так промолвила, сказала:
20 «Это саночки сыночка!
Это он из Похьи едет,
с молодой женою катит!
Поверни домой, сыночек,
в сторону дворов родимых,
25 что твой батюшка поставил,
твой родитель обустроил!»
Вот кователь Илмаринен
вскоре ко двору подъехал,
к дому, что отец поставил,
30 что родитель обустроил.
Свищут рябчики красиво
на дуге из крепкой ивы,
радостно поют кукушки
в передке саней узорных,
35 белки весело резвятся
на оглобельках кленовых.
Локка, ладная хозяйка,
рода Калевы девица,
молвила слова такие,
40 так приветливо сказала:
«Ждали люди новолунья,
юные — восхода солнца,
дети — зрелой земляники,
волны — лодки просмоленной.
45 Не ждала я новолунья,
не ждала восхода солнца:
я ждала приезда сына,
сына милого с невестой.
Все ждала с утра до ночи,
50 запропал куда, гадала:
то ли ждет, как повзрослеет,
как девица раздобреет,
коли сразу не вернулся,
хоть и обещал приехать
55 по следам, еще приметным,
по следам, еще горячим.
По утрам в окно глядела,
напролет все дни смотрела —
что ж не едут санки сына,
60 не грохочут на ухабах,
к нашим маленьким подворьям,
к нашим узеньким прогонам.
Пусть хоть из соломы мерин,
пусть хоть в два копы́ла[161] сани,
65 все равно звала б кошевкой,
называла бы повозкой,
если б в ней катился братец,
вез красавицу сыночек.
Я весь век о том мечтала,
70 день-деньской в окно глядела:
голова склонилась набок,
в сторону сползла прическа,
начали глаза смежаться —
так ждала, чтоб сын приехал
75 к нашим маленьким подворьям,
к нашим узеньким прогонам.
Наконец сыночек едет,
напоследок прибывает.
С ним красавица девица,
80 краснощекая — под боком.
Женишок, любимый братец,
распряги коня гнедого,
отведи его на место
к давешней кормушке с сеном,
85 к прежнему с овсом корыту.
Пожелай нам всем здоровья,
поздоровайся с другими,
поклонись всему селенью!
Как положишь всем поклоны,
90 расскажи нам о поездке:
не встречался ли с хулою,
не болел ли ты в дороге
с дней, когда уехал к теще,
в дом к единственному тестю?
95 Девичью сломил ли волю,
взял ли крепости ворота,
сокрушил ли замок девы,
развалил ли стену дома,
вторгся ли в жилище тещи,
100 сел ли на скамейку тестя?
Вижу я и без расспросов,
без выведыванья знаю:
в здравии свой путь проехал,
в благоденствии — дорогу.
105 Взял голубку, с волей сладил,
крепости разбил ворота,
сокрушил из теса замок,
своротил из клена стену,
погостил в избе у тещи,
110 побывал в дому у тестя.
Уточка твоя — под боком,
курочка твоя — под мышкой,
дева чистая — под боком,
дева светлая — под мышкой.
115 Кто такую ложь придумал,
кто молву пустил дурную,
мол, жених впустую ездил,
мол, коня гонял напрасно?
Не пустым жених приехал,
120 не гонял коня напрасно:
было что везти гнедому,
было что тянуть каурке.
Добрый конь в поту примчался,
в мыле — резвый жеребенок
125 оттого, что вез цыпленка,
вез цветущую девицу.
Выдь, красавица, из санок,
божий дар, оставь сиденье!
Поднимайся без поддержки,
130 выбирайся без подмоги,
хоть и молод твой помощник,
хоть и вежлив твой попутчик.
Только встанешь из кошевки,
лишь поднимешься с сиденья,
135 по тропе ступай туманной,
по земле под цвет печенки,
что выравнивали свиньи,
что вытаптывали чушки,
утрамбовывали овцы,
140 кони гривой обметали.
Ты ступай шажком гусенка,
ножками утенка топай
по прогонам подметенным,
по утоптанным полянам,
145 по дворам, что свекор ставил,
обустроила свекровка!
Там, где брат строгает струги,
где сестра берет марену.
На ступеньки стань ногою,
150 по полу сеней прошествуй,
по сеням пройди медовым,
из сеней пожалуй в избу,
в дом под балку коренную,
под навес красивой кровли.
155 Ведь уже зимою прошлой,
ведь уже прошедшим летом
крякал пол из кости кряквы,
что тебе ходить по полу:
золотом звенела кровля,
160 что тебе стоять под кровлей;
ликовали окна в доме,
что тебе сидеть у окон.
Ведь уже зимою прошлой,
ведь уже прошедшим летом
165 ворковала ручка двери
о руке в красивых перстнях,
охали пороги дома
о твоих подолах тонких,
двери сами открывались —
170 открывальщицу впускали.
Ведь уже зимою прошлой
ведь уже прошедшим летом
повернулся дом навстречу
убиральщице избушки,
175 сени широко раскрылись
подметальщице навстречу,
голос подали ступеньки —
ждали с веником молодку.
Ведь уже зимою прошлой,
180 ведь уже прошедшим летом
двор тихонько повернулся
к той, кто щепочку поднимет;
все амбары приседали
перед той, кто дверь откроет,
185 гнулись грядки[162], гнулись полки,
под наряды прогибались.
Ведь уже зимою прошлой,
ведь уже прошедшим летом
все прогоны поджидали
190 ту, что здесь коров погонит;
хлев подвинулся поближе
к той, кто в хлеве приберется,
даже скотный двор раздался —
для тебя прибавил места.
195 Ведь уже и нынче утром,
ведь уже и днем вчерашним
все буренушка мычала
по тому, кто даст ей корма,
ржал тихонько жеребенок
200 по тому, кто кинет сена,
жалобно ягненок блеял
по тому, кто даст горбушку.
Ведь уже и нынче утром,
ведь уже и днем вчерашним
205 старики в окно глядели,
дети бегали на берег,
женщины у стен томились,
парни у дверей толпились
в ожидании молодки,
210 в ожидании невесты.
Здравствуй, двор со всем народом,
улица — с толпой героев,
с приглашенными — крылечко,
с прибежавшими — ступеньки,
215 с деревенским людом — сени,
здравствуй, кровля из бересты,
здравствуй, дом со всем народом,
с ребятишками — настилы!
Здравствуй, месяц — князь красивый,
220 поезжане от невесты!
Никогда здесь не бывало,
ни вчера, ни даже прежде,
столь торжественного люда,
столь красивого народа!
225 Женишок, мой славный братец!
Отведи платочек красный,
шелковое покрывало —
покажи свою куничку,
ту, что пять годочков сватал,
230 кем все восемь любовался.
Ту ли взял, за кем поехал?
Ты хотел голубку выбрать,
ту, что на земле всех краше,
что милее всех на море.
235 Вижу, вижу без расспросов,
без ответов понимаю:
ты привез домой голубку,
утку синюю доставил.
Самый нежный прутик вербы
240 взял ты в роще самой свежей,
ветвь черемухи душистой
взял в черемуховой чаще».
На полу сидел ребенок,
с полу речь повел такую:
245 «Что же ты привез, мой братец?
По обличью — пень смолевый,
по фигуре — бочка с дегтем,
чуть повыше мотовила.
Ой-ой-ой, жених несчастный!
250 О такой ли век свой думал?
Взять хотел ценою в сотню,
деву в тысячу — сосватать.
Вот и взял ценою в сотню,
взял уродливую — в тыщу!
255 Приволок ворону с топи,
с изгороди взял сороку,
пугало — с большого поля,
с пашни — черную грачиху.
Чем же век свой занималась,
260 что ты делала все лето?
Варежек не навязала,
не наделала чулочков.
В дом ни с чем пришла невеста,
без подарков — в избу свекра:
265 в сундуке шуршат лишь мыши,
лопоухие — в шкатулке!»
Локка, ладная хозяйка,
рода Калевы девица,
странные услышав речи,
270 молвила слова такие:
«Что ты мелешь, несмышленый,
что болтаешь ты, негодный?
Пусть других девиц поносят,
пусть иных срамят прилюдно,
275 только не девицу эту,
не гостей в жилище нашем.
Глупые слова промолвил,
повторил слова дурные —
с языка телка ночного,
280 изо рта щенка слепого!
Деву взял жених из лучших,
из красавиц самых славных,
взял как спелую брусничку,
как на горке земляничку,
285 взял как с дерева кукушку,
как пичужку снял с рябины,
красноперую — с березы,
с клена — птицу-белогрудку.
Не сыскал бы даже в Саксе,
290 не нашел бы даже в Виро
этой девушки прекрасней,
этой уточки милее,
этого лица красивей,
этой стати благородней,
295