до исключать то, что конкурентки тоже могут быть такими же неопытными дебютантками…
Арина, как могла, утешала себя подобными мыслями и всё-таки сумела выправить настроение. Соколовской, сидевшей рядом у окна, похоже, всё было по барабану, она сидела у окна, смотрела в залитое дождём стекло, молчала и о чём-то думала, но вид у неё был достаточно сытый и самодовольный, как всегда.
Аэропорт, наверное, удивился, когда на стоянке припарковался автобус и оттуда высыпала дружная толпа пёстрых фигуристов и прилично одетых сопровождающих. Не каждый день увидишь такое зрелище, хотя иностранцев и спортсменов с артистами видели тут достаточно часто. Арине, в первую очередь, было любопытно посмотреть, как будет проходить досмотр багажа и регистрация на рейс. В своём времени прямо у входа в аэропорт нужно было проходить через рамки-металлоискатели, выкладывать из карманов личные вещи, багаж пропускать через рентгеновский прибор, где на экране высвечиваются все вещи, находившиеся внутри. Но, к своему удивлению, она поняла, что на входе никакой рамки нет, никакого прибора нет, и даже сотрудников милиции нет, которых в её времени было порядочно и которые стояли у каждого терминала по одному человеку.
У стойки регистрации занял место Шеховцов, у которого на руках были билеты и разрешения на выезд для несовершеннолетних, заверенные у нотариуса. Члены команды подходили по одному, показывали кто паспорт, а кто и свидетельство о рождении, получали посадочный талон и с документами в руках проходили дальше, на предполётный таможенный и пограничный досмотр. Регистрация на рейс прошла очень быстро, несмотря на то, что у персонала даже не было компьютеров! Всё писали вручную, но к большому удивлению Арины, регистрация заняла буквально считанные минуты!
Столько же занял и пограничный досмотр. Пограничник слегка заглядывал в раскрытую сумку, спрашивал, есть ли запрещённые к вывозу предметы: золото, драгоценные камни, валюта, иконы, предметы искусства. На слово поверив, что ничего нет, брал свидетельство о рождении или паспорт, сверялся со списком, который был у него на руках, предлагал положить досмотренный багаж на транспортёр, ставил в паспорте или свидетельстве о рождении отметку о выезде, отдавал документы и приглашал пройти дальше. Получив в руки документы, члены команды проходили в зону ожидания и присаживались на свободные места. Даже не взвешивали багаж! Даже не ставили ручную кладь в специальные рамки для определения габаритов, где не дай бог она на пару сантиметров окажется больше!
Ручную кладь вообще не проверяли — бери с собой что хочешь. Арина с собой взяла только документы и деньги, всё остальное отдала в багаж. Соколовская взяла с собой какую-то книгу, которую держала под мышкой. В руках у Малининой был журнал «Техника-молодёжи». Многие с собой взяли литературу, но так как Арина была непривычная к чтению, она решила обойтись так. И поспать в самолёте, если будет возможность. Два часа можно и потерпеть.
Получив документы в руки, Арина прошла в зону ожидания, села на свободное место и с удивлением и большим любопытством начала осматривать Домодедово. Из этого аэропорта она, конечно же, в своём времени летала в разные стороны. Основной дизайн помещений не претерпел изменений, разница была лишь во внутренней отделке и в насыщенности электроникой в 2022 году. Ну и сиденья в зоне ожидания, которые были сейчас, оказались намного менее удобными, чем в её времени. В остальном было всё то же: громкие объявления по связи, меняющаяся информация на табло вылетов, голоса пассажиров, шум взлетающих и садящихся самолётов.
Впечатления были всё же больше положительные, и не в пользу современного нам Домодедова. В СССР 1986 года, несмотря на то, что регистрацию и досмотр проходило довольно большое количество спортсменов, протекала она быстро и, кажется, прошла в несколько раз быстрее, чем во время Арины, так как у людей не было ни смартфонов, ни ноутбуков, ни других вещей, ни денежных сумм и всяких мелочей, которые нужно было показывать и декларировать, и на которые нужно заполнять документы. И при всём при этом у сотрудников аэропорта не было компьютеров!
А ещё здесь не было ни досмотра на входе, ни предрейсового досмотра! Это когда снимаешь тапки, выворачиваешь карманы, показываешь абсолютно все вещи и где могут докопаться до зубной щётки с пастой или пузырька с духами. Что за безумие? Почему в 1986 году этого не было, а сейчас есть??? На эти вопросы у Арины не было ответов. Но она всё видела и прошла лично — сейчас, в 1986 году, на регистрацию и пограничный контроль ушло буквально 10 минут. В то время как в её время в аэропорт приходилось приезжать за 2–3 часа до рейса, нервничать и по многу раз выкладывать вещи.
Время прошло быстро. Наконец, на табло вылетов появились надписи: номер рейса/flight number — 135, пункт назначения/destination — Zagreb, время по расписанию/scheduled time — 15:00.
— Товарищи пассажиры! — по громкой связи сказал приятный женский голос. — Начинается посадка на рейс 135 Москва — Загреб. Пассажирам первого класса пройти на посадку в терминал А.
— Ребята, время! Готовьтесь! — сказал Шеховцов. — Сейчас первый класс сядет, и мы проходим на посадку. Мы летим в третьем классе! Это хвост самолёта!
Через несколько минут объявили посадку пассажиров второго и третьего класса, и фигуристы дружной толпой отправились на второй этаж, к телетрапу, ведущему в самолёт.
По счастливому стечению обстоятельств Арине досталось место рядом с окном, чему она была очень рада, потому что хотела поспать. Соколовская ничего не сказала, только пожала плечами и села в центре, третьей с краю села Таня Малинина. Арина не удивилась, что места спортсменам забронировали в экономклассе: в её времени спортсмены летали точно так же. Хочешь летать в бизнесе — только за свои деньги.
Однако даже советский эконом-класс разительно отличался от эконом-класса её времени, в первую очередь по питанию. Несмотря на двухчасовой перелёт, кормили здесь прекрасно. Отварной рис с зелёным горошком и филе сёмги, ложка чёрной икры на куске батона с маслом, половина яйца с куском копчёного угря. Арина с аппетитом поедала эти блюда и думала, почему нормально поесть можно только тогда, когда ты поднимешься в небо на десять тысяч метров???
После сытного обеда Арина решила вздремнуть и совсем уснула, как и намеревалась. Два часа полёта прошли почти незаметно. Иногда Соколовская что-то недовольно бурчала, отпихивая от себя склонившуюся голову Арины. Когда проснулась, самолёт уже снижался. В окне было видно синее небо, яркое солнце, высокие горы, зелень и дома с красными крышами. Здесь уже выросла трава и начали распускаться листья на деревьях! А цветы! Всё белым-бело! Как пух!
— С пробуждением! — насмешливо сказала Соколовская и перегнулась, посмотрев в окно через Арину. — Кажется, мы в раю… Офигеть, тут так тепло уже? И как мы будем в этой одежде ходить?
Вопрос был интересный. На побережье Адриатического моря действительно, в конце марта уже могло быть достаточно тепло…
После того как прошли пограничный контроль и получили свои вещи из багажа, встали небольшой толпой у выхода в ожидании, пока Шмутко разрулит вопрос с транспортом. Впрочем своё дело специалист по международным связям знал хорошо. Быстро нашёл ответственных за встречу и перевозку, и те сразу же проводили к автобусу. Никаких особых почестей встречающие не выказали. Арине почему-то подумалось, что югославы представительную делегацию из СССР будут встречать хлебом-солью, но этого не произошло. Спортсмены — не политики.
Пока стояли у входа и шли к подъехавшему автобусу, ощутили на себе массу любопытных взглядов. Югославы и иностранцы с большим удивлением смотрели на советских спортсменов, как на невиданных зверушек. Похоже, русские были нечастыми гостями в Югославии.
Арина, опять же, сравнивала аэропорт Загреба сейчас и в 2020 году, когда она была тут на юниорских Гран-при. Впечатления были примерно такие же, как от Домодедова. Нынешний аэропорт Загреба по размеру был в два раза меньше, чем в 2020 году, остальное всё, кажется, было почти таким же, за исключением отсутствия электроники и LCD — табло.
Когда вышли на улицу, к автобусу, ощутили что действительно сейчас тепло: градусов пятнадцать, в то время как в Москве было около пяти, да ещё и с дождём. Во всяком случае, шерстяные вязаные шапки можно было снять смело.
Автобус «Мерседес», ожидавший фигуристов, был очень красив и чем-то походил на «Икарус», широко распространённый в СССР, но смотрелся поинтереснее. Борта автобуса, а особенно окна с солнцезащитными стёклами, были загнуты вверх, что даже в 1986 году смотрелось ультрасовременным дизайном. Сложив сумки в раскрытый наружный багажник, фигуристы прошли внутрь и стали рассаживаться на мягких удобных креслах, которые можно отрегулировать по высоте и наклону спинок. В салоне тихо играла западная рок-музыка, и чувствовалось, как хорошо работала вентиляция — воздух внутри был свежий. Всё! Абсолютно всё напоминало заграницу! Впрочем, и зарубежным туристам, приезжавшим в СССР, наверное, тоже всё казалось прекрасным.
Арина смотрела в окно с любопытством, сравнивая своё время и это. Да и остальные уставились на то, как живёт простой люд за границей. В первую очередь, что поразило команду, это огромное количество автомобилей на дорогах. И многие из них были иностранные. Здесь собрались автомобили со всей Европы. Но больше всего было, конечно, советских легковых машин.
Второе, что удивило, это огромное количество больших и маленьких магазинов, а также уличной торговли. На каждом шагу стояли прилавки, ларьки, киоски. Даже в маленьких деревнях, мимо которых проезжали, торговля процветала, и прямо на улицах и рынках продавали всё подряд: от продуктов питания до верхней одежды, кассетных магнитол и джинсов. Хм… Может, именно это имел в виду товарищ Судаков, когда говорил, чтобы советские граждане не принимали во внимание то, что видят? Но как это изобилие не принимать во внимание?