— Люська, а к тебе тот чувак приходил! — смешно округлив глаза, сказала Зоя и тут же хихикнула, закрыв рот ладошкой.
— Какой ещё чувак? — недоумённо спросила Арина.
— Ну тот… Лёха Горшков который! Брат Артура, — объяснила Зоя. — Он же двоюродный братик нашего Артурчика. Ты разве не знала? Да ты шутишь! Он же у нас тренировался!
— Да? Эмм… Верно, — согласилась Арина, чуть не выругавшись. — И чего ему надо?
— Просто… Наверное, на свидание хотел позвать! — засмеялась Зоя. — Ха-ха-ха!
— Да ну тебя в баню! — Арина почувствовала что слегка покраснела, а лицо стало горячим. — Давайте потренькаемся лучше на сон грядущий.
Сев на шпагат прямо на пол, Арина начала разминаться. Сначала делала наклоны корпусом в разные стороны, чтобы размять все мышцы, потом, встав на колени и опираясь о пол, тянула вверх ноги. Несколько раз сменила позицию, потом быстро встала и тут же исполнила несколько балетных позиций. Одногруппницы внимательно наблюдали за её занятиями, но присоединяться не спешили — заленились.
— Не тренируешься ты — тренируется твой соперник! — предупредила Арина и встала в мостик. Потом, как обычно, на руки и через несколько секунд спрыгнула на ноги.
— Всё. Я спать! Спокойной ночи! — заявила Арина. Сейчас она чувствовала внутри приятное ощущение, что сделала запланированное и день прожит не напрасно. Осталось со спокойной совестью ложиться спать.
Первой серьёзной проблемой утром должен был стать поход в душ и туалет — очередь в эти места в общежитии традиционно была большой, но Арина привычно проснулась в шесть утра, когда вся общага ещё спала, спокойно приняла душ, умылась и вернулась в комнату, где распихала девчонок.
— Вставайте! Идите в сортир и умываться, а то там скоро толпа будет, — предупредила она.
Судя по заспанному виду одногруппниц, сидели они вчера допоздна, и пробуждение для них выдалось тяжёлым. Но предупреждение Арины, что они тут не одни, заставило их не медлить.
— Ой… Чё делать-то? — зевнула Соколовская, когда посвежевшая и с завязанным на голове полотенцем вернулась в номер. — До завтрака ещё два часа.
— А вот сейчас… — коварно улыбнулась Арина, вскочила и начала прыгать на кровати. — Сейчас самое время для утомительной зарядки! Двадцать подходов к тренажёру!
— И кто же будет тренажёром? — спросила Соколовская и стала вытирать голову, потом бросила полотенце на кровать и уставилась на Арину. — Где тренажёр?
— Я! — заявила Арина. — Буду задавать темп! Погнали! И раз- и два- и три!
Музыки не было, и пришлось делать зарядку в тишине, но тут же Арина начала напевать услышанное вчера:
— Казанова, Казанова, зови меня так… Мне нравится слово. В этом городе женщин, ищущих старость, мне нужна его кровь, нужна его шалость.
В своём времени голос у Арины был приличный, даже слегка низковат для её роста и веса, классическое меццо-сопрано, и поставлен неплохо — до 13 лет параллельно с фигурным катанием Арина занималась вокалом в музыкальной школе Иженска. Это было второе увлечение. Впрочем, итоги его Арина демонстрировала крайне редко. Позже, в Москве, иногда удивляла одногруппников, перепевая в караоке известные песни. Особенно удавались ей роковые мелодии в стиле скандинавского симфо-рока. Но и многие композиции советских и российских рок-групп она знала наизусть. Голос Люськи был выше — классическое сопрано, и звучал слегка неловко, вдобавок не раскачан распевками. Но даже так, с изредка фальшивящими нотами, он звучал хорошо для фигуристки.
Зарядка была классическая — разминка корпуса, рук, плечевого пояса, потом ног. Самые последние упражнения для растяжки. Арина делала махи ногой вперёд, и с каждым разом они становились всё выше, а ноги постепенно становились всё прямее. Соколовская улыбнулась и стала повторять, тихо подпевая.
— Нифига, как интересно тут у вас! — в открытой двери стояла Зоя, а за ней Малинина и Протасова с Бойковой. — Люська блин! Ты никогда не говорила что так умеешь петь!
На самом деле пела Арина без тренировки довольно посредственно, иногда смазывая ноты и фальшивя, но для непрофессионала, конечно, её голос звучал замечательно.
— Включайтесь! И раз, и два, и три! — звонко крикнула Арина — опять в ней проснулся стольниковский бесёнок-заводила, унаследованный от Аньки. — Красная машина вперёд! Хоп-хей-лалалей! Казанова, Казанова, мне нравится слово!
И вот уже в коридоре началась разминка, так как все желающие в комнату не поместились бы. Арина, видя, что её зарядка вызвала интерес, танцующим шагом вышла в коридор и продолжила там. Через несколько минут зарядка, как вирус, охватила спортсменок из очереди в душ и туалет. Вакханалия продолжилась минут пять, потом Арина, почувствовав, что размялась, остановилась, сделала шутливый поклон и, смеясь, сказала:
— На сегодня всё, уважаемые дамы! Заходите ещё!
Ответом были одобрительные возгласы и бурные аплодисменты.
После зарядки оставалось ещё время, и Арина провела его с пользой — в знакомстве с половиной этажа, а может быть, и со всем этажом. Девчонкам хотелось узнать, кто такая голосистая незнакомая спортсменка, появившаяся словно из ниоткуда. Группа поддержки Людмилы Хмельницкой росла как ком…
Перед поездкой на жеребьёвку сходили на завтрак. Был он классический — творог со сметаной и какао. Ни одной лишней калории! Для тяжелоатлета на такой еде продержаться было трудно, однако для фигуристки в самый раз. В этом Арина в очередной раз убедилась — когда выходишь из-за стола голодный, весёлый и злой, это прекрасно!
После завтрака неспешно собрали вещи, коньки, как наказывал Левковцев, и спустились на первый этаж общежития, в фойе. Чуть позже подошли парни. Горинский вроде бы успокоился и не подавал виду, что вчера был несдержан. Егор Савосин, как всегда, выглядел спокойным и немногословным.
— Кто это у вас пел утром? — с улыбкой спросил Егор. — Всю общагу на уши подняли. У нас некоторые на лестницу спустились, чтоб послушать. Песня редкая и прикольная.
— Эмм… Я пела… — смущённо сказала Арина. — Я иногда пою. Для себя…
— Неплохо у тебя получается! — рассмеялся Егор. — Если когда-нибудь в правила внесут параллельное пение к элементам, будешь сразу первая. А если серьёзно, то молодец!
Немного погодя в фойе спустились фигуристы Ксенофонтова. Лёха Горшков приветственно помахал рукой, но подходить не стал. Вскоре за ними приехал зелёный ПАЗик с красной надписью ВЛКСМ сбоку и значком в виде красного знамени. Следом подкатил екатинский Икарус. Арина села на уже привычное место справа и когда Соколовская бухнулась рядом, спросила у неё, склонясь к уху:
— Как думаешь, чего этому Лёхе надо?
— Как это чего надо? — удивилась Соколовская. — Скорей всего, хотел спросить, как ты лутц прыгаешь. Он его давно разучивал, ещё когда у нас тренировался. Потом его родители переехали в Свердловск, и он с ними. Судя по всему, он так его и не добил. По крайней мере, вчера Лёха ничего, кроме тулупов и сальхова, не прыгал. Представь себе, пацан уходит от тренера, пусть и не по своей воле, а потом видит, как приезжает ученица этого тренера и прекрасно прыгает луцик. Что бы ты подумала?
— Подумала, что вот ведь невезуха, абсолютный пролёт, — улыбнулась Арина.
— То-то и оно! — согласилась Соколовская. — Получается, что сильно не повезло. Но ничего. Парень он спокойный и мастеровитый, так что всё разучит ещё. Так же, как и я…
Последнюю фразу Марина сказала, чуть помолчав и как будто подумав о чём-то. Воцарилось неловкое молчание. Соколовская словно чего-то ждала от Арины. И та поняла чего. Наверняка тоже тройной лутц. Соколовская всё-таки хотела знать, как Ариана его прыгает. Возможно, боялась, что в Москве разучить его не сможет. И Арина просто не смогла промолчать, такой вот принципиальной она была.
— Если ты хочешь, я могу подсказать, что я делаю, когда прыгаю его, — осторожно сказала Арина. — Но… Марина… Всё это нужно делать только с разрешения тренера. Это не моя дурость или снобизм, тренировка этого прыжка очень и очень опасна. И начинать надо обязательно с удочки. Только так! Пообещай, что не будешь напрыгивать его в одиночку!
— Да обещаю, обещаю я! — рассмеялась Соколовская. — Я что, дура что-ли? Спасибо тебе, Люда!
Соколовская с благодарностью посмотрела на Арину, обняла Арину и склонила голову на её плечо. В этот раз в поведении Соколовской не ощущалась ни печаль, ни одиночество, которые совсем недавно досаждали ей. Арина вдруг подумала, что Соколовская приобрела высокую психологическую стабильность. И причиной этого была как раз она сама, Арина Стольникова, вытащившая девушку из пучины страхов и сомнений. Как это ни было парадоксально, но тем не менее, смотрелось так.
Левковцев встретил своих фигуристов прямо у двери. Поздоровался со всеми, отдельно внимательно посмотрел на Горинского.
— Все живы-здоровы? — спросил тренер. — Если у основного состава есть какие-то проблемы, сейчас последняя возможность сняться с соревнования и замениться на запасного спортсмена. Как только ваша фамилия будет внесена в протокол жеребьёвки, если вы сниметесь по какой-то причине, мы потеряем квоту в этом виде. В первую очередь, Артур, это касается тебя. Вчера твоё поведение меня разочаровало. Ты здоров?
— Здоров… — нехотя буркнул Горинский. — Я откатаю чемпионат. Наверное…
— Девочки… Все здоровы? — Левковцев посмотрел на девчонок.
— Угу… — одновременно кивнули головами фигуристки.
— Ну всё тогда, — с облегчением вздохнул тренер. — Документы все взяли? Процедура та же. После объявления фамилии подходим, подаём паспорт либо свидетельство о рождении комиссии, берём карточку, смотрим, говорим чётко вслух время и стартовый номер. Потом расписываемся в протоколе, забираем документ и садимся на место. Выходим в коридор только после того, как жеребьёвка закончена. После никуда не расходимся! Идём на лёд. Может, потренируемся.
— У кого первого будет… жеребьёвка? — спросил Горинский. Перед последним словом его голос слегка дрогнул.