Погоню героя в пламя
И вгоню его я в пекло,
В ту пылающую баню:
С медным веником пойдет он;
175 Сам скользну я стороною,
Проскочу я через пламя;
Борода не обожжется,
Не сгорят нисколько кудри.
Дорогая мать родная!
180 Ты скажи мне третью гибель».
Лемминкяйнену мать молвит:
«Вот какая третья гибель:
Как еще проедешь дальше,
День еще в пути пробудешь,
185 Будешь в самом узком месте,
Встретишь Похъёлы ворота,
Там блуждает волк во мраке,
В темноте медведь там бродит —
Там, где Похъёлы ворота,
190 Там на самом узком месте
Уничтожены уж сотни,
Сгибли тысячи героев.
Отчего ж тебя не съесть бы,
С беззащитным не покончить?»
195 Отвечает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Можно там сожрать ягненка,
Разорвать его на части,
А не мужа, пусть дурного,
200 Не героя, пусть плохого!
А на мне ведь мужа пояс,
А на мне застежка мужа,
Я ношу героев пряжку,
Чтобы мог спастись наверно
205 Я от пасти волка Унто,
Заколдованного зверя.
Знаю, как пойти на волка,
Знаю средство на медведя:
Колдовством узду на волка,
210 На медведя цепь надену,
Рассеку его я сечкой,
Раскрошу я на кусочки,
И тогда пойду свободно
И свой долгий путь я кончу».
215 Лемминкяйнену мать молвит:
«Не конец еще и это:
Это ты найдешь в дороге.
Чудеса в пути большие:
Там три ужаса найдешь ты,
220 Три погибели для мужа.
Но когда туда дойдешь ты,
Чудеса найдешь страшнее.
Ты пройдешь еще немного —
Похъёлы там двор увидишь:
225 Частокол в нем из железа,
А вокруг из стали стены,
От земли идут до неба
И к земле идут от неба,
И стоят, как колья, копья —
230 Змеи в них переплелися,
Вместо прутьев там гадюки,
Ящерицы вместо связок
И играют там хвостами
Да шипят все головами,
235 Дол шипеньем оглашают,
Головы приподымают.
На земле простерлись змеи,
Растянулися гадюки,
Вверх подняв язык шипящий,
240 А хвосты внизу качают.
Но одна, что всех страшнее,
Залегла у входа прямо.
Подлинней она, чем балка,
Перекладины потолще,
245 Языком шипит высоко,
Пасть раскрыла, угрожая
Не кому-нибудь другому,
Одному тебе, несчастный».
Отвечает Лемминкяйнен,
250 Молодец тот, Каукомъели:
«Пусть так дети умирают,
Но не это смерть героя.
Колдовством огонь уйму я,
Утомить сумею пламя,
255 Змей сгоню я чародейством,
Отгоню гадюк оттуда.
Пропахал же поле прежде,
Что все змеями кишело,
И с гадюками поляну;
260 Змей я голыми руками,
Змей держал я просто пальцем,
Пальцем я держал гадюку;
Змей десятки убивал я
И гадюк до сотни черных;
265 Кровь змеиная осталась,
Жир гадюки здесь на пальцах,
Пропаду не так-то скоро,
Никогда не попадусь я,
Как кусочек в зев змеиный,
270 В пасть гадюки разъяренной,
Сам давить дрянных я буду,
Растопчу я этих скверных,
Загоню я змей, колдуя,
Прогоню гадюк с дороги;
275 Двор тот Похъёлы пройду я
И войду в избу свободно».
Лемминкяйнену мать молвит:
«Не ходи ты, мой сыночек,
В дом тот Похъёлы суровой,
280 В то жилище Сариолы!
Там герои все с оружьем,
Опоясаны мечами,
От питья хмельного шумны
И озлоблены от пьянства;
285 Заколдуют там бедняжку
На концах мечей огнистых.
Посильней тебя убиты,
Похрабрей от чар погибли».
Отвечает Лемминкяйнен,
290 Молодец тот, Каукомъели:
«Ведь уж я немало пожил
В этих избах Сариолы;
Не со мной лапландцу сладить,
Не побьет меня турьянец —
295 Сам лапландцев заколдую,
Сам побью я там турьянцев,
Расколю в куски их плечи,
Продырявлю подбородки,
Распорю рубашки ворот,
300 Грудь разрежу на кусочки».
Лемминкяйнену мать молвит:
«О несчастный мой сыночек!
Ты все думаешь о прошлом
И все хвастаешься прежним.
305 Ты, конечно, долго пробыл
В этих избах Сариолы.
Весь ты был в дремотных волнах,
В волнах, травами покрытых,
Побывал в пучине темной,
310 Там упал с потоком книзу.
Маналы измерил реку,
Черной Туонелы теченье,
Был бы там и посегодня,
Если бы не мать-бедняжка.
315 Ты послушай, что скажу я.
К избам Похъёлы пойдешь ты, —
Там все колья на пригорке,
Огорожен двор столбами,
И по черепу на каждом.
320 Лишь один пока не занят,
Для того, чтобы на этом
Голова твоя сидела».
Отвечает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
325 «Пусть глупцы на это смотрят
И бездельники боятся
Лет пяти, шести в сраженьях,
Даже лет семи военных;
Но герои не боятся
330 И нисколько не страшатся.
Дай военную рубашку,
Принеси вооруженье!
Подниму я меч отцовский,
Посмотрю клинок я старца;
335 Долго он лежал холодный,
Долго был он в темном месте,
Много плакал постоянно,
Тосковал, без дела лежа».
Взял военную рубашку,
340 Взял все старое оружье,
Взял клинок отцовский, верный,
Взял отцовскую секиру,
Острием ударил об пол,
В потолок концом ударил
345 И качнул клинок рукою,
Как черемушную ветку
Иль растущий можжевельник.
И промолвил Лемминкяйнен:
«Кто тут в Похъёле найдется,
350 На пространстве Сариолы,
Кто б свой меч померил с этим,
На клинок меча взглянул бы?»
Со стены он лук снимает,
Лук с гвоздя снимает крепкий,
355 Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Назову того героем
И того признаю мужем,
Кто мой лук согнуть сумеет,
360 Тетиву на нем натянет
Там, в жилищах Сариолы,
В избах Похъёлы суровой».
Вот веселый Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
365 Взял военную рубашку,
Он надел вооруженье
И потом рабу промолвил,
Говорит слова такие:
«Ты, мой купленный работник,
370 Раб, доставшийся за деньги!
Снаряди скорее лошадь,
Снаряди коня для битвы,
Чтоб я мог на пир поехать,
К людям Лемпо на пирушку!»
375 И, послушный приказанью,
Раб пошел на двор поспешно,
Он ретивую запряг там,
Красно-пламенную лошадь
И, пришедши, так промолвил:
380 «Я исполнил приказанье
И лошадку приготовил;
Конь стоит уже в запряжке».
Лемминкяйнену пора бы
И в дорогу отправляться.
385 Так одна рука велела,
Но противилась другая;
И пошел, как думал раньше,
Вышел смело, без боязни.
Сыну мать совет давала,
390 Так дитяти мать-старушка
У дверей, у самой печки,
У сиденья говорила:
«Мой единственный сыночек,
Ты, дитя, моя опора!
395 Поспешаешь на пирушку
И придешь, куда ты хочешь.
Пей ты кружку вполовину,
Пей ты чашку до средины,
Половину же похуже
400 Дай тому, кто там похуже:
В чашке черви копошатся,
Там на дне сосуда змеи!»
И еще сказала сыну,
Наставления давая
405 На окраине поляны,
На околице в калитке:
«Коль пойдешь ты на пирушку
И придешь куда придется,
Ты сиди на полсиденье,
410 Занимай полполовицы,
Половину же похуже
Дай тому, кто там похуже.
Только так ты будешь мужем,
Будешь истинным героем,
415 Чтоб пройти тебе толпою,
Чтоб пройти под говор шумный
Чрез толпу героев сильных,
Через множество бесстрашных!»
Поспешает Лемминкяйнен,
420 Чтобы сесть скорее в сани;
Он коня кнутом ударил,
Бьет его жемчужной плеткой,
И летит оттуда лошадь,
Шумно вдаль несет героя.
425 Лишь немного он отъехал,
Лишь часочек он проехал,
Чернышей увидел стаю:
Поднялася стая кверху,
Отлетели быстро птицы
430 Перед лошадью ретивой.
Перьев несколько осталось
От их крыльев на дороге.
Поднял перья Лемминкяйнен
И в карман себе запрятал.
435 Он не знал, что статься может,
Что случится по дороге:
Все ведь может пригодиться,
При нужде всему есть место.
Чуть подальше он проехал,
440 Лишь частичку той дороги,
Конь зафыркал средь дороги,
Испугался, вислоухий.
Сам веселый Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
445 Поднялся повыше в санках
И, вперед нагнувшись, смотрит:
Вот, как мать и говорила,
Как старушка уверяла,
Перед ним река пылает,
450 Пред конем среди дороги
Водопад горит в потоке,
Средь него скала пылает,
На скале сверкает холмик,
А на нем орел горящий
455 Изрыгает пламя горлом;
Так и бьет огонь из глотки,
Пышут огненные перья,
Мечут огненные искры.
Увидал вдали он Кауко,
460 Лемминкяйнену промолвил:
«Ты куда стремишься, Кауко,
Держишь путь свой, Лемминкяйнен?»
Отвечает Лемминкяйнен,