Утро добрым не бывает.
Для нас – уже по привычке, а вот для гостей – и подавно. Ничуть не смущаясь, стучу по каркасу чужой палатки. Оттуда, спустя некоторое время, выглядывает Марк.
– Подъём. Завтрак – и через час уже выходим.
– Так рано? Мы не выспались…
– А кто вам спать не давал? Для споров есть день – хоть язык сотрите! Вообще-то, мы и в полчаса обычно укладываемся, это уж для вас такое послабление сделали… Впрочем, никто не неволит – можете идти по нашим следам. Ведь вас наверняка этому учили же?
Ну, судя по скорости сборов, учили их там не слишком хорошо…
Кстати, почти сразу же, после подъёма, один из проснувшихся ухитрился наступить на собственноручно вырезанный колышек. Ногу, слава богу, не поранил, но дыру в кроссовках пропорол…
Когда же народ подсел к костру, мы ещё раз подивились их снаряжению. Нет, ничуть не спорю – пластик легче и таскать его с собою удобнее. Но вот подогревать в пластиковой кружечке воду… на костре… ну, такой экзотики здешние леса ещё не видели – это точно! Пар от пролившейся из прогоревшей посуды воды заставляет владельца резво отпрыгнуть в сторону.
– Сказал бы ты ему… – ворчит Серёга.
– А смысл? Пока сам не попробует – не поверит всё равно!
Едва отойдя от лагеря, останавливаюсь и подзываю Марка.
– Видишь?
– Что?
Носком ботинка раздвигаю траву.
– Что это?
Кости… что ж ещё?
– Тут кого-то недавно ели. Со вкусом и не торопясь. Судя по размеру – лося. И сожрали его дочиста… Покажи своим – дабы не питали иллюзий о безопасности здешних мест.
Московского манагера игнорирую, как пустое место.
Он ещё вчера вдруг вздумал качать права, мол, всё общение с туристами – только через него! Он за них отвечает и так далее…
– Родной, я вас с собою не звал! Отвечаешь – и на здоровье! Можешь забирать своих туристов и топать с ними на все четыре стороны. И отвечать… перед медведем, например…
– Но… вы же не можете…
– Можем. Никаких обязательств ни перед кем из вас – у нас нет. И взяться им неоткуда. Мы своих услуг никому не навязывали и никаких денег за это ни от кого не брали. Не нравится – лес большой…
Сдулся мальчик.
Впрочем, даже демонстрация обглоданных костей никого надолго не убедила – туристы растянулись по лесу. Идти в нашем темпе они очевидно неспособны. Да дело даже и не в этом, скорость-то мы снизим… Их постоянно пробивает на всякую ерунду. То они как-то цветочек невероятный углядят – и надо срочно со всеми это обсудить! То коряга какая-то особенная попадётся на тропе. А хлестнувшая (из-за собственного раздолбайства и невнимательности) по морде ветка – та и вовсе вызывает целую бурю причитаний и эмоций. Хоть «скорую» вызвать не требуют – и то хорошо!
– Когда остановка? – догоняет меня Марк.
– Часа через два.
– Так долго?
– Слушай, это же лес – а не пригородный лесопарк! Такими темпами мы вообще никуда не дойдем!
Как выясняется, весь опыт хождения по лесу у них состоял именно что из прогулок по такому вот «лесопарку». По протоптанным тропочкам с указателями, с мостиками через промоины и канавы. И с обязательным зданием «приюта» через какое-то определённое расстояние. Там есть электричество, микроволновка и холодильник. Оттуда можно позвонить – и за тобою приедут. Можно отдохнуть – кровати тоже имеются.
Нет, такого они тут всё же встретить не ожидали, но чтобы уж совсем не такого…
На переходе через ручей пришлось задержаться – лыжные палки, которые непонятно за каким хреном потащили с собою некоторые туристы, оказали «медвежью» услугу своим владельцам – пара человек искупалась в холодной водичке. Как «внезапно» выяснилось, они скользят по камням – и кто бы мог подумать?!
Остановка, костёр, сушка… пара часов коту под хвост.
И в процессе этого внезапно обнаруживаю отсутствие одной девушки.
– Марк, куда она делась?
– Кто? – он оглядывается по сторонам. – А! Катрин! Ушла куда-то…
– Блин! На месте всем! Дима – смотришь!
Срываемся на поиск.
Фиговое тут место… как раз неподалёку отсюда и нашли тогда полуобглоданное тело одного из пропавших.
Продираюсь сквозь кусты.
Опа! Обломанная ветка! На уровне груди – это не зверь! Человек шёл…
Выскакиваю на берег…
И вижу прижавшуюся к выворотню девушку. А напротив неё через ручей торопятся быстрые серые тени.
Собачки, мать их!
Из карабина стрелять неудобно – слишком быстро несутся звери. Попросту не смогу так быстро их выцелить. Был бы дробовик…
Но есть «ТТ» – оружие «для добивания зверя», как написано в соответствующем разрешении. А вот с ним – совсем другие пляски…
Пистолет грохает дважды – и первая из выбравшихся на берег собак утыкается носом в траву.
Выстрел, выстрел – ещё одна с визгом отскакивает в сторону.
Но они уже выбрались из воды и, рассыпавшись в стороны, атакуют. Без промедления – и все сразу.
Кр-р-р… и встаёт на затворную задержку затвор. Патроны все…
Но ещё двух нападавших я точно скосил.
Первую же подбежавшую собаку встречаю ударом приклада – её отшвыривает в сторону. На какое-то время она вне игры.
Вскинув оружие, стреляю почти в упор. Не попаду – так хоть напугаю.
Однако – попал! Ещё один зверь отскакивает в сторону. Вертится, пытаясь достать до раны.
Бух! Бух!
С визгом проносится над землёй крупная дробь.
Мишкин «Вепрь»! Самое то в сложившейся ситуации!
И всё сразу же меняется – собаки врассыпную бросаются во все стороны. Бой проигран – надо бежать. Это-то они хорошо понимают…
– Марк, скажи мне – какого хрена она куда-то там поперлась?
Он что-то выясняет у побелевшей девицы.
– Туалет… Хотела умыться… Не хотела при всех.
– Угу… Вышел в лес – живи как свинья! Слыхала такую поговорку? А если без шуток – что, здесь не могла за кустиком присесть? Обязательно надо было за добрую сотню метров утопать? Щас бы её косточки там не то что помыли – обсосали бы уже!
Отделалась она легко – пара ссадин не в счёт.
Но переполох в лагере поднялся изрядный! Так что прекращать бардак пришлось волевым командирским решением.
– Любой, кто отойдёт в сторону хоть на двадцать шагов – может опосля этого топать хоть до Хабаровска! Искать не станем. Палатки будете ставить внутри круга из наших. По команде «Отбой!» наступает темное время суток! И всякий трёп прекращается. Хотите спите – хотите нет, но болтовни не будет. Всякие нездоровые забавы с колышками – прекратить как идиотские. Лучше больше поспать…
Но споры у них не затихли. Топая по лесу, народ вовсю обсуждал наше отношение к «бедным животным». Так ли уж было необходимо добивать подранков? Ладно хоть в вопросе отстрела напавших собак там пришли к вынужденному согласию – стрелять было необходимо.
– Передай, в следующий раз мы не станем их достреливать. Пусть их заживо сожрут их же сотоварищи…
Дальше – больше. Где девицы ухитрились пролюбить собственную палатку – неизвестно. Так что теперь ещё и эта проблема накатила.
На предложение Марка отдать им одну из наших Мишка только пальцем у виска покрутил. И предложил им самим совершить подобный поступок, от чего они слегка прифигели.
Выношу соломоново решение.
– Спальники у них уцелели? Да? Могут спать в моей палатке, я там один. На улицу дрыхнуть не пойду, и никаких компромиссов по этому вопросу не будет. Ваши люди – вам и решать.
Первой согласилась та самая Катрин…
Вечер.
Распределили сектора обороны и обстрела, загнали туристов внутрь кольца из наших палаток. Девицы уже забрались в мою, шурудят, устраиваются…
Заползаю туда и я, укладываюсь посередине.
Только-только начинаю засыпать – нате вам…
От костра – а он чуть в стороне от палаток, слышно какое-то движение, позвякивают пустые миски.
– Кто это там? – напрягается Катрин.
– Медведь – кто ж ещё?
– А что он тут делает?!!!
– Что тут делаем – это мы. А он тут живёт.
– А зачем он к костру пришёл?
– Пожрать чего-нибудь хочет, наверное… Огонь-то давно уже не горит… ну, миски перевернёт, нагадит… может быть…
– Зачем?
– Показывает – кто тут хозяин.
– А… если…
Вытаскиваю из спальника руку с пистолетом и кладу его рядом.
– Он тоже не дурак… встретим.
Девушки замолкают и продолжают прислушиваться к происходящему снаружи. Да, ничего там необычного не происходит… подумаешь, медведь пришёл? Не в первый раз, чай… Всегда приходит…
Утром, заваривая чай, рассказываю девушкам, как ко мне – в этих же краях – зимой приходила к костру рысь.
– Я тогда из спальника вылез, дров подкинуть. Пропрыгал по веткам поближе к костру, столкнул туда бревно – оно заранее приготовлено было. Поворачиваюсь – здрасьте! Сидит такая, голову набок наклонила… А у меня пистолет в спальнике, как вчера… И метра три до него!
Они ахают.
– Что… как вы спаслись?
– Заговорил с ней. Кошка же… Она слушает, голова, опять же, набок – интересно ей. Так, потихоньку, до спальника и добрался.
– Вы убили её?! – ахает Катрин.
– Зачем? Пистолет – да, рукой нащупал. Но вынимать не торопился. Она так посидела – и ушла. И потом ещё несколько раз приходила, но тут уж я оружие наготове держал…
– И где же она?
– Да тут где-нибудь и ходит…
А через несколько часов туристов ожидало новое потрясение – бобровая плотина. Целое гидросооружение – метров двести в длину и пару метров высотой. Потрясённый народ бегал рядом и спешил запечатлеть себя на фоне эдакого чуда. Видели и самих бобров, здоровенных таких…
А когда им показали ещё и хатку – возвышавшуюся над водой метра на три, они и вовсе прифигели. Насилу отговорил их туда плыть – хотели руками потрогать.
– Слышь, Сергеич… – окликает меня Мишка на второй день. – А собачки-то за нами идут…
– Уверен?
Собственно говоря, можно и не переспрашивать – он в таких вопросах ошибается редко.
– Тут же медвежьи края, а лесной хозяин такого не любит!