— Поздравляю тебя, дочурка! — сказал Александр Тимофеевич и приобнял дочь, чуть подвинув Дарью Леонидовну. — Вот и исполнилась твоя мечта. Это просто сказка какая-то. Я до сих пор как будто во сне живу. Что сейчас будешь делать?
— Отдыхать, наверное, — пожала плечами Арина. — Я на ногах скоро стоять не смогу.
— Так… Отдых отдыхом, но не забываем и о товариществе. Девочки! Завтра произвольная программа у нашего Егора, так что приезжаем поболеть и поддержать, — строго сказал Левковцев.
После этого Соколовская решительно сказала, что она устала и хочет отдыхать, поэтому поздравляшки быстро свернули, вышли из здания и сели в автобус. Арина действительно ощущала смертельную усталость — казалось, ещё немного, и откажут ноги или потеряет сознание на ходу. Сил было потрачено много, как физических, так и моральных. Сколько займёт восстановление до приемлемой кондиции? Неизвестно. А ещё эти мероприятия… Встречи с болельщиками, встречи с трудящимися предприятий… Встречи с журналистами…
Арина с неудовольствием подумала, что попала в очередной капкан публичности и медных труб, которые неизбежно следуют за пьедесталом почёта любого уровня. После успешного чемпионата, на который потрачена уйма сил, вместо того чтобы отдыхать и восстанавливаться, ты таскаешься по встречам, банкетам и мероприятиям. А время-то идёт. Проходит неделя, две… Тебе нужно готовиться к следующим соревнованиям, но ты ещё не сбросила форму после предыдущих, потому что не было времени ходить в спортивный зал. Тебе нужно усиливать тренировки, а ты ходишь по ток-шоу, банкетам и… политическим митингам… И самое главное, что ты не можешь от этого отказаться, потому что сразу твоя дальнейшая карьера в спорте может начать испытывать большие трудности. Образ народной любимицы и гордости нации требует определённых жертв… Но эти жертвы всегда негативно влияют на дальнейшие старты. Вот что самое парадоксальное. Когда ты купаешься в лучах славы и деньгах, ты понемногу теряешь будущее.
Остаток дня прошёл скучно, как это всегда бывает, когда спортсмен чувствует, что важная цель достигнута, а новой цели ещё нет. Арина повисла в безвременье. Вроде и чемпионат закончен очень удачно, но ощущения праздника нет. Возможно, сказывалось то, что несвобода не закончилась, и предстояло ещё множество обязательных мероприятий.
Зато не скучно было Аньке. Она изучала магнитолу Арины! Включила кассету с «Депеш Мод», делала то громче, то тише, регулировала тембр. Играло хорошо! Не сравнить с «Весной-205», из которой Люська зачем-то выломала подкассетник и наклеила обёртки от жвачки на корпус. Низкие частоты были на высоте, да и стереоэффект ощущался. А особенно приятно, что заработала это аппарат своим талантом.
— Круто играет! — заключила будущая маман, а потом перевернула на обратную сторону и смешно округлила глаза от удивления. — Ни фига себе. Цена 400 рублей! На этот магнитофон целых два месяца работать надо! А Люська за пять минут выиграла!
— Нет, не за пять минут, — покачала головой Арина. — Это месяцы и годы тренировок. Будешь чем-нибудь хорошо заниматься, результат будет такой же. Например, если продолжишь рисовать.
— Ну-ну… — иронично промычала Анька, и вдруг вспомнила что завтра нужно будет болеть за Савосина. — А ваш Егор какую программу будет катать? Люся, скажи пожалуйста?
Арина вдруг поняла, что не может сказать, какая произвольная программа у Савосина. Она ни разу не видела её на тренировке. Однако, похоже, знать должна, потому что Соколовская и Муравьёва с удивлением посмотрели на неё.
— Что? — с удивлением спросила Арина, глядя на одногруппниц. — Что значат эти странные взгляды?
— Ты же сама на летних сборах ему эту музыку предложила, — заметила Соколовская. — Ты опять прикалываешься?
— Не прикалываюсь, — недовольно ответила Арина. — Я вообще-то головой ударялась, если вы забыли.
— Под «валенки» он катается, — ответила Соколовская, внимательно глядя на Арину. — Которые не подшиты, стареньки.
— Ясно… Спасибо за консультацию… — смущённо пробормотала Арина и отвернулась от всех, коря себя за то, что опять попалась на ровном месте. А может, рассказать им всем, как есть на самом деле? Но тут же отказалась. Высока вероятность, что можно попасть в психушку. Да и жизнь себе порядком усложнишь. Лучше уж двигать версию об амнезии.
— И как выглядит его костюм? — спросила Анька. — Я бы плакат красивый нарисовала на обратной стороне Люськиного.
— Красная рубаха с пояском, русская-народная, — сказала Соколовская и с внезапно проснувшимся интересом посмотрела на Аньку. — Давайте все вместе порисуем. Втроём мы быстро сделаем. Давай, размечай лист, а мы раскрасим и тени со светом заштрихуем. Должно получиться классно, Егор будет доволен.
Егор действительно был доволен. Ещё когда ожидали автобус, увидел у девчонок ватман в руках, догадался, что это такое, но спрашивать не стал. Арина смотрела на Савосина и думала, что он всё делает правильно с выбором музыки для программ. С его телосложением и харизмой какая-то утончённая классика ему бы мало подошла, а вот нечто народное, разухабистое — в самый раз.
Дворец спорта встретил относительным спокойствием — болельщики ещё не успели переварить вчерашнее выступление девушек и женщин, и на мужчин пришло процентов 80 от вчерашнего количества зрителей. Не было и партийных деятелей. Только по долгу службы присутствовали те, кому это нужно. По местам расселись в середине первой разминки, когда выступала еще предыдущая группа участников. Арина внимательно стала наблюдать за их прыжковым контентом. Никакими элементами ультра-си тут и не пахло! Основные прыжки были тройные сальховы, тулупы и риттбергеры. Лутцы и флипы были лишь двойные. Тройных акселей тоже не было.
Когда объявили последнюю разминку, и парни вышли на лёд, Арина издалека заметила Савосина — он выделялся своей ярко-красной рубахой с пояском в русском народном стиле. В окружении других участников, одетых в основном в классические мужские костюмы — белые рубашки и чёрные брюки, смотрелся он очень выгодно.
В последней группе участников откровенно слабых не было — парни чётко отпрыгали тройные прыжки и двойные аксели, исполнили по вращению, и на этом разминка закончилась. К удивлению Арины, первым выступил Лёха Горшков, и это говорило о том, что федерация и судьи в него не очень-то и верили. Седьмой стартовый номер совсем не гарантировал первое место.
— А он хотел у тебя спросить, как ты прыгаешь тройной лутц, помнишь это? — вдруг спросила Соколовская, сидевшая рядом с Ариной и тоже внимательно наблюдавшая за парнями.
— Ну… — не нашлась что сказать Арина и потом призналась: — Честно говоря, забыла. А что?
— Он, наверное, хочет в произвольной идти на него, — усмехнулась Соколовская. — А что ему ещё остаётся? В фигурах он уступил очень много, больше балла. Без шанса отыграться. Ему сейчас остаётся либо рисковать на полную катушку, либо заранее проигрывать. Вообще удивительно, но наш Егор идёт на первом месте. Ещё месяц назад скажи мне, я б ни за что не поверила, что так будет.
— А ты поверила бы, если бы кто-нибудь сказал, что ты будешь на втором месте? — помолчав, спросила Арина.
— Не-е-ет, — покачала головой Соколовская. — Это какая-то фантастика. Ой… Смотри!
Горшков приготовился к старту. Одет он был в белую рубашку и чёрные брюки. Но когда зазвучала музыка, Ариана подумала, что с костюм к этой программе можно было сделать и поинтересней — катал Горшков под музыку из балета «Щелкунчик» Чайковского. Обычно мужчины к этой музыке одевались в белый или красный классический камзол с чёрными галунами и золотистыми эполетами, но Горшков решил обойтись минимальным вариантом.
Когда Лёха сосредоточенно в начале программы стал заходить на лутц, Арина с высоты увидела, что он взял неправильную дугу, слишком внутреннюю, тогда как была нужна наружная. В такой ситуации обычно можно попробовать прыгнуть флип, но Горшков почему-то не стал этого делать, а с такой дуги выдержать правильное ребро на лутце было проблематично. И Горшков сделал типичную ошибку — перед самым прыжком сделал перетяжку, чтобы встать на нужное внешнее ребро, присел на левой ноге, ударился зубцом правого лезвия о лёд, закрутился… И… Ось вращения, естественно, сбилась, и Арина сразу подумала, что будет значительный недокрут. Своим последним движением перед отталкиванием Горшков забрал у себя все шансы на удачное приземление.
Не докрутив половину оборота и приземлившись на лёд под углом в 90 градусов к траектории выезда, Горшков упал. Упал с приличной высоты, и падение было жёстким — на головку бедра. Примерно секунду парень сидел, тряся головой, как будто приходя в себя, потом медленно встал на коньки и стал набирать ход. Тайминг уже был утерян секунды на три, да и похоже что, удар сильно встряс диафрагму — фигурист сбил дыхание. Вдобавок онемела бедренная мышца, потому что Горшков попытался прыгнуть каскад тройной сальхов — тройной тулуп, и он у него совсем не получился. Сальхов вышел двойным, а вместо тулупа получилась невнятная кракозябра в половину оборота. Вот что значит несделанный прыжок в начале программы, да еще и с падением!
К середине проката Горшков нормализовался и окончание программы не бросил — показал волевые качества. Но, естественно, о золоте, да и о любом другом призовом месте можно было позабыть. Оценки получил совсем мизерные, более подходящие для кандидата в мастера спорта, чем для мастера. За технику он получил 4 балла, а за артистизм 4,2 балла. Парень рискнул всем и проиграл. В спорте так бывает, потому что рисковать нужно, имея хоть какую-то базу. Если базы нет, нужно было делать так, как Соколовская — прыгать то, что умеешь, но делать это мастерски и под полным контролем.
Остальные парни обошли Горшкова — звёзд с неба не хватали, в сложные элементы не лезли, и откатались чётко и без грубых ошибок. Теперь осталось только Савосину продемонстрировать свои умения. Арина почему-то подумала, что Савосин рисковать не будет — прыгнет обычный здешний прыжковый набор для мастера спорта, сделав четыре тройных прыжка, причём даже не будет прыгать 3−3 — это было совершенно не нужно.