Если кракен-гигант нападёт на город, каладрийцы скажут: «Дорогая, я пошёл в магазин за морепродуктами». Если провидцы предскажут метеоритный дождь… Каладрийцы возьмут в руки кирки и пойдут добывать звёздный металл из упавших с неба каменюг.
Они оказались настолько круты, что в Унии о каладрийцах узнали слишком быстро. Сразу после переноса материков их быстро пленили и превратили с боевых рабов на аренах Колизеев… Ибо Колизей — это самая крупная фракция работорговцев, орудующая в мирах Пограничья. Её главный товар и статья доходов — рабы на любой вкус.
В день, когда каладрийцы лишились своего мира… В одном из загонов для рабов родился мальчик. Светловолосый, голубоглазый — красавчик, одним словом. Ему дали «временное» имя Каладрис — в честь мира, где он был зачат.
[Живое напоминание рабам об эпохе, когда каладрийцы были свободным народом.]
Своё личное Имя этому мальчику предстояло ещё заслужить.
…
Когда Каладрису исполнилось шесть лет, он уже владел восемью языками… А от численности его расы осталось меньше двадцати процентов. Колизей превратил каладрийцев в эдакий эксклюзив, раз за разом выставляя их против чемпионов других рас. Парные бои, имитация исторических сражений, сюжетные битвы и, само собой, чудовища. Каладрис сквозь прутья клетки видел, как храбро бьются его сородичи, выходящие на арену… И как их число становится меньше день ото дня.
В десять лет Каладрис овладел копьём. В двенадцать — щитом и мечом. В четырнадцать стал «мастером меча»… И впервые вышел на арену Колизея.
…
В шестнадцать лет, лёжа в тёмной сырой камере подземелья для рабов, Каладрис пробудился, став одарённым. Стихия Пустоты, входящая в Унии в десяток самых редких, сожрала соломенную подстилку, сгнивший деревянный столик и ту убогость, что заменяла Каладрису тарелку с ложкой.
Сама эта обстановка, как и стихия, отражала одну вселенскую несправедливость. К четырнадцати годам у парня ещё не было своего имени.
По традициям каладрийцев, мужчины получали его в день своего восемнадцатилетия или за особый подвиг. До этого времени парней звали как угодно. Чви-нгачкук «Великий Змей», Мелкий, Храпун, «Эй ты!» — взрослые мужики как только своих отпрысков не называли. Имя — это гордость! Его надо заслужить.
Одним лишь Древним известно, каких трудов Каладрису стоило скрыть факт своего пробуждения. Пришлось доставать из заначки дубликат ключа от клетки и тащить со склада дрыхнущего интенданта вещи, уничтоженные Пустотой. А потом, беря пробудившуюся стихию под свой контроль, медитировать, медитировать и снова медитировать.
[Побег — это роскошь… Которую может себе позволить лишь тот, кто знает, куда бежит.]
Следующие два года жизни Каладрис через охранников и восхищённых зрителей… Преимущественно дам… Узнавал о мире за пределами стен Колизея.
Так выяснилось, что есть охранный контур и Отряд Ловчих, выискивающий беглых рабов. Есть городские стражники, летающие войска и целые машины — все они будут искать Каладриса, если тот попытается сбежать и преодолеет первые рубежи охраны.
Два года…
Двадцать семь месяцев и четыре дня на Каладрисе натаскивали воинов из других рас. Рабы-зверолюды, наги, эльфы, гномы… Шестнадцатилетнего парня превратили в грушу для битья, показывая, как ловко и выносливо может быть человеческое тело. Численность прославленной расы каладрийцев сократилась до сотых долей одного процента. Сейчас не всякий посетитель Колизея о них вообще вспомнит.
Тренировки в роли груши для битья естественным путём развили тело юного Каладриса до второго уровня физической трансформы… И первого уровня Закалки!
С каждым днём парню приходилось всё сложнее скрывать свою силу. Большинство своих противников по арене он мог за секунду порвать голыми руками. Даже монстров.
Слава Древним! Хозяин Колизея был жутко жаден и нанимал целителя только при крайне серьёзных травмах. Во всех прочих случаях дело обходилось лечением с помощью артефактов. Потому Каладрису ещё удалось скрывать всё это время свою одарённость и самостоятельно освоенный ранг ветерана [2].
В семнадцать лет всё изменилось… Каладрису на арене попался проигравшийся в карты эльф, являющийся мастером боевых искусств. Спустя пару секунд сражения длинноухий остановился и уверенно произнёс.
— Ты одарённый!
Мгновение спустя рапира Каладриса с треском разрубила меч противника и остановилась в миллиметре от его шеи. Из-за стресса парень мгновенно перешёл на «Ускорение» и едва не убил длинноухого.
— Сдаюсь! — эльф столько же быстро бросил оружие на песок и чуть тише произнёс одними губами. — Парень, я слышал разговор распорядителя боёв. Тебя в чём-то там подозревают. Потому меня и выставили против тебя. Уходи с арены, как обычный победитель, но в свою камеру не иди. Там тебя ждёт Отряд Ловчих.
Взгляд Охотника мгновенно стал серьёзным. Отточенный в тысячах боях разум сам активировал «Фокус».
— Каладрийцы не бегут, — тихо произнёс Каладрис. — Жизнь за жизнь, ушастый. Сочтёмся, если оба переживём сегодняшний день.
Под овации зрителей Каладрис прошёл через всю арену и как ни в чём не бывало вошёл в отведённый ему проход под трибунами. Едва решётка за ним начала закрываться, как рапира Каладриса снова пришла в движение.
*Вшух!*
Три стражника, забирающих оружие у гладиаторов, в одно мгновение лишились своих голов. Двигающаяся под «Усилением» и «Ускорением» рука и недавно взятый ранг учителя [3] не оставляли противнику ни единого шанса на победу.
Сразу за коридором находилась общая комната для гладиаторов. Сейчас в ней собрался десяток рядовых бойцов из Отряда Ловчих.
*Вшух!*
Экономя силы, Каладрис убивал их за одно действие, применяя «Шаги Призрака» — особую технику передвижения, доступную лишь каладрийцам, имеющим экстремально сильные физические тела.
Вместо того чтобы направиться в свою камеру, Каладрис кровавым смерчем пронёсся по крылу управляющих. Первыми под удар попали комнаты телохранителей главы Колизея и он сам. Добравшись до склада, Охотник забрал оттуда экипировку для гладиаторов-адептов и уже во всеоружии направился в крыло, где находилась его собственная камера.
В этот день Колизей лишился как своего филиала, так и трёх главных бойцов-магистров [4] из Отряда Ловчих. Газетчики прозвали беглого раба так же, как его знала вся арена… Каладрис.
…
Добравшись до земель соседней фракции, беглый гладиатор сразу же вступил в ряды Ассоциации Охотников. Она даровала защиту своим членам от посягательств других фракций, если правда была на стороне вступившего в их ряды Охотника. В случае Каладриса дела обстояли именно так. Никто ведь в здравом уме не выберет участь быть рабом.
Инцидент с Колизеем быстро замяли, а начинающий Охотник с головой ушёл в работу. То есть стал охотиться на монстров и продолжать тренироваться.
В двадцать лет он стал «Мастером Лука». В двадцать два — чемпионом боёв без правил. В двадцать четыре получил признание в кругах Бога Боевых Искусств, став одним из «мастеров» в этом направлении.
Казалось бы, Каладрис сильно распыляет свои силы, хватаясь то за одно, то за другое. Меч, лук, щит и кулаки. Мало кто знает, что Охотник ещё и мастер хлыста, копья и булавы. Все эти направления закрывали недостатки стихии Пустоты — практически полное отсутствие дистанционных техник.
У Пустоты нет плетений, ибо плетение — это сложный трёхмерный узор из ауры, напитанный маной… А стихия Каладриса её высасывает, развеивая свои и чужие техники в ничто.
В бою Охотник выпускает облако своей силы в выбранном направлении, разрушая всё, что в ней находится. Плетения, материю, свет небес… Пустота всеядна! Дай ей время, и она уничтожит всё сущее.
Дело в ещё одном секрете, который хранил Каладрис. Телепортация своих атак через «Территорию» — это привилегия нейтрально одарённых, достигших уровня «Мастера». Так дракон Чхугон метает взмахами меча «Силовые Лезвия» в своих противников. А мастер-кузнец посылает внутрь заготовки из металла крохотный заряд маны.
Суть «Мастера» в том, что «Территория» становится продолжением их тела. Друид становится единым с лесом, а Повелитель Зверей чует зверей вокруг, как часть собственного тела. Мастер-целитель чует тело пациента и читает его ауру как открытую книгу.
В случае Каладриса… Он, как и нейтрально одарённые, научился через Территорию метать свои атаки Пустотой на большое расстояние.
Взмах меча Чхугона создаёт «Cиловое Лезвие», способное пополам разрубить многоэтажный дом.
«Лезвие Пустоты», «Стрела Пустоты», «Кулак Пустоты» — любой удар Каладриса способен пробить насквозь гору, не говоря уже о здании. Любое оружие в его руках превращается в смертельно опасный инструмент.
«Мастер среди Мастеров» — так Каладриса прозвали в молодые годы. Ему тогда едва исполнилось двадцать пять.
…
В возрасте тридцати пяти лет Охотник достиг ранга архонта [6]. Его аспектом неожиданно для всех стал «Живой Доспех» — несокрушимая броня, пропитанная стихией Пустоты. Сказалось прошлое гладиатора, которого использовали как грушу для битья на арене Колизея. Как всем известно, корни образа аспекта [6] лежат в подсознании.
Каладрис и сам это понимал. Потому спокойно отнёсся к тому, что судьба одарила его столь необычным аспектом. Пустота как совершенная защита. Стоит ли желать большего?
…
Когда Каладрису исполнилось пятьдесят три, тогда уже абсолют [7] повстречал на поле боя Леди Серебряную Луну в ранге архимага [8]. Тот случай, когда яростное сопротивление девушки делает её ещё красивей и желанней.
Она швырнула в Охотника скалу размером с небоскрёб, а он разрубил камень надвое «Лезвием Пустоты». Только во время серьёзного сражения Охотник принимал форму «живого доспеха». Сегодня был как раз такой случай.
Нахмурившись, Леди ударила стократной силой гравитации. Целую долину вдавило в землю! Ближайшие горы заходили ходуном, а небеса рухнули. Каладрис… Нейтрализовал силу гравитации и спокойным шагом направился к висящей в небе девушке.