Отвечает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
365 «Нет, здесь девы не стыдливы,
Женщин вовсе мне не мало:
Сотню женщин мог бы брать я,
Дев хоть тысячу имел бы.
Оттого я, Кауко, еду,
370 Оттого, жених, скрываюсь,
Что меня желанье мучит
Снова родину увидеть,
У себя рвать землянику,
На своей горе малину,
375 Дев на собственном мысочке,
Кур иметь в своем жилище».
И поехал Лемминкяйнен
На кораблике по морю.
Бьется ветер, поддувает,
380 Волны лодку погоняют
По спине по синей моря,
По открытому теченью.
А по бережку, бедняжки,
На камнях стояли девы,
385 Плачут острова девицы
И горюют золотые.
До тех пор горюют девы,
До тех пор девицы плачут,
Там пока виднелась мачта
390 И железные колечки.
Не о мачте плачут девы,
Не о кольцах из железа,
А о муже, что у мачты,
Женишке под парусами.
395 Плакал также Лемминкяйнен,
Он печалился от горя,
Там пока был виден остров
И еще виднелись горы.
Не об острове он плакал,
400 Не оплакивал он горы:
Дев на острове жалел он,
Он жалел гусынь нагорных.
Проезжает Лемминкяйнен
По волнам на синем море.
405 Едет день, другой день едет.
Но на третий день внезапно
Загудел вдруг сильный ветер,
Зашумел прибрежный воздух,
Буря с острова несется,
410 Ветры резкие с востока:
Разорвали борт у лодки,
Челнока изгиб расшибли.
И свалился Лемминкяйнен,
Он упал руками в воду,
415 Быстро пальцами гребет он,
И ногой в волнах он правит.
И плывет и день и ночь он,
Изо всей гребет он силы.
Вдруг на западе увидел:
420 Словно облачко нависло.
Облачко землею стало
И мысочком обратилось.
Стал на землю, в дом он входит,
Там печет хозяйка хлебы,
425 Дочки дружно тесто месят.
«Ох ты, добрая хозяйка!
Если б знала ты мой голод,
Про беду мою узнала,
Ты б в амбар пошла скорее,
430 Ты б сошла в подвал за пивом;
Принесла бы кружку пива,
Принесла б кусок свинины,
Ты изжарила б свинину,
Масла щедро положила,
435 Чтоб насытился усталый,
Чтоб герой здесь пива выпил.
Плавал я и дни и ночи
По волнам широким моря,
Охраняли меня ветры,
440 А ласкали волны моря».
Вышла добрая хозяйка
В тот амбар, что на пригорке,
Забрала в амбаре масла,
Принесла кусок свинины;
445 И изжарила свинину,
Чтоб насытился голодный,
Принесла кувшинчик пива,
Чтоб испил герой усталый.
Лодку новую подводит,
450 Челночок вполне готовый,
Чтоб он мог оттуда ехать
На места свои родные.
Вот приехал Лемминкяйнен
На места свои родные,
455 Узнает он землю, берег,
Острова, проливы видит,
Видит пристань, как и прежде,
Видит все места жилые,
Видит сосны на пригорке,
460 По холмам все те же ели,
Но избы своей не видит,
Не стоят уж больше стены:
Где изба была когда-то,
Там черемуха ветвится,
465 Где был двор, там встали ели,
У колодца – можжевельник!
И промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Я играл вот в этой роще,
470 По каменьям этим прыгал,
По траве я здесь катался,
Здесь валялся я на пашне.
Кто ж унес избу отсюда,
Кто сломал здесь нашу кровлю?
475 Сожжено мое жилище,
Разнесли весь пепел ветры».
И заплакал он от горя,
Плачет день, другой день плачет,
Не оплакивает дом свой,
480 Плачет он не о жилище,
Но о милых в том жилище,
Дорогих, в том доме живших.
Видит он: орел слетает,
Птица в воздухе несется.
485 Повернулся и спросил он:
«Ты, орел, большая птица!
Ты не можешь ли поведать,
Где же мать моя осталась,
Что меня в себе носила
490 И любя меня вскормила?»
Ничего орел не помнил,
Птица глупая не знала, —
Знала только, что скончались.
Знает только, что погибли,
495 Меч отточенный сразил их
И секира зарубила.
И промолвил Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Мать, ведь ты меня носила,
500 Дорогая, ты вскормила!
Умерла моя родная,
Нет тебя, моя голубка,
Прахом тело твое стало,
На главе растут уж ели,
505 Можжевельник там, где пятки,
Ветлы выросли меж пальцев!
Вот мне, глупому, награда,
Вот несчастному возмездье,
Все за то, что меч я мерил,
510 Что понес мое оружье
К избам Похъёлы суровой,
За черту земли туманной.
Род мой весь погиб за это,
Мать моя лежит убита!»
515 Он кругом повсюду смотрит:
Видит след едва заметный, —
Вот трава прижата следом,
Злаки сильно попримяты.
Он пошел, дорогу ищет,
520 Смотрит в этом направленье.
В лес следы идут тропинкой,
Направляются дорожкой.
Он версту идет, другую
И еще прошел немного
525 Посреди тенистой чащи,
Посреди густого леса.
Видит: хижинка ютится,
Чуть заметная избушка
Меж двух скал стоит в ущелье,
530 В середине меж трех елей,
А в избушке мать он видит,
Седовласую старушку.
Очень рад был Лемминкяйнен,
Радовался всем он сердцем.
535 Говорит слова такие
И такие речи молвит:
«Мать любимая, родная,
Ты меня ведь воспитала!
Ты жива еще, родная,
540 Не уснула ты, старушка!
Я уж думал, ты скончалась,
Думал я, что ты убита,
Что мечом тебя сразили,
Что копьем тебя пронзили!
545 Я уж выплакал все очи,
Все слезами залил щеки».
Лемминкяйнену мать молвит:
«Я жива еще, как видишь,
Я должна была спасаться,
550 В тайном месте укрываться
Здесь, во мраке этой чащи,
В темноте густого леса.
Люди Похъёлы собрались
И пришли ко мне с войною,
555 Всё тебя они, бедняжку,
Злополучного искали:
Превратили дом наш в пепел,
Весь наш двор опустошили».
И сказал ей Лемминкяйнен:
560 «Мать родная, дорогая!
Ты забудь теперь про горе,
Прогони свои печали!
Я избу тебе поставлю,
Вновь построю я получше,
565 Снова в Похъёлу отправлюсь,
Уничтожу племя Лемпо».
Лемминкяйнену мать молвит,
Говорит слова такие:
«Долго, сын, ты оставался,
570 Долго, Кауко, там ты пожил,
В отдаленных этих странах,
У чужих дверей скитался,
На мысочке безыменном,
Там, на острове далеком».
575 Отвечает Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели:
«Хорошо мне жить там было
И играть весьма приятно.
Там краснеются деревья,
580 Там поляны голубые,
Там серебряные ели,
Золотистые цветочки,
Там из меду были горы,
Из яиц куриных скалы;
585 Мед стекал по веткам елей,
Молоко текло из сосен,
Из плетней лилося масло,
По жердям стекало пиво.
Хорошо мне жить там было,
590 Оставаться там приятно.
Только плохо мне пришлося,
Проживать там неудобно:
Стали там за дев бояться,
Будто женщины все эти,
595 Эти жалкие бедняги,
Весь дрянной народец этот
От меня терпели горе,
Будто ночью я ходил к ним.
От девиц я только бегал,
600 Дочерей я лишь боялся,
Вот как волк свиней боится
Иль как кур боится ястреб».
Руна тридцатая
Лемминкяйнен отправляется со своим прежним боевым товарищем Тиэрой воевать против Похъёлы (1–122). – Хозяйка Похъёлы посылает против них сильный мороз, который замораживает их судно на море и чуть было не заморозил героев, находившихся на судне; однако Лемминкяйнен своими заклинаниями и проклятиями изгоняет мороз (123–316). – Лемминкяйнен со своим товарищем добирается по льду до берега, опечаленный бродит по глухим лесам, пока, наконец, не возвращается домой (317–500)
Раз веселый Лемминкяйнен,
Молодец тот, Каукомъели,
Вышел самым ранним утром,
Только зорька занималась,
5 Стал на лодочную пристань,
Корабельную стоянку.
Лодка с крючьями стонала,
Так челнок дощатый плакал:
«Должен я лежать, несчастный,
10 Должен, жалкий, только сохнуть:
На войну не едет Ахти,
Шесть лет, десять лет не хочет
Серебра искать войною
Или к золоту стремиться».
15 Тут веселый Лемминкяйнен
Хвать челнок тот рукавицей,
Рукавицею расшитой,
Говорит слова такие:
«Ты, сосновый, не тревожься,
20 С превосходными боками!
На войну еще пойдешь ты,
Ты поедешь на сраженье,
Полон будешь ты гребцами,
Прежде чем минует завтра».
25 Ахти к матери подходит,
Говорит слова такие:
«Ты не плачь, о мать родная,
Не горюй, моя старушка,
Если я уйду сражаться,
30 Если снова ринусь в битву.
Мне на ум пришло внезапно,
Мысль мозгами овладела —
С людом Похъёлы сразиться,
Истребить весь род негодный».
35 Мать сдержать его хотела,