Угол тесаный за гостем,
Весь увешанный коврами.
Ковш серебряный пред гостем,
Золотой узорный кубок.
В кубке мед хмельной и сладкий,
Снизу мед, а сверху пена,
Пиво красное меж ними.
Хлеба поднесла хозяйка.
Сальме выпить пригласила:
— Кушай, Калев! Выпей, Калев!
Наших сладостей отведай!
Промочи с дороги горло
Из заветного кувшина,
Из узорчатого кубка!
Веселись, любезный Калев,
Много дней пируй ты с нами! —
Калев золотом позвякал,
Побряцал мечом тяжелым,
Шпорами стальными щелкнул,
Слово умное промолвил:
— Не хочу я есть, бабуся!
Не хочу я пить, молодка!
Ваше сладкое откушать,
Ваше кислое отведать!
Не хочу я веселиться!
Вы ко мне ведите Линду
И поставьте здесь, средь пола,
Дочь тетерки предо мною! —
Линда быстрая сказала:
— Слушай, мой жених-молодчик!
Дал ты вырасти мне время,
Вишням глаз поспеть позволил.
Дай мне время нарядиться!
Долго ль без отца родного,
Без родимой наряжаться?
Опоясываться долго ль
Одинокой сиротинке?
Некому на ней оправить
Рукавов узорных складки;
Нету матушки любезной,
Старшей нет у ней сестрички,
Чтобы дать совет разумный,
Чтобы счастья пожелать ей.
Деревенские старухи
Сиротинку наряжают,
Подают совет холодный,
И от их советов сердце
Холодеет, как железо. —
Калев не пил из кувшина,
Яств не брал для подкрепленья,
На пиру не веселился.
Снова Линда закричала
Из амбара каменного:
— Эй, сиротка, вороненок,
Горемычная служанка,
Росшая в углу кошачьем!
Ты слетай, как мотылечек,
К сундукам моим заветным…
Дай мне тонкую рубашку,
Чтоб надеть ее на тело,
Белого холста рубашку —
Облачить мой стан высокий.
Дай узорчатую юбку,
Чтоб надеть поверх рубашки.
Юбку звездную подай мне
Поверх юбки полотняной.
Принеси красивый пояс
В золотых узорах клена,
Чтоб обнять куницы чресла,
На живот надеть лебяжий.
Вышивку цветную дай мне
Для моей высокой груди,
Серебристую косынку
Дай для шеи белоснежной.
Драгоценный плащ подай мне,
Золотой венец на косы! —
Мать приемная сказала,
Молвила вдова-старуха:
— Пей и ешь, любезный Калев!
Веселись, прекрасный витязь,
Много дней у нас на свадьбе,
У сынка-Звезды и Сальме! —
Слышал Калев, понял Калев,
Богатырь умно ответил:
— Не хочу ни пить, ни есть я,
Не хочу я веселиться.
Покажите мне невесту,
Здесь поставьте, середь пола,
Линду, дочь лесной тетерки! —
Привели тогда невесту
И поставили средь пола,
Пред гостями дочь тетерки.
Но старуха не узнала
Дочери своей приемной, —
Так ее в покое тайном
Нарядили девы леса,
Бабка-Муру украшала.
И у ней вдова спросила:
— Кто ты — месяц или солнце,
Или дочь зари румяной? —
Линда старой отвечала:
— Я не месяц и не солнце
И не дочь зари румяной.
Выросла я в вашем доме
Из яйца лесной тетерки! —
Калев девушку засватал,
Взял он курочку хозяйкой,
Взял желанную женою,
Милую взял для утехи.
Тут опять гостей созвали,
Сватов, дружек пригласили
Праздник праздновать веселый.
Сын-Звезда домой собрался,
Сальме-курочку покликал
Он из горницы веселья.
Стал перед вдовою старой,
Руку жал ей, говорил ей:
— До свиданья, старенькая!
До свиданья, гости-сваты!
Счастлив будь, свояк мой, Калев,
С молодой своей женою!
Увожу от вас я Сальме,
Ласкин глаз беру с собою!..
Ни сестра, ни мать о счастье
Милой Сальме не узнают.
Плачьте, плачьте, братцы Сальме!
Плачьте, девушки-подружки!
Навсегда увозят Сальме,
За ночную тучку спрячут,
В небо звездное подымут,
Сделают лучом рассвета! —
И, слезами заливаясь,
Из саней сказала Сальме:
— Матушка моя родная!
Я должна от вас уехать,
Из гусиного родного
Стада улететь должна я!
Покидает вас тетерка,
Лебедь белый улетает!
Уткой улечу из стаи,
Лебедем уйду по снегу,
Клюквой-ягодой — по речке
Голубикой — по болоту!
В воздух бедную подымет,
Унесет на крыльях ветер! —
Крикнула сестрица Линда,
Крикнула вдова в хоромах,
Крикнула из-за амбара
Сиротинка-вороненок: —
Где сестрица наша Сальме?
Ястреб утащил сестрицу!.. —
Ветер лишь в ответ повеял,
Брызнул дождевой слезою
Об утерянном ребенке,
А других вестей о Сальме
Не было…
И загремела
Свадьба Калева и Линды.
Ристи-танец танцевали,
Пляску Виру проплясали,
Харью-танец начинали,
Ляне-танец продолжали,
В пляске Ярва пролетали,
Свой же танец придержали
До поры, пока туманы
От ночных болот не встанут
И покамест кровь меж пальцев
Сквозь башмак[50] не просочится.
Калев-муж и Линда-дева
Свадьбу весело играли,
Вина по столам ходили —
Пять медов и шесть кувшинов.
Семь подслушивавших сватов.
Соглядатаев восьмерка.
А ходили — пусть и ходят!
Столб воротный не устанет,
Крюк колодца не сорвется,
Удалого женихова
Скакуна удерживая
На шелковом недоуздке,
На узде в оправе медной, —
Пусть еще пятерки ходят,
Пусть шестерки поспевают
Вслед семи подслушивавшим,
Вслед восьми подглядывавшим.
Пусть останусь я без пары —
Лишь бы свадьба продолжалась! —
Ристи-танец танцевали,
Пляску Виру проплясали,
Харыо-танец начинали,
Ляне-танец продолжали,
В пляске Ярва пролетали,
Только свой попридержали
До поры, пока туманы
От ночных болот не встанут
И покамест кровь меж пальцев
Сквозь башмак не просочится.
Калев-муж и Линда-дева
Свадьбу весело играли.
— Эй, сиротка-вороненок!
Горемычная служанка,
Неустанная в работе!
Ты возьми-ка коромысло,
Две бадьи надень на крючья,
Принеси воды из моря,
Притащи воды из речки,
Ключевой воды студеной! —
— Задремала я у моря,
Засиделась, загляделась,
Как икру рыбешка мечет,
Как налим на дне играет,
Как самцы дерутся щучьи,
Как плотица нерестится.
Там я малость задержалась,
Задремала на часочек.
А как шла домой с водою,
Свадьбу — слышала — играли,
Ноги сами в пляс просились.
Шла навстречу мне хозяйка,
Строго старая пытала:
Где была я долгой ночью,
Где до полдня пропадала?
Добрая моя хозяйка!
Иль не знаешь ты, какие
У сиротки развлеченья?
Пять встречаются сиротке
На пути ее препятствий.
На ногах у ней шесть петель
И еще семь пут тяжелых!
Задремала я у моря,
Засиделась, загляделась,
Как икру рыбешка мечет,
Как налим на дне играет,
Как самцы дерутся щучьи,
Как плотица нерестится.
Там я малость задержалась,
Задремала на часочек! —
Ристи-танец протанцуем,
Свой же танец попридержим
До поры, пока туманы
От ночных болот не встанут
И покамест кровь меж пальцев
Сквозь башмак не просочится!
Стал домой сбираться Калев,
Вызывает дочь тетерки —
Линду — из толпы подружек,
С пира шумного лебедку.
Линда молвила с порога
— Ты напой лошадку, парень!
Запряги, батрак, лошадку,
У саней заправь оглобли,
Поверни ковровым боком
К пашне сани расписные,
А полозьями — к рассвету! —
И пошли они прощаться
С бабкой — с матерью приемной:
— Матушка моя, прощайте!
Я должна от вас уехать,
Улететь от милых сердцу!
Как от стаи лебединой,
Я из дома улетаю
От друзей моих хороших,
От родимых мест любимых.
Уж пора кончаться пиру!
Дно видать в ковшах медовых,
Хлеб доеден до горбушек! —
Калев стал ногою в сани.
Села рядом с ним невеста.
Он рукой своей могучей
Стан девицы опоясал,
Ногу выставив из санок.
Золотою звякнул шпорой,
Прозвенел задорным звоном:
— Ах, моя родная Линда!
Что ты дома позабыла?
Ты троих забыла дома:
Месяц в горнице остался —
Это мать твоя старушка,
Солнце на дворе широком —
Это дядюшка твой старый,
Да березки за порогом —
То двоюродные братья,
Что росли с тобою в Ляне! —
— А остались — пусть остались
Уку снова даст им счастье!
По проложенной недавно
Неуезженной дорожке
Улететь от них должна я! —
Месяц вслед смотрел печально.
Солнце хмурилось в раздумье.
Молча плакали березки.
Линда, радостная птица,
Улетала без печали.
Женихом своим любима,
В дом к нему она спешила
По широким белым долам,
По оснеженным дубравам,
Ясным днем — при свете солнца.
Ночью же — в сиянье бледном
От ее нагрудной пряжки