сильно пламя раздувают,
55 сняли с рук свои голицы[198],
ку́ккели[199] с голов сорвали.
Сам кователь Илмаринен
пошевеливает угли,
ждет серебряную деву,
60 изваянье золотое.
Трудятся рабы неважно,
батраки качают скверно.
Тут кователь Илмаринен
сам качать мехи берется.
65 Раз и два качнул легонько,
в третий раз качнул сильнее,
заглянул кузнец в горнило,
посмотрел в огонь кователь:
что появится из горна,
70 что из пламени возникнет?
Из огня овца выходит,
выбирается из горна,
с мягкой шерстью серебристой,
с шерсткой медной, золотистой.
75 От овечки все в восторге,
не в восторге Илмаринен.
Илмаринен так промолвил:
«Чтоб тебя задрали волки!
Где невеста золотая,
80 где серебряная дева?»
Тут кователь Илмаринен
возвратил овечку в пламя,
золота в огонь добавил,
серебра туда подбросил,
85 вновь рабов качать заставил,
раздувать огонь, наемных.
Вот рабы вовсю качают,
сильно пламя раздувают, —
сняли с рук свои голицы,
90 куккели с голов сорвали.
Сам кователь Илмаринен
поправляет угли в горне,
ждет серебряную деву,
золотое изваянье.
95 Трудятся рабы неважно,
батраки качают скверно.
Вот кователь Илмаринен
сам качать мехи принялся.
Раз и два качнул легонько,
100 в третий раз качнул сильнее,
заглянул кузнец в горнило,
посмотрел в огонь кователь:
что появится из горна,
что из пламени возникнет?
105 Появился конь из горна,
жеребенок — из горнила,
златоглавый, среброглавый,
резвый конь меднокопытный.
От коня в восторге каждый,
110 не в восторге Илмаринен.
Илмаринен так промолвил:
«Чтоб тебя задрали волки!
Где невеста золотая,
где серебряная дева?»
115 Тут кователь Илмаринен
сунул жеребенка в пламя,
золота в огонь добавил,
серебра еще подбросил,
вновь рабов качать заставил,
120 раздувать огонь, наемных.
Вот рабы вовсю качают,
сильно пламя раздувают,
сняли с рук свои голицы,
куккели с голов сорвали.
125 Сам кователь Илмаринен
поправляет угли в горне,
ждет серебряную деву,
изваянье золотое.
Трудятся рабы неважно,
130 батраки качают скверно.
Вот кователь Илмаринен
сам качать мехи берется.
Раз и два качнул легонько,
в третий раз качнул сильнее,
135 заглянул кузнец в горнило,
посмотрел в огонь кователь:
что появится из горна,
что из пламени возникнет?
Дева из огня явилась,
140 златокосая — из горна,
среброглавая красотка,
телом стройная девица.
Все ужасно испугались,
лишь кузнец не испугался.
145 Знай кует себе кователь
золотое изваянье.
Ночь ковал без передышки,
день ковал без перерыва.
Выковал красотке ноги,
150 сделал ноги, руки сделал,
лишь ходить не могут ноги,
обнимать не могут руки.
Выковал девице уши,
только уши те не слышат.
155 Вылепил уста красиво,
зоркие глаза приладил,
речь в уста вложить не может,
нежность дать глазам красивым.
Вымолвил тогда кователь:
160 «Вот красавица была бы,
если б говорить умела,
языком — умом владела!»
Проводил свою невесту
за туманную завесу,
165 на пуховые подушки,
шелковые покрывала.
Вот кователь Илмаринен
натопил парную баню,
мыльную купель устроил,
170 пышных веников наделал,
воду в три налил ушата,
чтобы зяблику помыться,
пуночке ополоснуться,
счистить шлаки золотые.
175 Парился кователь вволю,
воду лил кузнец в избытке.
К девушке под бок улегся
под туманный легкий полог,
под навес шатра стального,
180 под железное укрытье.
Вот кователь Илмаринен
очень скоро, ночью первой,
захотел теплей укрыться,
одеял принес немало:
185 две и три медвежьи шкуры,
пять и шесть платков из шерсти,
чтоб лежать в тепле с супругой,
с золотой своею девой.
Бок один лишь согревался,
190 что укрыт был одеялом.
Тот, что к деве был повернут,
к золотой прижат невесте,
холоднее становился,
застывал ледовой глыбой,
195 замерзал морскою льдиной,
становился твердым камнем.
Так заметил Илмаринен:
«Не по мне такая дева!
В Вяйнолу свезу девицу,
200 пусть опорой Вяйно станет,
вековечною супругой,
курочкой ему под мышку».
Он повез невесту к Вяйно.
А когда к нему приехал,
205 слово молвил, так заметил:
«Ой ты, старый Вяйнямёйнен!
Вот хорошая невеста,
с виду девушка прекрасна,
языком болтать не будет,
210 лишнего не скажет слова».
Вековечный Вяйнямёйнен
посмотрел на изваянье,
на девицу золотую.
Так промолвил, так заметил:
215 «Для чего ты мне доставил
эту куклу золотую?»
Вымолвил тогда кователь:
«Для чего ж, как не для блага!
Будет вечною супругой,
220 курочкой твоей любимой!»
Молвил старый Вяйнёмейнен:
«Ой, кузнец, любезный братец.
Брось в огонь свою девицу,
из нее накуй поделок
225 или унеси в Россию,
в Саксу увези девицу,
пусть богатые дерутся,
знатные пускай воюют.
Роду моему не нужно,
230 самому совсем негоже
сватать куклу золотую,
жить с серебряной супругой».
Наказал тогда же Вяйно,
запретил жених потока
235 молодому поколенью,
подрастающему люду,
золоту поклоны делать,
перед серебром склоняться.
Произнес слова такие,
240 так промолвил, так заметил:
«Ой вы, юноши-бедняги,
вы, герои молодые,
из домов богатых парни,
женихи избушек бедных,
245 никогда не надо в жизни,
есть пока на небе месяц,
сватать куклу золотую,
жить с серебряной супругой!
Пышет золото морозом,
250 стужей серебро сверкает!»
Песнь тридцать восьмая
Илмаринен отправляется в Похьелу сватать младшую сестру своей покойной жены. Там ему ответили бранью и хулой. Рассердившись, он умыкает девушку и тотчас отправляется домой, с. 1–124. — В пути девушка бранит Илмаринена и так оскорбляет его, что Илмаринен наконец в сердцах превращает ее заклинаниями в чайку, с. 125–286. — Прибывает домой и рассказывает Вяйнямёйнену, как беззаботно живет Похьела благодаря сампо, а также о том, чем кончилось его сватовство, с. 287–328.
Вот кователь Илмаринен,
славный мастер вековечный,
бросил деву золотую,
ту серебряную куклу.
5 Стригунка впрягает в сани,
ставит рыжего в оглобли,
сам удобнее садится,
размещается в кошевке.
Он отправиться задумал,
10 вознамерился поехать
в Похьеле просить невесту,
дочь вторую — у хозяйки.
Первый день кузнец проехал,
день второй проехал вскоре,
15 третий день кузнец промчался,
вот и в Похьелу приехал.
Ловхи, Похьелы хозяйка,
тут сама во двор явилась,
подошла к нему с вопросом,
20 подступила с разговором:
как ее живется дочке,
как ей можется, любимой,
молодой жене — у мужа,
у свекровушки — невестке.
25 Тут кователь Илмаринен,
опечаленный, унылый,
голову свою понурив,
так ответил, так промолвил:
«Ой ты, теща дорогая,
30 не расспрашивай об этом,
как твоей живется дочке,
как ей можется у мужа!
Смерть девицу погубила,
жуткая взяла кончина.
35 Ягодка уже в могиле,
уж в земле моя красотка,
чернобровая — в песчаной,
под травою-муравою.
Я прошу вторую дочку,
40 младшую ее сестрицу:
«Выдай, теща дорогая,
за меня другую дочку
вместо давешней хозяйки,
вместо умершей сестрицы!»
45 Ловки, Похьелы хозяйка,
так ему в ответ сказала:
«Сделала и так прескверно,
очень худо поступила,
что и с первою рассталась,
50 отдала родную дочку,
чтоб навек она уснула,
чтоб во цвете лет угасла,
отдала, как волку в зубы,
сунула, как в пасть медведю.
55 Дочь вторую не получишь,
не возьмешь другую дочку,
чтоб твою скоблила сажу,
чтоб с тебя счищала копоть.
Лучше уж девицу бросить,
60 кинуть собственную дочку
в воды бурного порога,
в пламя грозной крутоверти,
в пасть налима в речке Маны,
в глотку щуки в речке Туони».
65 Тут кователь Илмаринен