И клянусь — отдам я выкуп
Весь сполна и не торгуясь:
Девять жеребцов отборных,
Восемь кобылиц табунных,
Десять пар быков яремных,
Двадцать пар коров молочных,
Пять десятков телок пестрых,
Семьдесят возов пшеницы,
Ячменя четыре бочки,
Полный трюм зерна ржаного,
Пояс талеров старинных,
Сотню пар монист трехрядных,
Двести огненных червонцев,
Да нагрудных пряжек груду,
Да богатых пять приданых.
Меч беру за эту цену!
Все сполна получишь в Виру,
В Харью вытребуешь плату,
В Ляне спросишь ты свой выкуп. —
Финн — кузнец железнорукий
Так промолвил, так ответил:
— Задолжавший — взял чужое.
Знаешь сам, из занятого
Даже варежки не свяжешь!
Честным — ни к чему чужое,
Долг они охотно платят.
Пусть везут суда из Харью,
Пусть челны везут из Виру
Честный долг твой в нашу землю,
Нам домой богатый выкуп.
Пусть возы проворно свозят
Хлеб в просторные амбары,
В закрома мешки пшеницы.
Пусть коней сгоняют к дому,
А быков — на перекресток,
Пусть ведут телят на выгон,
Пестрых гонят за ограду,
На луга — коров молочных.
И дворы у нас приветны,
Наши улицы — ровненьки,
Стены выбелены гладко,
А плетни у нас — из яблонь,
Загородочки — из вишен,
Наши мостики — из дуба,
Переборочки — из клена.
На плетнях поют кукушки,
Скворушки ведут беседу,
На ветвях свистят синицы,
А в домах у нас — веселье!
Наши кони — сплошь в монетах,
Бляхи круглые — на лысых,
На гнедых — медвежьи шкуры,
Сетки звонкие — на черных,
На буланых — блещет сбруя,
Седла ценные — на карих.
Мы коров в ольховник водим,
Мы телят в малинник гоним,
А быков — в луга речные.
Там со стадом дружит стадо,
Там — раздолье круторогим.
Пир в честь гостя заварили,
Учинили шумный праздник,
Пили долго, пили много
За хозяина оружья.
Семь деньков пропировали,
Семь деньков мехи молчали,
Спали молот с наковальней,
Остывали горн и клещи,
Отдыхали подмастерья,
Отдыхал и финский мастер.
Буйный хмель, цветущий пышно[82]
Нежных шишечек кистями,
Был хозяином пирушки,
Зачинателем веселья.
Он протискался в кадушку,
Он проник в пивной бочонок,
В ковш застольный перепрыгнул,
Вспенил чаши и бокалы.
Всякий пил, забывши меру.
Щедрый хмель пролился в души
У мужей он отнял разум,
Пол-ума у молодежи.
Он с жены сорвал повойник,
Ум у девушки похитил.
Пиво в доме бушевало,
Бесновалось на лужайках,
Старики без шапок пляшут,
Без повойников — молодки,
Парни — вовсе нараспашку,
Девушки — на четвереньках.
Взбунтовалось злое пиво.
Притупило быстрый разум,
Ясный взор отяжелило,
Перепутало все тропки,
Обезумило разумных.
Калевитян сын любимый
Стал с задором похваляться,
Стал бахвалиться без толку,
Хвастать делом небывалым:
Что на острове далеком,
По дороге в землю финнов.
Привелось ему недавно
Так обняться на досуге
С девушкою островною,
Что она, тихонько вскрикнув,
В бедрах хрустнула легонько
И с сокровищем девичьим
Ненароком распрощалась…
Не успел окончить Калев
Пьяной повести, зазорной,
Не успел и посмеяться, —
Вдруг из-за стола поднялся
Старший сын Железной Лапы,
Кузни лучшая опора:
С раскаленными глазами
К сыну Калева шагнул он.
Старший сын Железной Лапы
Так сказал, сверкая взором:
— Ты болтай себе, что хочешь,
Лопочи любые бредни, —
Только девушек не трогай,
Не позорь, бесчестный, слабых
Не осмеивай безвинных!
Ты уйми язык болтливый,
Хвастовство твое пустое,
Похвальба и сумасбродство
Опорочат непорочных,
Счастье юное погубят! —
Богатырь Калевипоэг
Крикнул так, что дом шатнулся,
Перекладины расселись,
Косяки заколыхались:
— Пусть сболтнул я злое слово, —
За него — мечом отвечу!
Я сорвал цветок девичий,
Обломал я гроздья счастья,
Общипал стручки веселья!.. —
Прибежал отец на крики,
Мать на вопли прибежала.
Тут мужи забушевали,
Зашумели грозным шумом,
Родилось от слова лихо,
Похвальба родила злобу.
Загремела перебранка,
Драка вспыхнула свирепо,
Взмыл огонь вражды кровавой.
Не успели поразмыслить,
Что беда придет от хмеля,
От вражды родится горе, —
Как могучий витязь Калев
Быстро выхватил, играя,
Из ножен свой меч тяжелый, —
Голова слетела на пол.
Брата кровь струей горячей
Братьев по глазам стегнула.
Финн — кузнец железнорукий —
Завопил, взревел от горя.
Обмерла его старуха,
Пала на пол рядом с сыном.
Проклинал кузнец убийцу,
Так промолвил, проклиная:
— Злой разбойник, ты навечно
Опозорил меч заветный
Злым бессмысленным убийством,
Молодой безвинной кровью!
Детушки, хватайте клещи,
Молоты берите в руки,
Искрошите вы убийцу,
Кровь за кровь ему воздайте,
Искупите кровь родную. —
Тотчас кинулись два сына
Исполнять приказ отцовский.
Молоты схватили в руки,
Клещи вскинули высоко —
Искрошить убийцу брата,
Отомстить за кровь родную.
Калевитян сын могучий
Встал в чаду хмельного гнева,
Он шагнул на середину,
Раскружил свой меч свирепый,
Крикнул криком леденящим:
— Черномазые вы черти,
Закоптелые гляделки!
Или жизнь вам надоела?
Калев силой не обижен:
Где удар свой ни обрушит, —
Всюду смерть он порождает.
Силача не сыщешь в мире,
Муж такой не народился,
Кто бы смел ему перечить!
Гей, сюда — коль жизнь постыла! —
Финн-кузнец тогда промолвил:
— Не касайтесь нечестивца,
Пса кровавого не троньте!
Час придет, богов десница
Лиходея покарает,
Отомстит убийце сына,
Кровь пролившему отплатит.
Знай, убийца, осквернивший
Славный меч безвинной кровью,
Смертью лютой и мгновенной, —
Знай: семья богов премудрых,
Племя солнечное Таары,
Силой стребует уплату,
Отомстит за злодеянье!
Заклинаю, — да свершится:
Пусть убьет тебя оружье,
Умертвит клинок заветный!
Да погибнешь ненароком
От меча, тот меч поднявший,
Кровь проливший от оружья!
Умереть тебе в болоте,
Сгнить в трясине непролазной,
Средь кустарника иссохнуть,
Обратиться в тлен и падаль!
Меч, бесценное железо,
Слушай мастера веленье,
Помни все, что твой хозяин
Заклинает скрытным словом
Стань губителем, железо,
Размахнись над вражьей шеей,
Отплати убийце сына,
Волю мастера исполни! —
Что и в мыслях не держал он,
Что во сне ему не снилось!
Богатырь Калевипоэг,
Полубешен от похмелья,
Полуслеп от дикой злобы,
Тяжело шагнул из дома,
Шумно по двору затопал.
Не расслышал он проклятий,
Ничего он не приметил:
Ни отчаянья отцова,
Ни рыданий материнских,
Ни суровых братних вздохов,
Ни тоски, ни слез, ни гнева
Из-за гибели сыновней,
Из-за горькой смерти брата.
Очумелый, пьяным шагом
Он метнулся за ворота,
Устремился через выгон,
Вдоль лугов пошел, качаясь,
На простор необозримый.
Богатырь Калевипоэг
Брел томительной дорогой,
Ковылял тропой тяжелой.
Вдруг река ему явилась.
Вдоль по берегу пошел он,
Три потока встретил вскоре,
Три шумящих водопада.
Калевитян сын любимый
Миновал холмы и воды,
Тут почуял он усталость,
Томный гнет души и тела.
Опустился он на землю,
На холме прилег отлогом —
Подкрепиться сном могучим,
Лба морщины поразгладить.
Прояснить померкший разум.
Богатырь, заснув глубоко,
Так храпел, что гнулся колос.
Содрогались грозно скалы,
Рощи с трепетом клонились,
Перекатывались дюны,
Рассевался острый гравий.
Птицы в ужасе замолкли,
Присмирела тварь лесная.
А в народе говорили:
«Не война ли к нам несется,
Тарахтит телега злобы?»
Повернем кораблик песни,
Золотой челнок рассказа,
Повести ладью живую
Вновь направим мы на остров,
К мирной пристани причалим,
Выйдем на берег широкий,
Поглядим на дуб высокий,
Тот, что вышел к нам из моря,
Был нам волнами подарен.
Рос да рос дубок чудесный,
Набухал в сверканье солнца,
Под дождем тянулся к небу,
В облака врастал листвою,
Оплетал ветвями тучи,
К солнцу вскидывал вершину.
Вот он уж закрыл все небо,
Свет дневной затмил в округе,
Спрятал месяц, спрятал солнце,
Звезды ясные завесил,
Темнотой одел он землю,
Подарил ей вечный сумрак.
Дуб тянулся, дуб вздымался,
Разрастался, рос все выше,
Вспахивал ветвями тучи.