КАЛЕВИПОЭГЭстонский народный эпос, собранный и обработанный Ф. Р. Крейцвальдом, в пересказе Эно Рауда
ПРЕДИСЛОВИЕдля читателя этой книги, а главным образом для его родителей
«Калевипоэг» — эпос эстонского народа. Так же как «Илиада» — эпос греческого народа, «Песнь о Нибелунгах» — немецкого и «Калевала» — финского народа.
Что такое вообще эпос? Это большое, а иногда и очень длинное повествование в стихотворной форме. Иногда эпосы называют героическими. Потому что в них действуют не обычные люди, а более могущественные существа — богатыри, великаны, полубоги и боги. И люди в эпосах наделены сверхъестественными способностями.
Можно сказать, что все эпосы мира явления фольклора — устного народного творчества. Что это такое? Народное поэтическое творчество — самая древняя, порой насчитывающая тысячелетия, изначальная основа устного словотворчества. Имена самых первых создателей неведомы, но сочиненные ими стихи народ сохранил в своем коллективном сознании и пронес в своем сердце, передавая из уст в уста. Пока наконец собиратели и поэты всё это не записали. Передавая из поколения в поколение поэтические тексты, народ их шлифовал, дополнял — так изменяет свою форму речная галька, так изменяются сами речные берега с течением реки времени. Неизменным остается только самое жизнеспособное, самое главное и яркое. Это относится ко всем формам народного творчества, от малой до великой — от пословиц и поговорок до эпоса.
Мы уже сказали, что все эпосы имеют в своей основе народнопоэтическое творчество. Но все они в какой-то мере являются творчеством известных нам людей, которые собирали, записывали и обрабатывали поэтические тексты. По этим признакам эпосы можно разделить на несколько видов.
К первому виду относятся эпосы, которые современность причисляет к чисто народнопоэтическим эпосам. Их тоже создавали и обрабатывали конкретные люди, но это было в такой седой древности, что самых первых — или первого — уже никто не помнит. Из европейской культуры самый наглядный пример — уже названный нами древнегреческий эпос «Илиада», или история Троянской войны, и его продолжение «Одиссея» — о полном приключений возвращении домой воина Троянской войны. Эти два эпоса родились так давно — примерно три тысячи лет тому назад — и с самого начала отлились в такую совершенную форму, что их невозможно считать коллективным анонимным народным творчеством: это будто создано одним неизвестным автором.
Так, молва приписала их легендарному поэту Гомеру, хотя по времени создания «Одиссея» отстоит от «Илиады» на несколько столетий.
Ко второму виду относятся эпосы, народнопоэтическая основа которых переплавлена в единое целое сравнительно позднее, уже «на глазах истории», и проделали это известные нам, даже знаменитые авторы. Например, Элиас Лёнрот (1802-1884) на основе собранного в Карелии, Финляндии и частично в Эстонии материала составил эпос «Калевала», первое издание которого вышло в 1835 году, а Фридрих Рейнгольд Крейцвальд — эпос Калевипоэг», который увидел свет в 1857 году.
К третьему виду относятся эпосы, в которых разрозненные мотивы народного творчества, подхваченные авторской фантазией, вылились в новое, уже авторское произведение и обрели форму, сознательно выбранную самим автором.
Таковым является, например, «Витязь Янош», который называют венгерским эпосом, но на самом деле это поэма великого венгерского поэта Шандора Пе́тёфи (1823-1849).
Эстонский эпос «Калевипоэг» принадлежит ко второму виду. Наш выдающийся просветитель и поэт Фридрих Рейнгольд Крейцвальд (1803-1882) создал эпос, переработав мифические и бытовые народные песни и очень древние предания о Калевипоэге, сыне Калева. Кстати, во время его работы над текстами «Калевипоэга» существовало мнение, что не только у греков, но и почти у каждого народа когда-то был свой эпос, рассказывающий в стихотворной форме о характере и судьбе этого народа. И что греческий эпос так хорошо сохранился потому, что греки давно владели письменностью, а устные эпосы других народов в течение веков забылись. Но в поэтическом творчестве многих народов мотивы эпосов живы по сей день. Сторонники этой идеи призвали всех радеющих за развитие национальных культур собирать эти живые остатки устного творчества и возвращать эпосы — уже в восстановленном виде — народам.
Содержанием всех эпосов в той или иной форме является борьба зла и добра. Носители добра и зла принимают в них облик известных персонажей, населяющих историю и жизненное пространство того или иного народа.
В Калевипоэге» добро олицетворяет богатырь, отнюдь не лишенный многих человеческих слабостей, королевич и король, в то же время он и крестьянин, охотник и землепашец, строитель городов и воин, мореход, посещающий дальние острова.
Зло олицетворяют персонажи старинных эстонских сказок — Рогатый со своими подручными, колдуны и бесы, а то и вполне земные железные люди — явные пришельцы из истории времен рыцарей-меченосцев.
Книга, которую вы сейчас прочтете, увлекательно пересказывает в прозе основные события эпоса, а ведет рассказ наш известный, любимый детворой и молодежью писатель Эно Рауд. В прозаический текст автор как бы пригоршней бросает строки стихотворные, чтобы юный читатель по ходу повествования не позабыл вкус и запах самого оригинала. Что касается перевода стихов на русский язык, то тут переводчики должны были крепко поломать голову. Оригинальный стих «Калевипоэга» — это так называемый рунический стих[1], который присущ эстонскому народному поэтическому творчеству. Поэтому язык эпоса в оригинале гораздо более архаичен и ароматен, нежели его русский перевод. Иногда невольно хочется сравнить перевод с черно-белой фотографией рядом с красочным цветным оригиналом. Тем более что основная — прозаическая — часть книги удачно передает эту угловато-озорную манеру выражения чувств и мыслей наших далеких предков.
Как бы то ни было, книга Эно Рауда «Калевипоэг» дает первое представление об эстонском народном эпосе — произведении, которое оказало плодотворное действие на развитие эстонского народа, его самосознания и всей национальной культуры.
Из эпоса, созданного четыре поколения тому назад, черпают новые, порой неожиданные идеи для своих книг эстонские писатели и в наши дни.
Яан Кросс
Запев
Дай мне каннель, Ванемуйне![2]
Песнь в моем уме созрела.
О старинных поколеньях
Повесть дать хочу я миру.
Громче, голоса живые,
Пойте в недрах сокровенных
В золотых глубинах сердца —
О прекрасных днях былого,
О делах времен минувших!
Калев и Линда
В северном краю, на опушке зеленой рощи Та́ары,[3] стоял на утесе дом Ка́левитян. Подрастали в том доме три сына. Когда они возмужали, покинули все трое отчий дом и разбрелись по белу свету. Один сын укатил в Русь и сделался купцом. Другой отправился в Ту́рию[4] и стал отважным воином. Третий — Калев — сел верхом на морского орла и полетел через моря и земли к берегу Ви́ру[5]. Там он основал державу и стал ее первым правителем.
В землях Ля́эне жила одиноко молодая вдова. Как-то утром погнала она скотину на выгон — и что же она нашла на тропке?
Курочку нашла рябую,
Близ нее яйцо тетерки
И живого вороненка.
Вдова подхватила курицу под мышку, яйцо тетерки спрятала за пазуху, а вороненка завернула в передник. Дома она положила яйцо в корзину с шерстью, курицу усадила сверху. Вороненка же кинула за сундук, в кошачий угол.
Когда вдова пошла взглянуть на свою находку, она увидела, что курочка обратилась в красивую девушку Са́лме, а яйцо тетерки — в другую дочку, Линду. Вороненок же стал девушкой-холопкой.
Подошло время, и стали к Салме ездить сваты. Приехал бледнолицый Месяц, и приехал светлоокий Солнце. Но Салме обоим отказала. Приехал свататься третий жених — Звезда. Ему она дала согласие. Невесту одели в свадебный наряд и созвали гостей на веселый пир. Звезда и Салме стали праздновать свадьбу.
На шум пира снова съехались сваты, теперь уже звать в жены Линду. Снова приехал Месяц, но Линда отказала высокому гостю:
— Нет, я — золото — женою
Месяцу быть не желаю!
Серебро я, выйти замуж
Не хочу за князя ночи!
Шесть он служб несет бессменно
Да других хлопот двенадцать.
Иногда встает он рано,
Иногда о полдень встанет,
То и вовсе пропадает,
Бросив волость без надзора.
Месяц, грустный, отправился восвояси. Снова явился Солнце попытать удачи. Но Линда ответила ему:
— Золото нейдет за Солнце,
Серебро — за князя полдня!
Солнце в гневе вред приносит:
На полях ячмень загубит,
Истребит посев овсяный,
Выжжет в засуху пшеницу…
Летом светит долго-долго,
А зимой и не проглянет!
Солнце, сердито пыхтя, ушел несолоно хлебавши. Тут въехал в ворота третий жених Водяной Поток. Но Линда ответила ему:
— Золото нейдет за Воду!
Серебро — не ровня во́лнам!
Воды яростны в раскате,
Волны грозны при паденье,
Реки быстрые безумны!
И Водяному Потоку пришлось повернуть обратно. Не посчастливилось ни Ветру, ни королевичу из Ку́нгла