Ну да, скоро закрытие, «Голый пистолет» пустеет, и начали ходить автобусы.
– Да, конечно, – он торопливо вскочил, едва не опрокинув стол.
Они спустились к выходу и остановились рядом с оружейной, куда стояла небольшая очередь. Инга протянула номерок охраннику, крепкому дядьке под сорок, тот исчез и через мгновение вернулся с кобурой, розовой, блестящей, со стикерами и серебристой прошивкой.
– Вот он, мой Бенечка, – сказала она ласково, поглаживая рукоятку, где красовался трезубец в круге. – «Мини-Кугуар» на десять патронов, изящный, но такой мощный… Офигенно…
Влад в этот момент завидовал пистолету в кобуре и даже ревновал.
– А ты почему свой не забираешь? – темные глаза Инги удивленно расширились.
Влад отвел глаза: он ждал и боялся этого вопроса, и в то же время надеялся, что его не последует.
Что волшебство этой ночи сохранится.
Он мог бы рассказать, что даже в детстве не играл с оружием, и когда вырос, его куда больше интересовали книги, что «Начала» Ньютона он прочел в двенадцать, а сборник работ Эйнштейна открыл в четырнадцать. Мог вспомнить, как четыре года назад, сразу после того, как разрешили короткоствол, отца по пьянке застрелил сосед, да, его посадили, но мама все равно не может видеть оружие даже по телевизору, а самому ему неприятны пистолеты, револьверы и созданный вокруг них культ.
Но Влад понимал, что сейчас не время и не место, ведь они едва знакомы.
– Ну… я – выдавил он вновь костенеющим языком. – У меня… у меня нет…
Признание было как прыжок в прорубь.
Да, в восемнадцать он, как все, сделал разрешение на оружие, но ни разу его не использовал. Да, одногруппники сначала над ним посмеивались, называли «лохом безоружным», но к концу первого курса привыкли… да, иногда он ловил на улице настороженные и удивленные взгляды – как же, человек без кобуры, не иначе как псих или преступник.
Но никогда он не чувствовал себя таким ущербным, как в этот момент, в фойе «Голого пистолета», рядом с самой красивой девушкой на свете.
– Нет? – Инга в первый момент, похоже, не поверила словам Влада, глаза ее стали еще больше, брови поднялись, губы изогнулись в слабом намеке на недоуменную улыбку. – Нет… Не могу представить… Даже без смартфона парней видела, но чтобы вот так…
Она повернулась к зеркалу и застегнула ремень с кобурой на талии, поправила волосы, черные, блестящие.
– Я… – начал Влад, не очень понимая, что хочет сказать. – Так получилось…
Инга глянула на него искоса, и этот взгляд ожег как плеть.
– Мы еще увидимся? – отчаянно спросил он, цепляясь даже не за соломинку, а за соринку на поверхности бурлящего моря.
– Теперь я в этом не уверена, – отчеканила Инга. – Не провожай меня.
И она вышла из клуба, в теплое майское утро, а Влад остался в фойе, с лютой, морозной зимой в сердце.
Вывеска над салоном гласила «Товарищ Маузер», и Влад взирал на нее со страхом и стыдом.
– Пойдем же, – повторила Инга, и в ласковом голосе ее обозначился упрек.
– А как же мама? – спросил он, понимая, что этот вопрос они обсуждали трижды.
– Ну как же так! – она всплеснула руками. – Никто не заставит тебя ей сказать. Когда будешь с ней видеться, то просто не возьмешь с собой или спрячешь в рюкзак. Пойдем. Это же офигенно… – и она погладила выпирающую из кобуры рукоять Бенечки.
Влад вздохнул.
Они встречались месяц, виделись чуть ли не ежедневно, и все было почти идеально. Отвратительное «почти» возникало всякий раз, когда речь заходила об оружии, о том, что стыдно ходить без него, словно малому ребенку, что вообще это круто и мало ли, вдруг бухие гопники в темном переулке, а тебе их нечем и встретить, и как ты собираешься защищать свою девушку, если чего?
Он мучился, терпел, и наконец дал себя уговорить.
Они дошли до салона.
– Ну… ладно, пойдем, – выдавил Влад и на костенеющих ногах двинулся к «Товарищу Маузеру».
Брякнул колокольчик, и на них звучной лавиной обрушился толстяк-продавец – фирменный серо-зеленый френч и портупея, высокие сапоги, такие блестящие, что в них наверняка можно смотреться, как в зеркало.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать! Лучший выбор оружия в нашем городе! – заголосил он, улыбаясь шире лица. – Все оружие чипированное, полная легальность! Гарантия три года!
Что чипированное – это понятно, чтобы всегда можно было знать, кто, где и когда стрелял из каждого «ствола». А «стволов» на стеллажах красовались десятки, если не сотни – большие и маленькие, подчеркнуто брутальные и изящные, причудливо украшенные, черные, серебристые и разноцветные.
Влад разбирался в них немногим лучше, чем свинья в квантовой механике, и ощущал себя очень неловко.
– Отечественные производители, классические модели и новые поступления! Разнообразные аксессуары для ценителей! – продолжал насиловать горло продавец.
Инга оглядывалась, словно кошка, пробравшаяся на молокозавод, глаза ее пылали восторгом.
– Чего желаете? – толстяк, наконец, закончил спич.
– Ну… я… мне нужно оружие… – промямлил Влад.
Он понимал, что по его виду все ясно – помятые джинсы, обычная куртка, кроссовки из дешевых – и от этого злился еще больше, хотелось развернуться и сбежать.
– «Беретту», – добавила Инга, – к моему Бенечке, чтобы они тоже были парой.
И она похлопала по кобуре.
– Ага, все понятно! – воскликнул продавец и оглядел Влада с головы до ног. – Хотелось бы только понять, какими средств…
– Кредит, – выдавил тот. – Мы возьмем в кредит.
Ну да, большую сумму добыть негде, а если раскидать на год, то стипендии и подработок должно хватить.
– Ага, – улыбка продавца стала еще шире, вроде бы даже завернулась за уши. – Прошу за мной.
Через миг он оказался за прилавком, начал доставать пистолеты.
– Эм тридцать четыре, реплика модели времен Второй мировой, тип «Пума», – комментировал толстяк. – «Бантам Люкс» эм четыреста двадцать один, премиум-класс!
Инга томно вздохнула.
– Эм девятьсот пятьдесят один, «Джетфайр», с удлиненным стволом, ха-ха… Классика: эм семьдесят… эм восемьдесят четыре… эм восемьдесят шесть с откидным стволом… эм девяносто два, рекомендую… его укороченный вариант «Центурион»… Отличная штуковина!
Голова у Влада шла кругом.
Пистолеты лежали на прилавке и, казалось, издевательски смотрели на него.
– Берите-берите! – ободрил продавец. – Нужно примериться, как он в руке… Первый раз, что…
Он осекся, а Влад ощутил укол жгучего стыда.
Не глядя, он цапнул один из пистолетов, и беспокойство начало рассеиваться. Тяжелая, уверенная штуковина в ладони словно генерировала некое поле, теплое, приятное, создающее комфорт.
– Да он прямо смотрит на вас! – заявил продавец. – Удобная рукоятка! Спуск! Отличная кучность стрельбы! Надежный предохранитель!
– Офигенно, – Инга прижалась к Владу. – Но посмотри и другие.
Он положил оружие, взял другое, потом третье, четвертое, но ничего похожего не испытал.
– Ну, давайте первый, – сказал Влад. – Возьму…
– Замечательный выбор настоящего мужчины! – толстяк просиял, замахал руками. – Вот набор для чистки, сменные накладки на рукоятку, кобура… какая пожелаете… Захотите – можем нанести гравировку, это не так дорого, сейчас как раз акция, специальная скидка…
От гравировки Влад мужественно отбился, как и от сменных накладок, но кое-чего пришлось взять. Из «Товарища Маузера» он вышел со здоровенной коробкой в лапах и легким звоном в голове.
– Ну вот, ты молодец! – сказала Инга, когда они оказались на улице, и поцеловала его, обняв за шею.
И это было так здорово, так прекрасно, что он забыл о том, что теперь каждый месяц придется отдавать немалую сумму на погашение кредита, и о том, что нужно скрывать покупку от мамы, ведь если она узнает, что сын обзавелся пистолетом, то это будет катастрофа.
Ничего, он найдет способ ее убедить.
Обязательно.
Инструктор был высок, под два метра, и абсолютно лыс, Инге он кивнул как старой знакомой, на Влада посмотрел с доброжелательным любопытством.
– Алекс, – Влад пожал широкую твердую ладонь и несмело улыбнулся.
Неделю после покупки Берты он чувствовал себя на небесах: друзья по универу удивленно цокали языками, прозвище «лох безоружный» осталось в прошлом, как и недоуменные взгляды на улицах. Пистолет тяжело оттягивал ремень, но это с каждым днем беспокоило все меньше, тяжесть становилась привычной, и без нее Влад даже ощущал дискомфорт.
Но вчера Инга сказала, что пора отправиться в тир, а когда он спросил «зачем?», посмотрела как на идиота. Потом он узнал, что пушка – это модно и красиво, но ей надо уметь пользоваться, а для того, чтобы научиться, люди посещают специальные места. Покраснел он тогда так, что едва не поджег щекой бумажный стаканчик с кофе, за что его тут же обняли и пожалели.
И как с ней спорить, с самой красивой девушкой на свете?
– Это Влад, мой молодой человек, – сказала Инга. – Он… ну, совсем неопытный. Первый раз…
– Ого, – Алекс не показал ни удивления, ни презрения. – Все сделаем как надо. Давай сначала на тебя посмотрим…
Наушники мягко прижали уши, Инга вытащила пистолет.
Стреляла она изящно, как делала все в этой жизни, небрежно и легко, и улыбка не сходила с ее лица, только колыхались туда-сюда черные блестящие пряди на плечах. Инструктор наблюдал с одобрением, поглаживал голую макушку.
– Неплохо, – сказал он, когда все сняли наушники.
– Неплохо? – с деланным возмущением заявила Инга, глядя на мишень. – Десять! Три девятки! Три восьмерки! Три семерки!
– Пусть будет хорошо, – согласился Алекс, и перевел взгляд на Влада. – Так… Теперь ты.
Ноги задрожали, как тогда, в ночном клубе, когда шел к девушке на танцполе. Берта, к которой привык, стала вдруг очень тяжелой, словно не хотела выбираться из кобуры, не желала плеваться смертоносными кусочками металла.
– Сначала посмотрим, в каком состоянии оружие, потом разберемся со сменой магазинов и их снаряжением, и лишь потом будем стрелять, – Алекс говорил спокойно, видно было, что повидал он всяких клиентов, в том числе таких, которые собственного пистолета боятся.