Арина заметила ещё одну неточность в сдаче пробы. В её времени мерную кружку сразу же не нужно было опорожнять в унитаз. Остатки мочи нужно было отдать главному допинг-офицеру, который ареометром проверял её плотность для того, чтобы узнать, пригодна проба для анализа или нет. В этом времени всю мочу нужно было сразу вылить. Но это уже Арина постеснялась выяснять и принялась наблюдать, что будет делать Малинина, для которой, похоже, сдача допинг-теста мочи была первой в жизни.
Малинина шла сдавать пробу с таким видом, словно выходила на эшафот. Знакомое чувство каждого человека, которого проверяют на что-то незаконное в то время, когда он абсолютно невиновен. Точно такое же чувство испытывают трезвые водители, которых привозят в наркологический диспансер сдавать пробу на алкоголь или которых перед работой вынуждают пройти алкогольную пробу. Ты вроде ни в чём не виноват, а уже чувствуешь себя виновным, потому что тебя подозревают в чём-то, и от этого начинают трястись руки и пробирает волнение, и уже начинаешь думать: «А вдруг произойдёт ошибка, и, хоть я ничего не выпивал, результаты проверки окажутся положительными?»
Арина, помня, что её допинг-тесты всегда проходили с употреблением дополнительной воды, спросила, можно ли взять воду для питья.
— Да, вы можете взять воду, мисс Хмельницкая, — согласно кивнула головой Летиция Санчес.
Арина встала со своего места, подошла к ряду бутылок, взяла одну, прошла на свое место, открыла и сразу же мелкими глотками выпила всю бутылку целиком, всю половину литра.
Через несколько минут смущённая, покрасневшая Таня вышла из комнаты отбора пробы, держа в руках две пробирки, поставила их на столик приёма готовых проб. На её глазах Летисия Санчес положила пробирки в картонные коробки и запечатала их, со всех сторон обмотав клейкой лентой с гербом международного Олимпийского комитета.
— Вы свободны, мисс Малинина, вместе со своим представителем, — сказала Летиция Санчес и показала на дверь.
После Малининой настала очередь Юки Сато. Японка тоже очень стеснялась этой процедуры, ей пришлось дополнительно брать тайм-аут и пить воду, потому что с первого раза не получилось сдать допинг-тест.
Пока японка приходила в себя, настала очередь и Арины. Вовремя! Она уже чувствовала, что сейчас польётся! Быстро распечатала пробирки знающей рукой, уверенно вписала номера пробирок в протокол, расписалась в нём, взяла пробирки, перчатки и мерную кружку и отправилась в пункт сдачи проб, стараясь быстрее сделать свое дело.
Соколовская, как лицо, выбранное по жребию, в очереди была последней. Сначала она выражала показное неудовольствие из-за того, что выбрали её, несмотря на то что она не завоевала никакой медали. Но чем ближе к сдаче пробы, тем более дух независимости покидал её. Волновалась всё-таки железная Марина! А ведь по большому счёту, если допинг-проба покажет положительный результат, это будет означать конец всему спорту в твоей жизни.
Однако всё прошло удачно. После того как допинг-пробы были сданы всеми приглашёнными фигуристками, Летиция объявила, что процедура сдачи проб объявляется завершённой, пробы она забирает, и ответственное лицо может снова закрывать кабинет.
Арина терпеливо подождала в коридоре, пока освободится Соколовская, и, когда Марина вышла, встала с пуфика и почувствовала, что её слегка качнуло.
— Вы куда сейчас? В гостиницу? — спросил Левковцев у Арины. — За парней придёте поболеть? Они в 17 часов выступать будут. Надо бы поддержать. Сейчас уже можно.
— Придем, — заверила Арина и, помолчав, добавила: — Скорее всего.
А «скорее всего» сказала, потому что почти точно знала — никуда они не пойдут. Сейчас часы показывали 16:00. Два с половиной часа ушло на награждение, пресс-конференцию и допинг-тест. Банально не хватит времени. Да и состояние неожиданно стало неважным. Именно сейчас, когда она поняла, что всё, главное дело этого сезона сделано, и сейчас настало время собирать приятные награды своего труда, на неё навалилась сильнейшая усталость и моральное опустошение. Цель оказалась достигнута, и силы покинули её. Пришло сонное состояние, когда хочется только одного — завалиться в кровать и спать пару суток подряд.
— Я её притащу! — заверила неугомонная Соколовская и подхватила Арину под локоть. — Но сейчас ей нужно отдохнуть. Вы же видите, её качает на ходу.
Поддерживая Арину за локоть, Соколовская привела её в раздевалку, и там они уже обе, просто упали на диваны для отдыха. Соколовская тоже морально и физически сдала, ощутив окончание соревнований...
На соседнем диване, уже переодетая, сидела Таня Малинина и ждала подружек, чтобы вместе поехать в гостиницу. Увидев, что они освободились и пришли в раздевалку, помахала им рукой и пригласила сесть рядом.
Хорошо, что, пока шла пресс-конференция и сдача допинг-теста, раздевалка опустела, никто не напрягал разговорами и вопросами, и удалось немного отдохнуть. Пожалуй, это был первый полноценный отдых за прошедшие как минимум 4 часа. Сначала были тренировки, потом соревнования, потом награждение, потом пресс-конференция, потом сдача проб, и всё это время тратились физические, а потом и моральные силы. В результате их почти совсем не осталось. Зато сейчас можно было навалиться на спинку дивана и просто тихо посидеть несколько минут в полудрёме, закрыв глаза.
Но всё-таки молодые организмы берут своё, и, немного отдохнув, подружки стали собираться в гостиницу. А ведь ещё нужно нести подарки!
— Чё вам там подарили? — спросила любопытная Соколовская.
— Медаль, цветы и кольцо, — сказала Арина. — А что в пакете, не знаю, но он не слишком тяжёлый. Там лежат какие-то коробочки, упакованные в бумагу и завязанные сувенирной лентой. Но что в них, я не знаю.
Арине и самой вдруг стало любопытно, что же там такое лежит в пакетах и в красной бархатной коробочке? Но, естественно, пришлось терпеть до гостиницы. Однако, до гостиницы ещё ведь надо доехать!
Глава 4. Хорошие призы
Советским фигуристкам после церемонии награждения и допинг-контроля мало доехать до гостиницы! Самое главное — донести призы! А ведь кроме призов, нужно тащить в гостиницу подарки, брошенные зрителями на лёд! И эта задачка выглядела посложнее чем транспортировка призов. Подарков у каждой фигуристки опять набрался большой мешок, причём их количество получилось почти равным у всех. Что Хмельницкой, что Соколовской, что Малининой бросали на лёд примерно одинаковое количество подарков. Ну, разве что Арине чуть-чуть побольше.
Во всяком случае, самим не утащить. Огромные чёрные холщовые мешки были такого размера, что в них поместился бы человек очень крупного размера, и все эти мешки под завязку полны подарков. Что делать? К незнакомым людям обращаться не хотелось. Левковцев и Ксенофонтов, движимые чувствами долга и патриотизма, естественно, ушли на трибуны болеть за парней.
Однако Арина тут же вспомнила, что дядя Саша Федотов просил обращаться с любой проблемой в любое время. Точно! Можно попросить Федотова. Правда, сейчас он находится на соревнованиях, на прокатах парней. Но, может быть, сумеет отлучиться на полчаса?
— Подождите здесь, — велела Арина Соколовской и Малининой. — Я сейчас Александра Федотова попрошу нам помочь.
— Один человек не утащит все три мешка! — уверенно заявила Соколовская. — Он не штангист!
— Посмотрим... — неопределённо ответила Арина и быстро направилась на каток.
Для того, чтобы обратиться к Федотову, пришлось идти обратно на ледовую арену. А идти на неё почему-то не хотелось. Арина чувствовала, что на данный момент досыта, до отвала насытилась фигурным катанием и льдом. Но идти пришлось. Впрочем, долго она там не находилась.
На арене громко играла музыка, это был Клод Дебюсси «Лунный свет», знакомая и до боли затасканная сюита. Та же музыка, что и у них в показательном, во второй части, где выходит на лёд Малинина! На льду вдохновенно катался какой-то парень в фиолетово-серебристой рубахе. Федотов стоял у калитки выхода на лёд, прямо у служебного коридора. Увидев краем глаза, что сзади кто-то подошёл, он обернулся, увидел Арину, чуть улыбнулся и сразу понял, что она пришла к нему.
— Что хотела, Люда? — спросил Федотов.
— Вы обещали нам помочь, если представится случай? — полуутвердительно спросила Арина. — У нас там небольшая проблема возникла. Не можем мешки с подарками и с призами переправить в гостиницу. Очень много всего тащить. Вы не могли бы помочь нам?
— Конечно, без вопросов! — согласился Федотов. — Пойдёмте, я помогу вам донести вещи до автобуса и до гостиницы тоже.
Через пять минут капитан Федотов уже тащил все три мешка. То, что казалось для фигуристок неподъёмным, для тренированного мужчины оказалось обычным делом. Два мешка он прочно связал горловинами и закинул себе через плечо, сделав шалгун, в виде перемётной сумы, в которой носят продукты в лес финны и карелы. Второй мешок просто закинул на плечо.
— Вот и всё! — с улыбкой обратился к фигуристкам Федотов. — Сейчас только до автобуса дойти.
А дойти до автобуса было не так-то просто! У выхода из спортивного центра фигуристок традиционно ждала толпа фанатов. И было их не менее ста человек! Специально терпеливо стояли и ожидали, когда советские фигуристки выйдут из здания, даже не пошли смотреть прокаты парней.
Находились здесь болельщики разные, но, в основном, модно одетые люди молодого либо среднего возраста. В этом не было ничего удивительного: на молодые неокрепшие мозги искусство влияет более сильно, чем на людей взрослых и умудрённых жизненным опытом. Однако и пожилые люди здесь присутствовали, впечатлённые прокатами советских фигуристок. Они, конечно, не кричали, не орали, не размахивали руками, а лишь стояли тихо-мирно в сторонке и смотрели с удивлением на своих любимиц, которые, сейчас выглядели совсем по-другому. Болельщики, возможно, только сейчас осознали, насколько сильно изменился облик спортсменок по сравнению с теми фигуристками, которые только что блистали на льду. Во время соревнований казалось, на ледовой арене выступали уверенные, матёрые артистки, мастера владения коньком и чувствами зрителей. Но сейчас, в спортивных костюмах и кроссовках, они смотрелись сопливыми девчонками-подростками, кем, в сущности, и были.