– Аврелий? – позвал Марк.
– Да?
– Посвети.
Марк вытащил пистолет, на котором зажегся небольшой фонарь. Детектив осмотрел склад. На столбах висели ржавые инструменты, деревянные короба чередовались с металлическими. То тут, то там встречалась спецодежда на любой вкус. Уборщик, сантехник, электрик, пожарный, полицейский.
– Судя по пыли, его давно здесь не было, – сказал Марк и провел пальцами по одному из ящиков.
– Но это не так, камеры не обманешь. Посмотри налево.
Там стоял широкий мощный стол. А главное – чистый. Ни пылинки. Марк открыл ящики. Внутри были какие-то тетради и блокноты, исписанные адресами, химическими и физическими формулами, заметками.
– Это не похоже на обычное жилье, – сказал детектив. – Скорее уж на логово серийного убийцы. Но убийство Салли не подразумевает такого. Ни сексуальной связи, ни меток, ничего узнаваемого.
– К тому же серийные убийцы любят собирать трофеи.
– Именно. А тут только записи. Я могу понять украшения жертв, их одежду. Черт, я бы меньше удивился отрубленным пальцам.
– Тогда посмотри на стену.
Марк поднял голову. Он скривился, зажал рот руками. Его передернуло. К стене были прибиты фотографии. Двадцать четыре штуки, и на каждой убийца с разными жертвами. Кого-то он расчленил, кого-то повесил, кому-то размозжил голову. Убитая Салли выглядела приличнее всех. Детектив отвернулся.
– Это мерзко, – сказал он.
– Хуже, чем отрубленные пальцы?
– Да, потому что это все похоже на действия какого-то психа.
– Нормальные люди вообще редко убивают, если ты не заметил. Что уж говорить о серийных убийцах? Они точно не отличаются психической устойчивостью.
– Тихо. Выруби свет.
На склад кто-то пришел. Он открыл дверь ключом, включил лампы. Те затрещали, накаливаясь, и скоро все помещение залил желтый свет. Марк спрятался за металлическим ящиком, прижав к груди Аврелия.
Волгин подошел к столу. Он остановился, осмотрел ящики. Открыл верхний, перебрал свои блокноты. Прищурился. Убийца хлопнул ящиком и достал из кармана нож. Лезвие сверкнуло в свете ламп.
– Стой! – крикнул Марк и выпрыгнул. Он держал пистолет. Целился прямо в глаз Волгину.
– Ладно, – убийца улыбнулся. – Если я не положу нож, то твой пистолет будет чувствовать во мне опасность, так? – Волгин наклонился, положил оружие на пол и толкнул его к детективу. – Теперь же я буду считаться простой жертвой. Твой пистолет не выстрелит.
– Хочешь проверить, ублюдок?
– Незачем обзываться. – Волгин положил руку на грудь, словно его ранили прямо в сердце. – Ты вламываешься в мой дом, угрожаешь пистолетом, а теперь еще и оскорбляешь. Мне надо бы вызвать полицию. – Он засмеялся.
– Ну так давай. Вызывай. – Волгин не ответил. Лишь смотрел в глаза Марку и улыбался. – Сколько девушек ты убил?
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты убил Салли? Актрису из отеля.
– Может быть, – Волгин пожал плечами и кинул взгляд на стену с фотографиями. – Знаете, какое число мне нравится?
– Двадцать четыре?
– Семнадцать. Но, убив столько людей, – Волгин закатил глаза и облизал губы, – не можешь остановиться.
– Зачем ты их убил?
– Просто я знаю людей. Знаю о них все. Знаю их слабости. Опустите пистолет, детектив, шум нам ни к чему, мы же просто беседуем.
– Как ты убил Салли?
– А я ведь священник. – Волгин засмеялся. Он хлопал в ладоши и безудержно хохотал. – Ты знал, что можно получить сан священника по Интернету? Там сейчас все можно сделать. Я отпускал грехи сам себе. Настоящее сумасшествие, понимаешь, о чем я?
– Ты прав, да, сумасшествие. Так что подними свой нож, и я сразу отправлю тебя к праотцам.
– В конце концов, все в этом огромном мире умирают от одной пули, отлитой на одном мировом станке для одного мирового рынка. Твой пистолет уже вызвал полицию? – Марк не ответил. – Ну и молчи. Сыграем?
– Во что ты хочешь сыграть?
– Догонялки!
Волгин пустился вправо. Марк выдохнул. Прищурился. И выстрелил. Убийца упал на пол.
– Наверное, больно, – сказал пистолет.
Детектив подошел к Волгину. Тот держался за спину и стонал. Пуля хоть и была резиновой, но могла причинить уйму неприятностей. Марк перевернул убийцу на спину и прижал его ногой.
– Да! Выстрели в меня! Не можешь? Чертова этика, да? Не дают свободно убить человека! Что же это за легализация такая? Лишают выбора.
– Необязательно убивать, чтобы защитить себя.
– Нет-нет-нет, сухой закон лишь подстегивает интерес. Мы убиваем не из-за свободы, – Волгин снова облизнулся, – а из-за желания. Обычного возбуждения. – Марк молчал. – Молчишь? Знаешь, я убил твою подружку очень просто. Не так, как других. Я много насиловал. Много резал. Мне нравится насиловать уже мертвых девушек. – Волгин понизил голос.
– Прибереги свой бред для полиции. Ты слышишь сирены? Они идут, Волгин. Идут за тобой.
– И славно. – Убийца хрипло засмеялся. – Значит, я все сделал правильно.
На склад прибежала группа полицейских во главе с Волковым. Они скрутили Волгина и увели к машинам. Следователь выкрикивал матерные слова в спину убийцы.
– Этот ублюдок подписал себе смертный приговор, – сказал он.
– Как и своим жертвам, – ответил Марк.
– Мы нашли место, где он взял пистолет. Оказывается, Волгин умудрился сохранить пушку своего деда. Ею и воспользовался. А мы уже боялись, что снова придется ловить контрабандистов.
– Почему Салли не пришла ко мне? Я бы помог. Почему она пошла к мальчишке Нику?
– Этого мы уже не узнаем. – Волков опустил глаза. – Тебя подвезти?
– Если можно.
– Эй! Осмотрите склад, соберите улики. За работу, парни, нечего прохлаждаться! Пойдем, Марк.
Дома детектив принял душ, сварил себе кофе и включил музыку. Он лег на диван, закурил прямо в квартире и достал Аврелия.
– Скучаешь? – спросил пистолет.
– Ты помнишь слова Волгина? Что люди убивают не из-за свободы?
– Помню и могу привести более тысячи примеров, опровергающих его мнение.
– Тогда как думаешь, почему люди убивают?
– Думать – не моя задача.
– И все же.
– Люди убивают, потому что могут. Ничто не сможет остановить человека, если он захотел кого-то прикончить. Нет пистолета? Обойдется гаечным ключом. Двадцать четыре девушки погибли лишь потому, что Волгин мог их убить. И как жаль, что у них не было такого умного и красивого пистолета, как я. Быть может, все сложилось бы иначе.
– Тогда я рад, что купил тебя, Аврелий.
– И я рад, Марк.
Против: Оружие убивает и разделяет
Дмитрий КазаковИстория одного выстрела
Влад увидел ее на танцполе «Голого пистолета» и сразу понял – Она.
Гибкая, невысокая, с длинными темными волосами и обычным вроде бы лицом, на котором выделялись лишь глаза. Но когда она улыбалась – очень часто – лицо преображалось, становилось невероятно красивым.
Влад никогда не был смел с девчонками, но тут понял, что деваться некуда. Пробормотал «пожелайтемнеудачи» и, не обращая внимания на удивленные и насмешливые возгласы друзей, пошел к цели.
Ноги дрожали, перед глазами плыло, сердце лупило чаще музыки.
Оттер в сторону прыгавшего рядом с Ней крепкого пацана в белоснежных кроссовках. И не отвел взгляда, когда тот вызывающе задрал подбородок и сузил глаза, полные опасного блеска.
Через минуту Влад перестал замечать чувака в белых кроссовках, поскольку Она снова улыбнулась.
Улыбнулась ему.
А еще через полчаса они сидели за столиком на втором этаже и разговаривали. Точнее, говорила в основном девушка, Влад же больше сражался с непослушным от волнения языком и трясся от страха по поводу того, что Она примет его за косноязычного идиота. От ее улыбки его бросало в дрожь, он краснел так, что наверняка разгонял сумрак ночного клуба, отчего злился еще больше.
Но Инга – имя шло ей потрясающе, звучало как всплеск ночного ветра в кронах – понимала все. Она не смеялась, только смотрела лукаво, когда он мучился со словами, и терпеливо ждала.
Влад потихоньку смелел, голос слушался лучше и лучше, он даже почти не запинался.
– Хорошо, – сказала Инга, когда до закрытия «Голого пистолета» остался час. – Влааад…
Она растянула его имя так, что холодок побежал по спине, а сердце встало.
– Да? – выдохнул он, ожидая, что она скажет «чмоки, дружочек, будь здоров» или «увидимся, пацанчик», после чего встанет и исчезнет, растворится в сумраке ночного клуба, пропадет навсегда.
О да, такое с ним бывало пару раз, но никогда он не чувствовал настолько сильного, как гравитация, притяжения к девушке, и если это повторится, то он не переживет, просто не переживет.
Третий курс, пора заводить серьезные отношения…
– Ты же хочешь увидеть меня еще раз? – Инга выложила на стол смартфон. – Коннекться.
Он счастья Влад едва не взлетел, ликующий крик цапнул за хвост прямо в горле, так что наружу вырвалось сдавленное курлыканье. Услышав этот звук, она улыбнулась, но мягко и нежно, без насмешки или презрения.
Дрожащей рукой он вытащил свой аппарат, положил рядом.
Инга вытянула шею, глаза ее блеснули любопытством, розовый кончик языка прошелся по губам.
– Ого, физтех, – сказала она, глядя на экран, где отобразился его профиль. – Офигенно…
Влад понял, что в сотый, наверное, раз за ночь краснеет: обычно девушки считали, что он задрот-ботаник из самого скучного универа в городе, на километр ниже какого-нибудь информа, юридического и даже музыкального училища.
Он на смартфон не смотрел, оттягивал удовольствие.
Вот вернется в общагу, спать все равно не сможет – как после такого спать? – полистает фоточки, наставит лайки и узнает о ней все-все, и где она учится, и чем занимается… а потом они увидятся, сегодня же вечером, и пойдут в кино или в кафе, туда, где не орет музыка, где будут только они вдвоем, и он скажет ей все, что хочет…
– А сейчас ты можешь проводить меня, – мелодичный голос Инги вернул Влада с небес на землю.