мне печенка — вместо хлеба,
510 жир — хорошая приправа,
легкие на суп годятся,
сало для еды подходит.
Я поставлю наковальню
посередке — в мякоть сердца,
515 буду бить своей кувалдой
в те места, где побольнее.
Не спасешься ты вовеки,
не избавишься от боли,
если слов я не услышу,
520 не узнаю заклинаний,
не услышу слов побольше,
тысячу заклятий разных.
Не должны уйти познанья,
вещие слова — угаснуть,
525 знанья мощь — в земле погибнуть,
хоть волхвы и умирают».
Випунен, певец искусный,
тот знаток могучих знаний,
у кого в устах — премудрость,
530 мощь великая — в утробе,
тут раскрыл словесный короб,
распахнул шкатулку песен,
чтобы лучшие поведать,
славные пропеть сказанья
535 о причинах всех явлений,
об истоках изначальных.
Дети их не разумеют,
их не все поют герои
в этом возрасте унылом,
540 в убывающие годы.
Он раскрыл вещей начала,
корни всяческих явлений,
рассказал, как волей божьей,
как велением господним
545 сам собой родился воздух,
из него возникли воды,
воды выделили сушу,
суша родила растенья.
Пел, как месяц создавали,
550 поднимали солнце в небо,
ставили небес опоры,
устанавливали звезды.
То-то Випунен искусный
пел умело, вдохновенно!
555 Не слыхали, не видали
никогда того доселе,
чтобы кто-то пел получше,
чтобы сказывал вернее,
изо рта слова летели,
560 с языка срывались речи —
так рысак бросает ноги,
жеребец лихой — копыта.
Пел с восхода до заката,
ночь за ночью пел бессонно.
565 Даже солнце стало слушать,
даже месяц загляделся.
Волны замерли средь моря,
буруны — в конце залива,
перестали течь потоки,
570 водопад затих на Рутье,
Вуоксы бег остановился,
Замер Иордан на месте.
Вековечный Вяйнямёйнен,
услыхав тех слов довольно,
575 нужных слов запомнив много,
выбрав лучшие заклятья,
уходить уже собрался,
выбираться стал из глотки,
из утробы богатырской,
580 из могучего желудка.
Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Ой ты, Випу Антеройнен,
ты раскрой свой рот пошире,
челюсти раздвинь получше,
585 чтоб мне выбраться отсюда,
чтоб уйти домой скорее!»
Випунен в ответ промолвил,
высказал слова такие:
«Ел я много, пил немало,
590 тьму извел различной снеди,
никогда не ел такого,
как противный Вяйнямёйнен.
Хорошо, что ты явился, —
лучше, если бы убрался».
595 Тут уж Випунен могучий
обнажил в гримасе десны,
рот большой раскрыл широко,
челюсти свои раздвинул.
Вековечный Вяйнямёйнен
600 многознатца рот покинул,
мужа вещего — утробу,
грудь большого чародея.
Выскользнул из уст разверстых,
соскочил проворно наземь,
605 словно белка золотая,
златогрудая куница.
Зашагал домой обратно,
к кузнецу явился в кузню.
Илмаринен вопрошает:
610 «Нужные слова узнал ли,
раздобыл ли заклинанья,
чтобы сделать борт для лодки,
для челна корму построить,
мачту впереди поставить?»
615 Вековечный Вяйнямёйнен
сам сказал слова такие:
«Сотню нужных слов услышал,
тысячу набрал заклятий,
вынес много из-под спуда,
620 из укрытья — заклинаний».
К лодке он свой путь направил,
к стапелям своим волшебным,
лодку там свою достроил,
укрепил борта у лодки,
625 у челна корму доделал,
мачту впереди поставил:
сделал лодку без тесанья,
без щепы корабль построил.
Песнь восемнадцатая
Вяйнямёйнен на новой лодке плывет сватать деву Похьелы, стихи 1-40. — Сестра Илмаринена увидела его и, поговорив с ним, узнала о цели его поездки. Она спешит сообщить брату, что заработанная им когда-то в Похьеле невеста — в опасности, с. 41–266. — Илмаринен после сборов и приготовлений также спешит на лошади по берегу в Похьелу, с. 267–470. — Увидев, что прибывают сваты, хозяйка Похьелы советует дочери выйти замуж за Вяйнямёйнена, с. 471–634. — Девушка, однако, обещает выйти за Илмаринена, выковавшего сампо, а уже подоспевшему в избу Вяйнямёйнену дает отказ, с. 635–706.
Вековечный Вяйнямёйнен,
пораздумав, поразмыслив,
присмотреть решил невесту,
длиннокосую сосватать
5 в темной Похьеле туманной,
в сумеречной Сариоле,
славную девицу Похьи,
знаменитую невесту.
Лодку в синий цвет покрасил,
10 половину судна — в красный,
золотом расцветил перед,
серебром корму отделал.
Вот однажды рано утром,
на рассвете, спозаранок
15 свой корабль спустил на воду,
стодощатый челн — на волны,
с крепких бревен окоренных,
с мощных стапелей[127] сосновых.
Мачту поднял посредине,
20 паруса на ней расправил,
натянул на рею красный,
на другую рею — синий.
Сам степенно сходит в лодку,
в челн спускается неспешно.
25 Вот плывет герой по морю,
по синеющим просторам.
Говорит слова такие,
молвит он такие речи:
«Ты сойди в мой челн, Создатель,
30 в эту лодку, Милосердный,
слабосильному поддержкой,
малорослому опорой
на больших просторах ясных,
на волнах морских широких.
35 Ветер, дуй, баюкай лодку,
волны, мой челнок несите,
чтобы не грести руками,
гладь воды веслом не трогать,
по морю несите лодку,
40 по широкому простору!»
Анникки, чье имя славно,
дева ночи, дочь потемков,
что сумерничает долго,
что встает до зорьки ранней,
45 поутру белье стирала,
одеянья полоскала
на конце причалов красных,
на краю мостков широких,
там на острове туманном,
50 там на сумеречном мысе.
Обернулась, огляделась,
глянула на мир прекрасный,
зорко в небо посмотрела,
берег моря оглядела:
55 на́ небе сияло солнце,
на море блистали волны.
Бросила свой взор на море,
посмотрела вдаль под солнце
через устье речки Суоми,
60 воды Вяйнолы широкой:
видит черное на море,
видит синее на волнах.
Слово молвила, сказала,
изрекла слова такие:
65 «Что там на море чернеет,
что там на волнах синеет?
Если ты гусей станица
или милых уток стая,
поднимись скорей на крыльях,
70 улети повыше в небо!
Если ты лососей луда
иль скопленье прочей рыбы,
уплывай скорей подальше,
уходи в глубины моря!
75 Был бы ты скалистой лудой
иль корягой водяною,
на тебя б волна катилась,
набегал бы вал могучий».
Лодка новая подходит,
80 подплывает челн все ближе
к краю мглистого мысочка,
к берегу косы туманной.
Анникки, чье имя славно,
поняла, что челн подходит,
85 стодощатый — подплывает.
Так промолвила, сказала:
«Если ты челночек брата,
батюшки кораблик новый,
подплывай к родным причалам,
90 поверни к родному дому,
к гавани родимой — носом,
к пристаням чужим — кормою!
Если ты чужая лодка,
проплывай скорее мимо,
95 поверни к другим причалам,
к этим пристаням — кормою!»
Не была своею лодка,
не была и чужеземной.
Это лодка старца Вяйно,
100 вечного певца кораблик.
Вяйнямёйнен подплывает,
разговор начать желает:
весть отдать, принять другую,
третью — громко всем поведать.
105 Анникки, чье имя славно,
дева ночи, дочь потемков,
корабельщика спросила:
«Ты куда собрался, Вяйно,
заводей жених, поехал,
110 снарядился, муж прекрасный?»
Вековечный Вяйнямёйнен
так из лодки отвечает:
«Собрался на ловлю лоха,
выехал на нерест кумжи
115 к черному потоку Туони,
к омутам глубокой Сары».
Анникки, чье имя славно,
говорит слова такие:
«Не мели-ка ты пустое,
120 время нереста я знаю!
Батюшка мой по-иному,
по-другому мой родитель
уезжал ловить лососей,
отправлялся брать тайменей:
125 был набит корабль сетями,
был заполнен челн снастями:
тут и сети, и веревки,
сбоку ботала лежали,
остроги — на днище лодки,
130 на корме — шесты большие.
Ты куда собрался, Вяйно,
Увантолы муж, поехал?»
Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Добывать гусей поехал
135 к токовищам пестрокрылых,
к игрищам слюнявоклювых
на проливах дальней Саксы[128]