Стал выпытывать он снова:
— Милый мой Калевипоэг,
Золотой мой паренечек,
Неужели взял ты шапку,
Что висела над кроватью?
Неужель ты чудо-шапку
У Рогатого похитил? —
Отвечал Калевипоэг,
Так промолвил, насмехаясь:
— Да уж, видно, взял я шапку,
Что висела над кроватью,
Чудодейственную шапку
У Рогатого забрал я.
Ваше дьявольское племя
Впредь носить ее не будет:
Шапка дивная сгорела,
В черный уголь обратилась,
Разлетелась белым пеплом, —
Тюхи спрашивать пустился.
Стал выпытывать он снова:
— Дорогой Калевипоэг,
Золотой мой паренечек,
Неужели побывал ты
В золотой избе подземной,
Взял ты золото оттуда,
Вынес талеров без счета,
Выгреб мелкую монету,
Даже медь — и ту забрал ты? —
Так ответил славный Калев,
Так промолвил, насмехаясь:
— Да уж, видно, побывал я
В золотой избе подземной.
Взял я золота оттуда,
Горстку талеров я вынес.
Мелких денег я не трогал,
Серебра у вас не брал я,
Не коснулся вашей меди.
Ну, а золота черпнул я,
Ссыпал талеров две бочки.
Кладь я вынес небольшую:
Для коней — возов на десять,
Для быков — подвод на двадцать
Воз я взял казны старинной,
Шесть мешков унес червонцев! —
Тюхи спрашивать пустился,
Стал расспрашивать о деле:
— Золотой Калевипоэг,
Не унес ли ты украдкой
Прут Рогатого волшебный? —
Услыхал Калевипоэг
И ответил усмехаясь:
— Да уж, видно, захватила
Девушка волшебный прутик,
Унесла, видать, с собою
Черноглазая сестрица!
Мне бы силы не хватило
Унести ваш чудо-прутик!.. —
Тюхи спрашивать пустился,
Стал расспрашивать подробно:
— Дорогой Калевипоэг,
Молви правду, милый братец, —
Нашим курочкам домашним
Ты вреда не причинил ли,
Ты им порчи не наделал,
Зла какого не содеял?
Услыхал Калевипоэг,
Так промолвил, усмехаясь:
— Может быть, отвечу, братец!
Расскажу потом, при встрече,
Как я в горнице подземной
С курочками забавлялся,
Что я делал с ними втайне,
Что, на счастье, им оставил!..
Молвил Тюхи напоследок,
Стал выпытывать у мужа:
— Ты скажи, Калевипоэг,
Золотой мой паренечек!
Не придешь ли к нам ты снова —
Ссору новую затеять? —
Поразмыслил славный Калев,
Так он молвил, так ответил:
— Не выпытывай, браточек!
Не дано мне знать заране,
Что со мною будет завтра,
И какой подует ветер.
Если деньги порастрачу,
К вам наведаюсь я снова —
В золотой избе порыться,
Бочку талеров отсыпать.
Уж тогда и с новым долгом,
И со старым расквитаюсь! —
Тут, с подручными своими,
Наутек пустился Тюхи,
Убегал он так проворно,
Словно угли нес в кармане,
Овод жалил под рубахой.
Тут с дороги трех красавиц,
С девичьей тропы веселой
Сына Калева я кликну,
Я шаги его направлю
К выгонам других селений,
К бороздам других запашек,
К колеям других урочищ.
Должен я просить прощенья:
Песни часть умчалась с ветром,
Канула другая в воду.
С миром солнышко прощалось,
Окунув верхи деревьев
В золотой багрец вечерний.
Вот за пазухой у зорьки
Свечечка его погасла.
Богатырь Калевипоэг
Отшагал большие версты,
Нынче много он трудился,
Испытал немало горя, —
Оттого и кладь давила
На спину ему грузнее,
Тяжко плечи натрудила.
Наземь ношу опустил он,
Золото свалил в кустарник,
Сел на травку луговую.
Отломил краюшку хлеба,
Чтоб усталость миновала,
Чтоб скорей воскресла сила.
Ложа он себе не ладил, —
Где сидел, там и улегся:
Лег он прямо на муравке,
Голову склонив на камень.
Отдохнуть ему хотелось,
Спину поразмять и ноги,
Думы тяжкие ночные
Облегчить росой прохладной.
Получил он нынче вести,
Много спешных донесений,
Брата Алева посланье
Все тревоги оправдало:
Той порой, как славный Калев
Семь недель лежал на ложе,
Оплетен веревкой дремы,
Сном злосчастным околдован, —
Той порой война гремела,
Злобы черная телега
Пролетала через Виру,
Грохотала в Алутага,
Кровь и смерть неся повсюду.
Тяжко шесть вестей печальных,
Семь тревожных донесений
Засыпавшего томили.
Тщетно силилась усталость
Дремным пологом задернуть
Зерна глаз его раскрытых.
Наконец, дыханье ночи,
Вея холодом росистым,
Сладким сном его сковало.
Не успел усталый витязь
На земле пристроить спину,
Как вода коснулась бока,
Бедра спящему смочила.
Тихо подступала влага:
Вот подобралась и к шее,
Щеку тронула легонько.
Но не мог полузаснувший,
Тяжкой дремой отуманен,
Распознать: была ль та влага
Сновиденьем или явью.
Верно, многим приводилось
Постигать обманный призрак
Полусна и полуяви:
При начале сна нередко
Грезы, лживые виденья,
Затуманивают правду.
Легче пробудиться ночью
От глубокого забвенья,
Чем от этой первой дремы.
Долго спал он, крепко спал он,
Рассвело в лесу окрестном.
Загорланил петел утра,
Курочка зари рассветной
Закудахтала с насеста —
Ото сна будила мужа.
Сна веревки пораспутав,
Отломив краюшку хлеба,
Чтобы силы укрепились,
Заспешил в дорогу Калев,
Он собрал свою поклажу.
Вновь поверх тесовой клади
Уложил он золотую,
Ношу за плечи закинул
И пошел поспешно к дому.
Дом теперь уж недалеко,
Двор родной — не за горами,
Гнездышко — не в темной пуще
Ветерок несет приветы,
Веет радостью и счастьем
Из ольховника родного,
Что с хозяином в разлуке.
Может быть, чужой в воротах
Зорко смотрит, поджидает?
Семиверстные шажочки
Быстро пятка отмеряла,
Под носок легко катилась
И гладка была дорога.
Дальше не было у мужа
Ни задержки, ни помехи.
Славный муж Калевипоэг
С выгона вошел в ворота,
Напрямик пустился к дому.
Кто шаги его опутал,
Заступил ему дорогу?
Вышел гость ему навстречу —
Гость, пришедший издалека.
Шапку снял он в знак привета,
Молвил он слова такие,
Сразу речь повел о деле:
— Ты отколь, Калевипоэг?
Где купил ты столько теса?
Где нашел ты эти доски?
Где росли стволы такие,
Высь ветвями подпирая?
Я б из них построил башни,
Крепостей возвел без счета,
Укрепился б я на суше,
От войны отгородился. —
Поразмыслил славный Калев,
Так он молвил, так ответил:
— Где стояли те деревья,
Где тянулись их кусточки,
Их росточки пробивались,
Семена спадали наземь, —
Там взошла живая роща,
Зашумел большой лесочек,
Вырос легкий лес еловый,
Встал могучий лес дубовый,
Разветвился лес сосновый,
Под топор ложились сосны,
Дуб клонился под секиру,
Ели падали со стоном.
В темных дебрях пели пилы,
Током движимые водным,
Расщепляли, драли бревна,
На лучины их кололи.
Там купил я эти доски,
Притащил домой маленько.
Нет, из них не строят башен, —
Башни строятся из стали.
Крепостей из них не строят,
Строят крепости из камня!
Гость в ответ ему промолвил —
Слушай, брат неоцененный!
Коль добра продать не хочешь.
Об ином уговоримся!
Мастер я — градостроитель,
Возводитель укреплений,
Прочных башен созидатель,
Долго я ходил по свету,
В трех я княжествах скитался,
В четырех лугах девичьих,
На пяти полях безвестных.
Я иду из рощи Таары,
С шумных игрищ всенародных.
Там на праздник беспечальный
Ждали Калевова сына,
Не смыкали глаз и ночью! —
Повели они беседу,
Мастера свели знакомство,
Подмастерьица сдружились.
Тут смекнул Калевипоэг:
Видно, счастье так велело,
Указал небесный промысл,
Чтоб пришел умелый зодчий,
Возводитель укреплений,
Прочных башен созидатель, —
Олев-сын, строитель мудрый, —
Сына Калева приветить,
Навестить его по-братски.
Мастера, едва сдружились,
Торг затеяли почетный.
В уговор они вступили,
Обозначили условья:
Никогда вражды не знать им
И не ссориться вовеки.
Олев-сын, строитель мудрый,
Слово дал — построить город,
Возвести его красиво,
Чтоб незыблемо стоял он,
Крепостью несокрушимой.
Богатырь Калевипоэг
Слово дал — доставить камень,
Свежий тес носить из леса,
Бревна круглые для стройки, —
Будь то кряжистые дубы,
Будь то мачтовые сосны,
Будь то ели строевые.
Сверх того еще деньгами
Уплатить он обещался:
Талеры — за труд тяжелый,
Пеннинги — за труд умелый,
Серебро — за остальное.
Стал поститься мудрый Олев,
Приносил он жертвы Уку,
Три зари стоял над камнем —