— Ура-ура! Люська! Маринка! — махали руками ребята и радостно улыбались. — Приехали наконец-то! Привет!
Ребята сильно задерживали движение, так как каждый считал своим долгом подойти и пожать руку своим именитым коллегам по школе. Но Арина, да и Соколовская тоже, с радостью воспринимали это проявление своей знаменитости. Тренеры Владислав Левковцев и Виктория Дайнеко с улыбкой наблюдали за этими сценками.
— У нас так в будущем тренировки не получится, — улыбнулся Левковцев. — Вы пока до катка дойдёте, уже всё отмеченное время пройдёт.
В приёмной, кроме директора Каганцева, неожиданно находился председатель комитета по физкультуре и спорту горисполкома города Екатинска товарищ Редькин. Чиновники сидели и вели какую-то дружескую беседу. Увидев вошедших, обрадовались и воспряли.
— Какие люди! — радостно воскликнул Каганцев, встал с кресла, подошёл к фигуристкам и пожал руку сначала Арине, а потом Соколовской. То же самое сделал и товарищ Редькин.
— Поздравляю вас, поздравляю, — растроганно сказал Редькин. — Вот порадовали так порадовали! Даже не знал, как реагировать на ваши победы. Это же надо такому случиться — сначала первенство СССР взяли, а потом и до чемпионата мира добрались, до Югославии, и её взяли! Знай наших! Знай уральских! Да и тебя, Владислав Сергеевич, тоже не мешает поздравить, это же надо, таких девчонок воспитал. Будет тебе и премия, будет тебе и награда, всё будет.
Редькин, а вслед за ним и Каганцев пожали Левковцеву руку, а потом, подумав, пожали руку и Виктории Дайнеко, хотя она пока ещё была непричастна к победам Арины и Соколовской.
— Спасибо большое, товарищи, — растроганно сказал Левковцев. — Но мы, собственно говоря, явились прояснить план тренировки и вообще подготовки в нашей группе. Меня интересует, что нам сейчас предстоит. Вот с этого я хотел бы начать.
— Так это вы сами определяете, с чего начать, Владислав Сергеевич, — напомнил Каганцев. — Мне позвонили из Федерации фигурного катания и прислали документы. Вы сейчас старший тренер сборной и сами формируете ваш тренировочный процесс и доводите его до нашего сведения. Ваша юрисдикция сейчас московская, прямиком от федерации фигурного катания. Ваши остальные спортсмены сейчас находятся в отпуске, на всё время вашего отсутствия. Ледовые тренировки с ними не проводятся, но они три раза в неделю занимаются общефизической подготовкой. Тренера для этой цели я им предоставил. Им не должно быть сложно вернуться в форму.
— Сейчас форму набирать не требуется, — подумав, сказал Левковцев. — Если график тренировок зависит от меня, то следующие 2 недели я буду всей группе ставить соревновательные программы на следующий сезон, в том числе и членам сборной, Людмиле и Марине. Потом будет перерыв на учёбу и, скорее всего, отпуск до 1 июля.
— Раз все сейчас в сборе, я хотела бы поговорить о важном, — неожиданно перебила Соколовская и своим заявлением вызвала сильное удивление у присутствующих. У Левковцева кольнуло сердце.
— Говори, Марина, — согласно кивнул головой Каганцев.
— Знаете, давно ходят слухи о моём перемещении в Москву, в спортивную школу ЦСКА, — спокойно сказала Соколовская, глядя своими яркими синими глазами на присутствующих. — Так и есть. Я решила перейти в эту спортивную школу и переехать жить и тренироваться в Москву. Это решение не сиюминутное. Решение выверенное и трудное для меня. Потому что вы все мне очень дороги. Я очень ценю вас всех. Но жизнь одна, и я должна заботиться о своей спортивной карьере. Я считаю, что шанс попасть в группу к Жуку бывает только раз в жизни. Мне его сейчас предоставили, и я хочу им воспользоваться. Прошу простить. И хочу попросить вас узнать, как всё это устроить побыстрее. Простите, Владислав Сергеевич...
Неожиданно, сказав свою речь, Соколовская расплакалась, чем вызвала очень большое смущение не только у тренера, но и у всех присутствующих мужчин. Левковцев подошёл, обнял её и ободряюще похлопал по спине.
— Марина, не плачь, — спокойно сказал Левковцев. — Я вполне понимаю тебя. Твоё решение обдуманное и очень взрослое, так же как и твои слова. Несмотря на то, что мне очень жаль, а ты не представляешь, как мне сейчас жаль, я поддерживаю тебя в твоём начинании. Я окажу полную поддержку в его реализации.
Конечно, возможно, и Каганцев, и Редькин были против перехода Соколовской в Москву, да даже наверняка они были против. Ведь у них в спортивной школе тренируется такая сильная спортсменка, которая на чемпионате мира стала пятой. Как разрешение на переход давать? Однако оба чиновника понимали, что это не единоличное решение Соколовской. В кулуарах Федерации фигурного катания и областном комитете по физкультуре и спорту этот вопрос наверняка уже муссировался, тщательно подпитываемый главой Федерации Шеховцовым. Это был почин Москвы! Поэтому, несмотря ни на что, оставалось только согласиться с Соколовской и предоставить ей полный карт-бланш.
— Хорошо, Марина, — согласился Редькин. — Я сам лично займусь вопросом твоего перехода в Москву. Тебе не нужно ни о чём беспокоиться, мы всё сделаем сами, только будем информировать тебя о ходе процесса. Но хочу сказать и тебе: ты тоже должна помочь нам. Во-первых, ты должна закончить учебный год здесь до конца. Сдать все экзамены за восьмой класс и получить годовую оценку. Ходить на тренировки в секцию, не потерять форму, чтобы нам в Москве не высказывали, что мы отпустили тебя в разобранном виде. Ну и самое главное, как без этого. Завтра суббота, дорогие товарищи, и запланирована очень большая встреча с городской публикой в драматическом театре.
— В драматическом театре? — удивился Левковцев. — Даже так? Первый раз о таком слышу.
— Товарищ Левковцев, вы сами подумайте, какая популярность у девчонок в городе, — рассмеялся Редькин. — Их хотят видеть буквально все: представители трудовых коллективов и профсоюзов, комсомол, пионерия, школьники, студенты, коммунисты, представители горкома и горисполкома, пенсионеры, в конце концов. Как бы ещё и в драматическом театре места не хватило! А у нас в городе, чтобы проводить такие мероприятия, больше ничего нет, кроме кинотеатра и драматического театра. Завтра будьте готовы: мероприятие назначено на полдень. В 11:00 подъезжайте к драматическому театру. Форма одежды примерно такая, которая на вас сейчас. А сейчас вы свободны. Спасибо большое, что зашли, ещё раз спасибо огромное за то, что вы есть, за ваш колоссальный труд.
Арина помахала на прощание рукой и вышла из директорского кабинета. Соколовская со слезами на глазах последовала за ней. Всё-таки не отпускала её грусть-тоска. Практически выросла в этом здании, вместе с Люськой вдвоём. А сейчас придётся улетать, как выросшие птенцы упархивают из уютного гнёздышка.
— А мы сегодня тренироваться будем? — спросила Арина у Левковцева, прервав трагический момент.
— Нет! — махнул рукой Левковцев. — Давайте сегодня обойдёмся без тренировок. Мы, тренеры, конечно же, сейчас отсюда никуда не пойдём, к 13:30 придёт моя группа, то есть ваша группа, на общефизическую подготовку, и вот с ними мы начнём занятия по постановке программ. А вам на сегодня пока ещё даётся выходной, так же как на завтра и послезавтра. А вот с понедельника уже начнём плотно заниматься. Люда, ты, кстати, ещё не думала, под какую музыку хочешь кататься на следующий год?
— Про короткую программу думала, — ответила Арина. — Хотела бы сделать в виде сальсы, типа бразильского карнавала.
— А что это такое? — удивился Левковцев. — Что такое бразильский карнавал?
«Ё-моё, опять попалась», — с неудовольствием подумала Арина.
Естественно, в СССР не могли точно знать, как проходит карнавал в Рио. Информации не было о зажигательным шоу, на котором ярко одетые полуголые красотки трясут соблазнительными телесами. Где даже обитатели самой нищей фавелы обязаны выставить от этой фавелы танцевальный ансамбль, ярко, пёстро и богато одетый для карнавала, и пофиг, где тебе брать деньги на это. В журнале «Вокруг света», вероятно, упоминали об этом событии, но Арина не верила, что информации было много и она была качественной.
— Ну, это типа праздничного карнавала в Рио-де-Жанейро, — отмазалась Арина. — Я где-то читала, что там каждый год проходит карнавал, на который участники одеваются очень пёстро, ярко, и танцуют сальсу. Я хочу станцевать что-нибудь латинское, изготовить яркий, нарядный костюм. А насчёт произвольной программы я пока ещё не знаю, не определилась, но хотела бы тоже станцевать что-нибудь яркое и зажигательное.
— Очень хорошо, — с уважением сказал Левковцев. — Хоть какие-то концепции у тебя есть. В выходные попробую что-нибудь подыскать из музыки. Ты, кстати, знаешь, что в нашей городской библиотеке есть отдел, где можно послушать музыку? У них очень большой выбор грампластинок и аудиокассет. Можешь сходить туда посмотреть и выбрать что-нибудь. У них там есть на чём проигрывать, и даже на кассеты записать можно. Ну а сейчас вы свободны. Завтра, как говорил вам товарищ Редькин, приходите к 11:00 в драматический театр, нарядно одетые, и с хорошим настроением. До завтра!
Арина, кстати, заметила, что Левковцев не стал спрашивать у Соколовской, какую музыку она хочет брать для своих программ. Это, увы, уже было не его дело...
... — Ну вот и решилась наконец-то, — вздохнула Соколовская, когда вместе шли по аллейке от ДЮСШОР к автобусной остановке: Марина решила проводить Арину.
— И правильно сделала, что решилась, — заверила Арина и приобняла подружку. — Я всегда говорила и говорю абсолютно всем: нужно задумываться о своей судьбе и делать так, чтобы было хорошо тебе. Раз тебе хочется реализоваться по полной — реализовывайся. Раз тебе хочется кататься в Москве, в клубе ЦСКА — катайся. Сначала будет грустно месяц-два, потом втянешься, появятся новые друзья, новые знакомые, и жизнь наладится. Так что я могу пожелать тебе только одного — удачи и исполнения всех твоих желаний в будущем сезоне.
Соколовская обняла Арину, похлопала её по спине и пошла домой. Вид у неё опять стал уверенный и деловитый. Минутная слабость Соколовской прошла. Эта девушка обладала очень твёрдым характером и точно знала, что она делает. Никакими сантиментами здесь и не пахло...