Э-э-э, представительского класса? – растерялся Леня. – У нас дуэль, понимаете, нельзя ударить в грязь лицом.
– Парные пистолеты есть только для новобрачных, – продавщица бухнула на прилавок две нарядные коробки, украшенные кольцами и голубками. – Есть серебряные револьверы и розовые «Макаровы». Будете брать?
Леня представил себе Станового с розовым пистолетом, и ему сделалось дурно.
– Нет-нет, нужен один пистолет, но какой-то особенный, чтобы впечатление произвести.
– Ну, не знаю, – девушка как будто оттаяла. – Есть квадрокоптер-глухарь с пулеметом, но это только для полиции, ЧОПов и других корпоративных клиентов.
– Неужели совсем ничего нет?
– Молодой человек, если у вас спецзаказ, обратитесь в Градстрелсбыт. Там что хочешь найдут. А у нас обычный магазин. Дробовики, карабины, люгеры, беретты – простое повседневное оружие. Никакого эксклюзива!
Вот оно! Градстрелсбыт! Как он мог забыть?
– Спасибо большое! – Леня улыбнулся девушке. Но та уже отвернулась.
– СОСНИ! СОСНИ! – надрывалась грудастая секретарша. За ее спиной висел яркий плакат «Вооруженная мать – здоровые дети!».
– Сосни, ха! Я б соснул, – проворчал мужчина в кардигане рядом с Леней. – В смысле поспал бы немного… Вы не подумайте…
– Простите… А это что, аббревиатура? – робко поинтересовался Шумахер.
– А то! Сообщество Снайперов-Инвалидов, – хохотнул кардиган. – Блатные! Сейчас без очереди примут.
– СОСНИ здесь! – что-то большое толкнуло Леню в плечо. Здоровенный лысый детина пробирался к стойке.
– Ты что, инвалид? – крикнул кто-то в толпе.
Гигант замедлил свое движение, медленно повернулся, обведя очередь мрачным взглядом.
– Я тренер! – громыхнул он и оскалил желтоватые зубы в недоброй ухмылке. – Кто хочет в команду – подходите.
Желающих не нашлось.
– У вас что? – сочувственно спросил Леню кардиган.
– Дуэль, – вздохнул Шумахер.
– А! Дело чести! Бог создал обезьяну, а Смит и Вессон сделали из нее человека, – понимающе кивнул собеседник. – У меня разрешение на беглый огонь. Месяц уже хожу. Думаю, скоро добьюсь… Или это был Дарвин?
– А можно узнать… зачем вам беглый огонь? – деликатно поинтересовался Леня.
– Неудачный брак, – мужчина тяжело вздохнул и отвернулся. – Маркс! Точно, это Маркс создал обезьяну…
– Запоры у вас бывают часто или не бывает совсем? – сонный психиатр, не глядя на Шумахера, писал что-то в карте. Леня огладил пачку справок, которую уже получил, чтобы оформить заявление на «Писмейкер», и это придало ему уверенности. Он не помнил точно, на каком этаже сейчас находится. Кругом серый линолеум, стены – голые. Хоть бы картинку какую-нибудь повесили. Или наглядную агитацию. Запутанная планировка Главстрелсбыта была словно создана для того, чтобы путать сознание неподготовленных граждан. Шумахер подумал и с ужасом понял, что на мгновение забыл о цели своего визита.
– Не бывает совсем, – уверенно ответил Леня.
– В самом деле? – заинтересовался психиатр.
– Скажите, а сколько еще нужно справок?
– Вас это беспокоит?
– Э-э-э… Нет.
– Ответ правильный, – произнес психиатр с таким удовлетворением, словно его угостили чем-то вкусным. – Вот вам справка, отнесите ее сначала в регистратуру на минус-третий этаж, поставьте печать, а потом поднимитесь на шестой и пройдите по галерее в соседний корпус. Вам нужен кабинет 3456/4.
Леня вздохнул и побрел.
В кабинете 3456/4 обстановка была побогаче. За столом, покрытым зеленым канцелярским сукном, сидел мужчина в золотых очках и что-то писал на листе бумаги перьевой ручкой.
– Скажите, пожалуйста, зачем я оформляю такое количество справок? – с порога спросил порядком раздосадованный Шумахер.
Мужчина поднял голову и строго посмотрел на Леню поверх очков.
– Позвольте, молодой человек, но разве секретарь не разъяснила вам, зачем нужно идти в кабинет 2?
– Разъяснила: чтобы получить форму 4-бис.
– Ну вот, а там вам разве не сказали, зачем нужна форма 4-бис?
– Да, чтобы получить справки в кабинетах с 12-го по 36-й.
– Вот видите, – мужчина снял очки и протер их. – А разве после этого вас не направили в канцелярию на регистрацию запросов и оформление карты-явки?
– Направили.
– А после этого в каждом из восемнадцати управлений вас не информировали, какие действия вы должны совершить?
– Да, верно.
– И разве после этого вы не попали ко мне?
– Попал.
– И какие же у вас претензии?
– Я не понимаю, зачем все это? Ведь мне просто нужно купить пистолет, «Писмейкер».
– Ах, вот в чем дело! Просто купить пистолет? – мужчина хохотнул.
– Ну да. Я ведь объяснял секретарю.
– Она в этом не разбирается. Только регистрирует обращения и направляет граждан по списку. Представляете, что было бы, если бы секретарь разбиралась в таких сложных вещах? Коллапс на входе! Вот почему нужна система!
– Но мне нужен пистолет.
– Это понятно… Но несущественно.
– То есть как несущественно? – вознегодовал Леня.
– Несущественно, потому что прежде всего важно функционирование. И оно, смею вас заверить, организовано на высшем уровне.
– Хорошо, но где я могу оформить «Писмейкер»?
– Это проходит по другому филиалу. В сорока минутах езды отсюда. Садитесь на шестой трамвай, потом пятнадцать минут пешком, и вы на месте. Там процедура значительно проще, правда, если вы заранее зарегистрировались. Однако сегодня неприемный день.
– Хорошо, а завтра?
– Завтра прием с двух до четырех, но регистрация только в понедельник.
– В понедельник? – тупо повторил Леня. Он уже понял, что потерпел фиаско, и говорил просто так, по инерции.
– Ну, конечно! Видите, как все просто! Каких-то десять дней, и пистолет у вас в кармане!
Леня жил вдвоем с мамой. Кухня у них была небольшой, но им хватало.
– Ленечка, ты почему не ешь борщ? Остынет!
– Я не голодный, мам.
– Что значит не голодный? Ты молодой организм, давай, чтобы тарелка была чистая.
Мама решительно наклонилась и коснулась губами лениного лба. Он даже не успел отклониться, только и успел недовольно простонать:
– У-у-у…
– Ой, у тебя, кажется, температура. Что-то ты у меня бледненький. Что случилось? Сейчас градусник принесу.
– Я здоров, мам, просто устал. Все нормально.
– Я лучше знаю. Дай снова лоб. Дай сюда. Нет, не горячий. А в чем же дело? Слушай, а почему твой пуловер пахнет духами? Сыночка, у тебя что, девушка?!
– Нет, мам… То есть… Я не уверен. Понимаешь, у нас все сложно… Она из оркестра, а у нас с ними конфликт! Становой с их дирижером стреляться хотят.
– Так, позвони дяде Сене, он в этом очень хорошо разбирается. Помнишь дядю Сеню? Он был на твоем выпускном и дважды уронил чахохбили себе на брюки. Такой милый человек! А какой специалист! Он большой ученый. Историк. У него такая отличная коллекция всевозможных древностей. Он ее завещал краеведческому музею… Ты знаешь, что впервые презервативы появились в Древнем Египте, при царе Хаммурапи? Их делали из овечьих кишок…
– Мама! Мне не нужны презервативы! – сорвался на фальцет Леня, а потом добавил тише: – Мне нужен пистолет. Становой попросил достать.
– Что значит не нужны? – Мама не спешила вникнуть в суть конфликта. Однако поспешила возмутиться. – В твоем-то возрасте! Пистолет будет, а презервативов нет?
– Мама, они с клубничным вкусом! Что за дичь?! – снова вспылил Леня.
– Кто? Пистолеты или презервативы? – она задумалась. – Как странно, никогда не знала. Впрочем, это даже хорошо. В обоих случаях. И очень хорошо! Пускай знает, что у моего сына есть вкус!
Мама задумалась. По всей видимости, о том, как активно развиваются технологии. А Леня решил воспользоваться этой паузой для того, чтобы улизнуть из кухни.
– Мама, я лучше схожу к Ваграму. Я ненадолго…
– Зачем? – уже без азарта, а, скорее, по инерции спросила мама.
– Он лучше разбирается…
– В чем? В пистолетах или в презервативах?
– И в том, и в другом. Уж поверь мне.
– Привет, Ваграм.
– Здравствуй-здравствуй, шахматист… Давненько не видались.
Ваграм – высокий, статный брюнет с молниями, выбритыми на висках – пропустил Леню в свою комнату.
– Дружище, – чуть не взмолился Шумахер, – я по делу. Только ты можешь мне помочь…
– Ну, что ж, камрад, старая дружба, как говорится, не горит и не тонет. Чем могу – помогу. Садись.
– Ты ведь модный парень, – зашел чуть издалека Леня.
– Не без того, – довольно проурчал Ваграм, проводя ладонью по зализанным, черным как смоль волосам.
– У тебя ведь, наверное, есть пистолет?
– Ха! У меня не просто есть пистолет, – восторжествовал Ваграм. – У меня есть не один пистолет. У меня много пистолетов. Семь, кажется… Хотя нет – уже восемь.
Леня буквально подпрыгнул на стуле. От радости у него сперло дыхание.
– Без пистолета в наши дни – никуда, – продолжил друг. – Я тебе признаюсь, как самому старому приятелю, без пистолета на людях я иногда себя чувствую почти как без штанов. В обществе, в котором я сейчас вращаюсь, появиться без пистолета – это все равно что опозориться, зашквар… вроде как прилюдно испортить воздух.
Ваграм хохотнул, радуясь, как ему казалось, удачной шутке.
– Пойдем, покажу мой арсенал, – сделал широкий жест брюнет. – Да что там арсенал – арсеналище!
Леня поднялся со стула, сделал несколько шагов на ватных ногах.
– Все, как положено по закону… Несгораемый шкаф, ключи, кодовый замок…
Ваграм откинул вверх дверку, словно в баре – обшитая сверху деревом, она внутри блестела нержавеющей сталью. Внутренняя поверхность была обтянута иссиня-черным бархатом. Пистолеты поблескивали на его фоне, словно драгоценности. Они завораживали, кружили голову. Особенно это чувствовал Леня в нынешнем его состоянии.
– Вот смотри, – гордо произнес Ваграм тоном экскурсовода в Кремлевском Алмазном фонде. – Вот этот, что посветлее, у меня для вечеринок. Хорошо смотрится с легкими парусиновыми брюками и свободными рубахами. И цепочка должна быть при нем на шее серебряная и неширокая. Это вообще такой летний вариант, легкий…