И выковывает Сампо,
Что муку одним бы боком,
415 А другим бы соль мололо,
Третьим боком много денег.
Вот уже и мелет Сампо,
Крышка пестрая вертится:
И с рассвета мелет меру,
420 Мелет меру на потребу,
А другую – для продажи,
Третью меру – на пирушки.
Рада Похъёлы старуха.
Понесла большое Сампо,
425 В гору Похъёлы относит,
Отнесла в утес из меди,
Что за девятью замками;
Корни Сампо там зарыла
В глубину на девять сажен,
430 И один шел корень в землю,
А другой – на берег моря,
Третий корень – в глубь утеса.
Все устроив, Ильмаринен
Кротко просит о девице,
435 Говорит слова такие:
«Ты отдашь ли мне девицу,
Ибо Сампо уж готово,
Крышка пестрая прекрасна?»
Дочка Похъёлы, красотка,
440 Так сама ему сказала:
«Кто же будет в год ближайший
И на будущее лето
Заставлять кукушку кликать,
Вызывать на пенье птичек,
445 Коль уйду в страну чужую,
Буду, вишня, на чужбине!
Если б курочка пропала,
Заблудился бы гусенок,
Если б красная брусничка —
450 Вишня-матушка ушла бы,
То исчезла б и кукушка,
Упорхнули б мигом птички
С высоты родимой горки,
Со спины холма родного.
455 Никогда на этом свете
Я не брошу дней девичьих,
Ни занятий, ни заботы
И страды не брошу летней:
Целой ягода б осталась,
460 И не полным песен берег,
И не пройденным лесочек,
Не играла бы я в роще».
И кузнец тот, Ильмаринен,
Вековечный тот кователь,
465 Клонит голову, печальный,
Шапка на сторону сбилась;
Хочет он теперь размыслить,
В голове он держит долго,
Как ему домой уехать,
470 Как страны родной достигнуть.
Из той Похъёлы туманной,
Из суровой Сариолы.
Молвит Похъёлы хозяйка:
«О кователь Ильмаринен!
475 Отчего такой ты грустный,
Сбил ты на сторону шапку?
Иль ты мучаешься думой,
Как бы родины достигнуть?»
Говорит так Ильмаринен:
480 «Да! К тому стремятся мысли,
Чтоб на родине скончаться,
Там найти покой последний».
Ильму Похъёлы хозяйка
Накормила, напоила,
485 На корму ладьи сажает,
К веслам, столь богатым медью,
Веять ветер заставляет,
Веять северный свой ветер.
Так кузнец тот Ильмаринен,
490 Вековечный тот кователь,
Едет к родине любимой
По потокам в синем море.
Едет день, другой день едет.
Наконец, уже на третий,
495 Он счастливо в дом приходит,
В те места, где он родился.
Молвит верный Вяйнямёйнен,
Ильмаринена пытает:
«Ильмаринен, брат мой милый,
500 Вековечный ты кователь,
Что же, выковал ты Сампо,
Изукрасил ли ты крышку?»
Отвечает Ильмаринен,
Молвит сам искусный мастер:
505 «Сампо новое уж мелет.
Крышка пестрая готова:
И с рассвета мелет меру,
Мелет меру на потребу,
А другую – для продажи,
510 Третью меру – на пирушки».
Руна одиннадцатая
Лемминкяйнен отправляется свататься к девице из знатного рода Саари (1–110). – Сначала девицы Саари насмехаются над ним, но вскоре близко знакомятся с ним (111–156). – Только одну – Кюлликки, – ради которой он отправился, он не может покорить и тогда, наконец, похищает ее насильно, кладет в сани и отправляется в путь (157–222). – Кюлликки плачет и больше всего огорчается воинственностью Лемминкяйнена; Лемминкяйнен обещает, что никогда не пойдет на войну, если Кюлликки тоже обещает никогда не бегать в деревню, и оба клянутся исполнить свои обещания (223–314). – Мать Лемминкяйнена восхищается молодой невесткой (315–402)
Скажем мы теперь про Ахти,
Про молодчика споем мы.
Ахти был островитянин,
Лемпи сын молодцеватый;
5 Вырастал в высоком доме,
Возле матери любимой,
На морском брегу у бухты,
У залива на мысочке.
Кауко рыбами кормился,
10 Окуней ловил подросток.
Стал потом он сильным мужем,
Расцветая красной кровью;
Был он обликом прекрасен,
Ростом также превосходен,
15 Но он был не без порока,
Жизнь он вел не без ошибок:
Очень был на женщин падок,
Все кругом ходил он ночью
Там, где женщины гуляли,
20 Где нарядные плясали.
Слышит – есть на Саари дева,
Как цветок, девица эта
Возросла в высоком доме.
Стройно вытянулась ростом,
25 У отца в жилище сидя
На скамейке задней низкой.
Шла молва о ней повсюду,
Женихи за ней являлись,
В дом за девицей-красоткой,
30 Ко двору за девой славной.
Солнце сватало сыночка:
Но нейдет в их дом девица,
Чтоб сиять бок о бок с Солнцем
И спешить за Солнцем летом.
35 Месяц ясный сына сватал.
В дом его не хочет дева,
Чтобы с Месяцем сиять там,
Круг воздушный пробегая.
С сыном Звездочка хлопочет.
40 Но нейдет в страну их дева,
Чтоб блистать там долгой ночью,
Чтоб мерцать на зимнем небе.
Сваты с Виру приходили
И из Ингрии являлись:
45 Никуда не хочет дева,
Всем – одно лишь отвечает:
«Золото вы зря не тратьте,
Серебро не отдавайте,
Я в Эстонию не выйду,
50 Не пойду я, не хочу я
Там грести в эстонских водах,
Мерить волны по прибрежью,
Есть эстонскую там рыбу
И эстонскую ушицу.
55 Я и в Ингрию не выйду
На печальное прибрежье:
Только голод там да холод,
Нет там дров и нет лучины,
Нет воды и нет пшеницы,
60 Даже нет ржаного хлеба».
Но веселый Лемминкяйнен
Молодец тот, Каукомъели,
Ехать все ж туда решился,
Саари девушку посватать,
65 Эту славную невесту
С разукрашенной косою.
Мать его остерегает,
Отговаривает сына:
«Ты не сватайся, сыночек,
70 К деве той, что выше родом:
Ведь тебя там не потерпят,
В роде Саари очень знатном».
Отвечает Лемминкяйнен,
Говорит так Каукомъели:
75 «Пусть мой дом не знатен вовсе,
Пусть мой род не спорит славой,
Ста́тью, удалью возьму я,
Силой, ловкостью поспорю».
Все же мать не позволяет
80 Лемминкяйнену там сватать,
В роде Саари очень знатном,
В той семье весьма обширной:
«Засмеют тебя девицы,
Будут женщины смеяться».
85 Отвечает Лемминкяйнен,
Не раздумывает долго:
«Оборву я смех у женщин
И хихиканье девичье:
Им наделаю детей я,
90 Дам им на руки заботу;
Это кончит их насмешки,
Будет смеха заключеньем».
Молвит мать слова такие:
«Горе мне, несчастной, в жизни!
95 Коль обидишь жен на Саари,
Оскорбишь девиц невинных,
Спор великий возгорится,
Битва страшная настанет,
Женихи, мужья на Саари
100 Целой сотней, и с мечами,
Окружат тебя, несчастный,
Ты один не сладишь с ними».
Не послушал Лемминкяйнен
Материнского совета:
105 Лошадь статную берет он —
Жеребца хорошей крови,
Скачет с шумом он оттуда
Прямо в поселенья Саари,
Сватать там тот Саари цветик,
110 Эту славную невесту.
Засмеялись жены в Саари,
Насмехаются девицы,
Как на улицу он странно
И во двор неловко въехал:
115 Опрокинул с бегу сани
И в воротах покачнулся.
Вылезает Лемминкяйнен,
Рот скривил, поник главою,
Бороду свою кусает.
120 Говорит слова такие:
«Никогда того не видел,
И не видел, и не слышал,
Чтобы жены и девицы
Насмехались надо мною».
125 Не раздумывал он долго,
Молвит им слова такие:
«Есть ли место здесь на Саари,
На равнинах этих саарских,
Где б я смог повеселиться,
130 На поляне поплясать бы,
Саари девушек потешить,
С милыми повеселиться?»
Говорят девицы Саари,
Отвечают так с мысочка:
135 «Много в Саари есть местечек,
Ровных мест в долинах саарских,
Где б тебе повеселиться,
На поляне поплясать бы.
Можешь быть ты пастушонком,
140 Пастушонком на пожоге;
Дети в Саари сильно тощи,
Но зато здесь жирны кони».
Не раздумывает Ахти!
Стал он в Саари пастушонком:
145 На лугу весь день проводит,
По ночам к девицам ходит,
С молодицами играет
И с нарядными он пляшет.
Так веселый Лемминкяйнен,
150 Молодец тот, Каукомъели,
Оборвал смешки красавиц,
Прекратил девиц насмешки:
Ни одной не миновало,
Ни одной из дев невинных,
155 Чтобы он ее не обнял,
Чтоб не переспал он с нею.
Но одна была меж всеми,
В роде Саари очень знатном,
Та, что сватов отсылала, —
160 И она отвергла мужа.
Это – Кюлликки-цветочек,
Всех на Саари дев прекрасней.
Но веселый Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
165 Истоптал сто пар сапожек,
Сотню весел изработал,
Все-то сватается к деве,
Возле Кюлликки все ходит.
Кюлликки, девица-цветик,
170 Говорит слова такие: