Выступили Аделия и Игорь прекрасно для себя — не упали, да и ладно. При их уровне мастерства это уже являлось хорошим результатом. Неразогретые трибуны встретили детский прокат сдержанно. Внимание и любовь зрителей надо заслужить! Просто так, само собой, оно не приходит!
Для зрителей выступление новисовской пары не представляло никакого интереса: какие-то дети катаются на полулюбительском уровне. Да таких детей тысячи по стране! Однако Арина смотрела прокат этой пары с очень большим интересом, выискивая в их движениях то, что принесёт им большую известность в будущем. Однако не увидела ничего запоминающегося. По уровню подготовки что Горгадзе, что Ораниен были совершенно одинаковы: он был начальный новисовский, второй или третий спортивный. Ребята, конечно, знали все элементы, катались чётко и рёберно, но при этом ничем не отличались от других подобных дуэтов. Но уже то, что Арина увидела их, было интересным, и сейчас, пожалуй, стоило понаблюдать, как дальше будет складываться судьба этих двоих…
… Показательные выступления продолжились. Выступали те, кто занял пятые места. Как Арина и ожидала, большинство участников гала-концерта не заморачивались с показательными номерами — катали свою либо короткую, либо произвольную программу. Специальных номеров, с какими-либо запоминающимися фишками, с артистическими находками либо оригинальными костюмами не было ни у кого. Соборович откатала показательный под свою «Косил Ясь конюшину», чем вызвала в очередной раз приступ восторга у зрителей, уже немного соскучившихся от практически однообразной классики, звучавшей перед ней. Но всё это было не то, не то… Не ради этого приходят на показательные вступления…
Наташа Скарабеева откатала показательный номер под «Ромео и Джульетту». Короткая программа, с которой к ней пришёл успех. Даже платье надела то же. И в этот раз прокат получился таким же ярким и запоминающимся, как и в короткой программе. Несмотря на печальную музыку, катала Наташа очень вдохновенно. Исполнила сложные шаги и повороты, много пируэтов. Исполнила двойные и одинарные прыжки. В непрыжковых элементах тоже отличилась, исполнив их на высочайшем уровне. Зрители наградили её приветственными возгласами и бурными аплодисментами — всё-таки запомнили эту фигуристку, её прекрасную хореографию и упорную борьбу за медаль.
— Таня, а ты разве не собираешься выступать? — обеспокоенно спросил Ксенофонтов, подошедший к Малининой, которая должна была заканчивать первое отделение гала-концерта. Фигуристка должна уже идти в раздевалку, готовиться к выступлению, а она сидит как ни в чём не бывало, оживлённо разговаривает с Хмельницкой и Соколовской, как будто так и надо.
Арина вдруг поняла, что он не знает про их тройной номер! Да и Левковцев тоже! Так и есть! Кажется, они не сказали тренерам, что будут танцевать втроём под последним стартовым номером!
— Я же с девчонками буду выступать, в самом конце! — заявила Малинина, лукаво посмотрев на тренера.
— Почему я ничего не знаю? — в недоумении спросил Ксенофонтов. — И что у вас будет за номер?
— Полный улёт! — ответила Арина, тут же машинально хихикнув. — Все ахнут и со стула упадут!
Однако сейчас расспросы тренеров могли помешать делу. Соколовская, увидев, что Левковцев, при виде стоящего у фигуристок Ксенофонтова, начинает тоже что-то подозревать и встаёт с сиденья, намереваясь подойти для более обстоятельной беседы, быстро встала с места и покинула спец-сектор. Хмельницкая и Малинина последовали за ней.
— Валить надо! — крикнула Марина. — Айда за мной, пока не началось тут!
— Люда! Марина! Таня! Чтоб никаких сюрпризов! — обеспокоенно предупредил Левковцев, так и не дошедший до убежавших смеющихся учениц.
— Трудно это гарантировать, Серёжа! — усмехнулся Ксенофонтов. — Нам сталось только наблюдать за происходящим. Нас отстранили от дел…
…Приближался антракт. В раздевалке царила обычная суета: кто-то одевался, кто-то, наоборот, раздевался. Настроение царило приподнятое — оценок не ставят, выходи, катайся для себя, собирай подарки со льда. Красота!
Арина надела чёрные колготки, а сверху белые шорты и белую футболку, завязав её низ над пупом, как раз под грудью. Соколовская надела белые колготки, чёрные шорты и чёрную футболку, завязав её точно также. Фигуристки, готовившиеся к выступлениям, так же как и в Свердловске, с интересом смотрели на приготовления, уделив особое внимание шортам чемпионок, которые лишь кое-как прикрывали задницу и плотно обтягивали её.
В сознании этих фигуристок именно сейчас, при виде таких довольно вызывающих костюмов, произошёл какой-то переворот. Они вдруг поняли, что на показательных выступлениях не обязательно катать скучную классику, надевать соревновательные костюмы и вести себя так, как будто три дня не ели. Вот, на их глазах девчонки заморочились и будут катать что-то действительно интересное. То, что нравится им самим. Правда, для того чтобы катать нечто нетипичное, требовалось, чтобы переворот в сознании произошёл в первую очередь у тренеров, которые продолжали заниматься по старым методикам. Хмельницкой и Соколовской в этом плане повезло — Левковцев шёл в ногу со временем, был сам молод и ещё не забронзовел, да и своим фигуристкам давал свободу для творчества и самовыражения.
Арина вдруг подумала, что неплохо бы как-нибудь поставить показательный номер в стиле диско, тем более эта музыка сейчас на особой волне. Правда, это потребовало бы затрат на костюмы, но всё таки, эффект тоже был бы неплохой. Можно, например, сшить широкие брюки клёш и короткий жакет длиной до пупа. Себе розового цвета, а Соколовской голубого. Правда проблемой могло стать то, что во взрослом сезоне она с Соколовской навряд ли будет часто пересекаться, особенно, если Марина как и хотела, уйдет после чемпионата мира в ЦСКА. Но кто знает… Двойной номер тоже неплохо смотрелся бы.
Девчонки под пристальным наблюдением женской раздевалки продолжили готовиться к показательному. Соколовская массажкой расчесала свои белокурые волосы, подняла их вверх, и Арина завязала на её голове чёрную налобную повязку. Потом Соколовская массажкой взбила чёрные кудряшки Арины, и пропустила под ними белую повязку, завязав её на затылке. Наряд завершали напульсники и крутой макияж.
Нарисовав себе и Соколовской длинные стрелки на глазах, Арина, как и раньше, очертила под правым глазом по три чёрных слезинки, и на этом подготовка к показательному была закончена. Встав в ряд прямо посреди раздевалки, Арина с Мариной изобразили начальные движения из показательного в стиле регги и этим вызвали бешеный восторг у фигуристок.
— А у вас костюмчики неплохие! — смущённо заметила Аделия Горгадзе, уже полностью одетая и собравшаяся выходить из раздевалки с сумкой наперевес. — Мне очень нравятся.
Арина посмотрела на своего будущего главного тренера и удивилась тому, что девочка вообще решилась заговорить с ними. Виделись они впервые, так же как с большинством фигуристок из параллельных видом, да и разница в возрасте была ощутима. Аделия, скорей всего, даже первым спортивным разрядом сейчас не обладала, максимум вторым. Но в девчонке чувствовалась какая-то решительность и неподдельный интерес. Даже стесняясь заговаривать с титулованными «возрастными» чемпионками, она, тем не менее, сделала это, чем показывала, что когда нужно, она о своей стеснительности позабудет и сделает то, что надо. Уж не это ли самый первый признак будущего успеха Аделии?
Насколько Арина знала, в спорте судьба у Аделии была очень непростой. Взлёты, падения, в 90-е годы, когда всё рушилось и фигуристы катались за шоколадку, переезд в США, потом, через несколько лет, обратно в Россию, потом непризнание как тренера, потом признание, потом опять непризнание. Её путь к заслуженному тренерству был очень и очень нелёгким…
Арине вдруг пришла в голову шальная мысль сказать что-нибудь такое, о чём Аделия вспомнит через многие годы, причём это будет связано с той, настоящей Ариной Стольниковой, существовавшей ещё до её переноса в СССР 1986 года. Но что бы сказать, да ещё такое, что непременно будет связано именно со Стольниковой и что будет помниться Аделии через много лет?
Арина вдруг вспомнила, как перед чемпионатом мира в Сайтаме, когда до него осталась неделя-полторы, она заявила главному тренеру, что ей просто необходима отдельная комната в спортивном комплексе для того, чтобы медитировать и приходить в себя после перегрузок на тренировке. Естественно, просьба была больше похожа на требование и смотрелась из ряда вон. Но Стольникова к тому времени уже поймала звезду, кураж, и подумала, что она спортшколе и своим тренерам так нужна, что они ей даже половину комплекса отдадут, лишь бы она не бурчала. Но Аделия не поддалась на требование.
— У нас все равны, — невозмутимо сказала она. — Если хочешь себе отдельную комнату, можешь построить себе отдельный каток и заниматься в одиночку. Без нас.
Для Арины, к тому времени порядочно измотавшейся после сезона и временами терявшей голову от всего этого кавардака, это спокойное предложение стало отрезвляющим душем.
— Извините, — сказала она, едва не пустив слезу. — Я не права. Просто… Просто я так устала… Я уже не могу…
Предательские слёзы всё-таки побежали из глаз. Аделия Георгиевна подошла, обняла её, прижала к себе, похлопала по спине и поцеловала в макушку.
— Я понимаю, Аря… Осталось ещё немного. Потерпи. Так надо…
… — Тебя Аделия звать? — спросила Арина.
Девчонка кивнула в ответ и с интересом остановилась, гадая, что же будет дальше.
— Запомни хорошенько — не давай ей отдельную комнату для отдыха, — чуть улыбнулась Арина.
Аделия внимательно посмотрела на неё, недоуменно пожала плечами, показывая, что ничего не поняла, и вышла из раздевалки.
Имидж Малининой, Арина, как бывалый шоумен и мастер всяких ледовых шоу и развлекалок на льду, взяла в свои шаловливые руки. Проблема была в том, что нужно в заданный момент моментально преобразиться из мужчины в девушку и раньше времени не сдать зрителям эту фишку. Поэтому Малининой предстояло выйти на лёд позже Хмельницкой и Соколовской, но и этого мало. Нужно, чтобы мужской реквизит не свалился с неё во время неосторожного исполнения элементов. Этого можно было добиться лишь тем, чтобы Таня соблюдала осторожность, ничего не прыгала, избегала вращений и вообще лишь осторожно ездила перед калиткой туда-сюда.