
старец вод — с чудесной силой,
265 из ложбин явитесь девы,
юные в тончайших платьях,
поскорей на помощь мужу,
знаменитому герою,
чтоб его не брали стрелы,
270 колдунов ножи стальные,
острое волхвов железо,
стрелы лучников зловредных!
Если ж этого все мало,
Я другое помню средство:
275 вознесу молитвы к выси,
помолюсь я богу Укко,
что по небу водит тучи,
управляет облаками.
Ой ты, бог верховный Укко,
280 древний наш отец небесный,
ты, вещающий сквозь тучи,
сквозь воздушные пространства,
принеси мне меч каленый,
в ножнах огненных, надежный,
285 разнесу им все помехи,
уничтожу все препоны,
изрублю земных злодеев,
покараю водных духов,
спереди свой путь расчищу,
290 сзади отведу опасность,
защищу себя я сверху,
заслоню с боков обоих,
стрелы колдунов отрину,
острое волхвов железо,
295 колдунов ножи стальные,
все мечи мужей поганых!»
Беззаботный Лемминкяйнен,
сам красавец Кавкомьели,
свистом вызвал жеребенка,
300 златогривого — из лога,
жеребенка впряг в повозку,
рыжего завел в оглобли,
сам в санях своих уселся,
примостился сам в кошевке,
305 вицей[90] резвого ударил,
щелкнул плеткой узловатой[91].
Конь несется — путь короче,
сани мчатся — цель все ближе,
золотом звенит дорога,
310 серебром — песок прибрежный!
Едет день, второй несется,
мчится вот уже и третий,
лишь на третий день поездки
встретилась в пути деревня.
315 Тут беспечный Лемминкяйнен
заспешил, быстрей поехал,
едет крайнею дорогой,
держит путь к избушке крайней.
Спрашивает за порогом,
320 молвит, стоя у навеса:
«Есть ли тот в жилище этом,
кто б мою супо́нь[92] расслабил,
опустил мои оглобли,
снял дугу с моих оглобель?»
325 Молвил на полу ребенок,
известил малыш с приступка:
«Нет того в жилище этом,
кто б супонь твою расслабил,
опустил твои оглобли,
330 снял дугу с твоих оглобель».
Не горюет Лемминкяйнен,
резвого ударил вицей,
плеткою хлестнул жемчужной,
едет дальше, поспешает,
335 среднею спешит дорогой,
держит путь к избушке средней.
Спрашивает за порогом,
молвит, стоя у навеса:
«Есть ли тот в жилище этом,
340 кто мои бы принял во́жжи[93],
кто б супонь мою расслабил,
снял гужи́[94] с моих оглобель?»
Говорит с печи старуха,
лгунья старая — с лежанки:
345 «Есть, конечно, в этом доме,
кто твои отвяжет вожжи,
кто твою супонь распустит,
кто оглобли наземь сбросит.
Есть мужей таких десяток,
350 даже сотня наберется,
кто тебе подвоз устроит,
выдаст лошадь ездовую,
жалкого, домой доставит,
гнусного — в твои владенья,
355 на отцовские сиденья,
материнские дорожки,
к собственным воротам брата,
на концы мостков сестрицы,
до того, как день угаснет,
360 до того, как солнце сядет!»
Не горюет Лемминкяйнен,
говорит слова такие:
«Застрелить бы мне старуху,
погубить стрелой каленой!»
365 Погоняет лошадь дальше,
едет с шумом, поспешает,
едет верхнею дорогой,
едет в верхнюю избушку.
Вот беспечный Лемминкяйнен,
370 подъезжая ближе к дому,
вымолвил слова такие,
произнес такие речи:
«Хийси! Пасть заткни собаке,
челюсти захлопни псине.
375 Лемпо, сунь затычку в глотку,
в зубы клин забей надежный,
чтоб не тявкнула собака,
прежде чем пройду я мимо».
Прошагал во двор неслышно,
380 по земле кнутом ударил,
от кнута туман поднялся,
мужичок возник в тумане.
Хомуты он рассупонил,
сбросил на землю оглобли.
385 Тут беспечный Лемминкяйнен
стал прислушиваться чутко,
незамеченным пробравшись,
притаившись неприметным.
Услыхал из дома песни,
390 через мох в стене — сказанья,
сквозь стену игру услышал,
голоса певцов — сквозь ставни.
Заглянул тихонько в избу,
посмотрел тайком в окошко —
395 колдунов в избе бессчетно,
заклинателей — на скамьях,
у простенков — музыкантов,
знахарей — у самой двери,
ведунов — вдоль задней стенки,
400 подпевал — в закуте темном:
распевали песни Лаппи,
пели заклинанья Хийси.
Тут беспечный Лемминкяйнен
поспешил преобразиться,
405 изменил свое обличье,
в дом вошел сквозь щели сруба,
внутрь проник сквозь самый угол,
сам сказал слова такие:
«Песнь прекрасна окончаньем,
410 речи краткостью красивы,
песнь неначатая лучше,
чем неконченая песня».
Тут сама хозяйка Похьи,
что как раз топталась в доме,
415 средь избы переминалась,
слово молвила, сказала:
«Ведь была у нас собака,
был брехун под цвет железа,
мясо жрущий, кость грызущий,
420 кровь из свежей раны пьющий.
Что за муж ты и откуда,
из каких героев будешь,
как проник ты к нам в жилище,
как прошел сюда сквозь стену,
425 коль и пес тебя не слышал,
не учуяла собака?»
Отвечает Лемминкяйнен:
«Разве б я сюда явился
без умения, без знанья,
430 без могущества, без силы,
без волшебных чар отцовских,
без родительской опеки,
чтобы псы меня сожрали,
чтоб собаки разорвали.
435 В детстве мать меня купала,
маленьким еще ребенком,
трижды мыла ночью летней,
девять раз — осенней ночью,
чтобы стал я чародеем,
440 стал кудесником известным.
Сделала певцом для дома,
знахарем для всей деревни».