— Мы сейчас на севере Российской Империи. В её территориальных водах, — тихо произнесла она. — Уильям просил поскорее освободить его ментатов. Вечером он на дирижабле направится в Москву на переговоры с местным императором.
Гугот ещё раз взглянул на записку.
[Ничего не понимаю! То есть мы с Румадой спасли Теон, но решили зачем-то стереть себе воспоминания об этом? Что мы, вообще, пытались спрятать?]
Дадэнфел начисто забыл о странном булыжнике, лежащем на прилавке в «Гнездовье Блоссум». Но вот воспоминания об уникальном целителе то и дело мелькали на краю сознания патриарха.
Первый приход церкви Иссу, Теон
Прямая трансляция турнира Сотни Талантов
Огромный голографический экран завис над храмом. Теперь каждый житель того, что осталось от Аквитании, мог в деталях рассмотреть участников турнира.
В левой части экрана находилась общая турнирная таблица. В середине расположилась картина зоны испытания с высоты птичьего полёта. И только правая треть показывала участников турнира от Аквитании.
— Какая вопиющая дерзость! — завопил голос ведущего из громкоговорителей, расставленных вокруг храма. — Чак Норрис по прозвищу… э-э-э «Матерь Драконов» заявился на турнир без одежды. Вы только гляньте! Ему хватило смелости залезть в бассейн с белыми пиявками.
На экране Чак и впрямь вошёл в бассейн с белой светящейся жидкостью. Следом камеры показали, как пиявки налетели на него со всех сторон. Норрис, не обращая на них внимания, двигался по дну так, будто не чувствует вообще никакого сопротивления. Прошёл первый барьер-метку… Затем вторую и третью…
— Какого⁈ — из динамиков храма раздалось знакомое пиканье цензуры. — Вы это видите? О великий Иссу! Нет… ну, так ведь не бывает⁈ Пиявки дохнут, стоит им коснуться тела Чака.
Дойдя без каких-либо проблем до конца бассейна, Норрис вдруг обратился к храмовнику.
— Уважаемый, — Чак задумчиво поскрёб бородку, смотря по сторонам. — Мне кажется, или ваши пиявки меня боятся?
В последнем секторе бассейна и впрямь творилось нечто странное. Самые жирные твари-мутанты, способные даже из старшего магистра высосать все соки, делали вид, будто Чака Норриса тут нет. И лучше им погрызть кафельные плитки от греха подальше.
У храмовника-судьи аж щека задёргалась. Он уже понял, что эфир из тела Чака по свойствам схож с концентрированным ядом. Ни одна укусившая его пиявка не прожила и пяти секунд. Возможно, в теле Норриса содержатся какие-то особые эфирные частицы.
— Коснитесь дальнего бортика бассейна, — произнёс храмовник безэмоциональным голосом. — И можете выходить. Вы прошли испытание…
— Не-не-не! — Чак взял и поплыл обратно. — Тут же ещё два бассейна.
У жителей Теона от столь вопиющей наглости глаза на лоб полезли. Норрис и впрямь вернулся к стартовой точке и сразу влез в бассейн «стези плоти». В первом секторе его облепила хищная рыбёшка. Стоило ему войти в отсек с пираньями… как на поверхности воды вдруг начали всплывать их обломавшиеся зубы.
Чак даже постоял минутку в бурлящей воде, но ничего больше не происходило.
— Пилинг что-ли? — Норрис с задумчивостью глянул на свою руку. — Ну да, пиллинг.
Норрис заплыл в сектор к электрическим угрям. Вода в тот же миг вскипела, искры голубых разрядов замелькали в облаке пара.
— Вау! — Чак как ни в чём не бывало погрузился в воду с головой и быстро всплыл. — Массаж микротоками.
Каждый последующий сектор бассейна «стези плоти» Норрис принимал с нарастающим энтузиазмом. Даже морские змеи с чешуёй, подобной грубой наждачке, не смогли ему навредить.
Участники турнира, стоявшие в стартовой точке, наблюдали, как Чак ломает об колено все их представления о рекордах. Ему УЖЕ начислили семнадцать баллов.
Чак остановился у барьера, за которым находился последний сектор «стези плоти». Там бушевал трёхметровый осьминог-мутант, специально кем-то притащенный сюда из аномалии. На каждом конце его восьми щупалец имелось по дополнительной зубастой пасти. Голова-мешок осьминога раздувалась, вода вокруг бурлила — монстр готовился к серьёзной схватке.
Тем временем в Теоне из динамиков храма снова раздался голос комментатора.
— Живой кошмар! Если такая тварь присосётся к кому-то из участников, то ему точно несдобровать.
Норрис же, улыбнувшись, вдруг поплыл обратно. Осьминог рыкнул что-то обидное вслед Чаку и затих.
Вернувшись к стартовой точке, Норрис уже собрался было нырнуть в третий бассейн, но его остановил храмовник седыми волосами и усталостью в глазах.
— Стой, парень! — святоша сглотнул от напряжения. — «Стезя духа» хоть и выглядит просто, но она самая сложная. Видишь их?
Судья указал на существ, похожих на голубей, сидящих вдоль стенок бассейна.
— Это мимики-кошмары, — произнёс храмовник с ужасом в глазах. — Эти… эти порождения бездны вывернут твоё подсознание наизнанку. Найдут все страхи, обиды, события, о которых хочется забыть… А потом заставят окунуться в них, испытав всю гамму ощущений. Несколько братьев из моего прихода сошли с ума, собирая этих гадов.
— Вау! — сверкая голой задницей, Норрис с ещё большим воодушевлением полез в бассейн. — Так у вас и кабинет психотерапевта есть?
Едва Чак вошёл в первый сектор бассейна «стези духа», как парочка голубей села ему на плечи. В тот же миг глаза птиц налились кровью! Началось копошение в воспоминаниях Норриса…
Сидящий на правом плече голубь вдруг побледнел и с пеной у рта свалился на пол. Вторую птичку постигла та же участь. У видевшего эту сцену храмовника глаза стали размером с блюдце.
— Д-да что с тобой не так! — седовласый сглотнул.
Норрис, улыбаясь во все тридцать два зуба, зашёл в следующий сектор «стези духа». В этот раз сразу три голубя-мимика сели ему на плечи. Один так и вовсе на голову забрался. Глаза монстров снова налились кровью. Не прошло и пары секунд, как пернатый, сидевший на голове Норриса, вдруг раскинул крылья и заорал дурниной.
— Наследник! — голос птицы стал мужским, а взгляд безумным. — Пупок развяжется! Какое нахрен Семя Духа…
— Якорь мне в гузно! — голубь на левом плече вдруг вытаращил глаза и стал говорить на русском, как бывалый моряк. — Мишань, я, кажись, водки перебрал! Мне чудится, будто я в голубя вселился…
— А-а-а! — третий голубь заорал так, будто увидел нечто невообразимо страшное. — Аль-Хазред всё видела-видела… Он нас убил-убил…
Не прошло и десяти секунд, как голуби-мимики попадали на пол, дёргаясь в конвульсиях.
Норрис, пожав плечами, вошёл в третий сектор. В этот раз пара севших на него голубей впала в кататонический ступор. Чак аккуратно посадил их на место. Пернатые выглядели так, будто уже никогда не смогут вернуться к своей работе. С одного так и вовсе начали сыпаться перья, будто он уже умер. Остальные мимики стали боязливо отодвигаться от своих больных собратьев. На их удивлённых мордах так и читалось:
«А вдруг это заразно?»
К моменту, когда Чак добрался до десятого сектора «стези духа», наблюдавший за ним храмовник уже забыл, как дышать. Другие судьи тоже не понимали, что происходит. Дошло до того, что матёрые голуби-мимики в последнем секторе решили объединить усилия.
Едва Норрис к ним вошёл, как они всей стаей на него набросились, намереваясь добраться до самых тёмных его страхов и воспоминаний.
В Теоне над храмом снова раздался голос комментатора.
— Участникам не сказали одну важную деталь, — задумчиво произнёс ведущий. — Мимики-кошмары пропускали через себя, воспоминания своей жертвы…
— Кха-а-а-а-а-аа! — вдруг заорала вся стая голубей и бросилась от Чака врассыпную.
Дошло до того, что твари разлетелись по помещению, где проходил второй этап турнира. Твари банально боялись возвращаться в тот сектор, где до сих пор стоял улыбающийся Чак Норрис.
Один из голубей-мимиков умудрился стащить у зазевавшегося храмовника пачку сигарет. А его собрат, хлопая крыльями, умыкнул зажигалку. Пернатые всей стаей уселись на балюстраде, находившейся над головами зазевавшихся участников турнира.
Прошло дай бог секунд тридцать, прежде чем в воздухе повеяло сигаретным дымом.
Голуби курили! С красными от ужаса глазами и трясущимися крыльями, они тихо шептались между собой.
— Меня на обед пригласили людоеды…
— А я пережил собственную смерть…
— Меня Великая Сущность убить пыталась…
— Аминь, братья! — главный голубь сделал глубокую затяжку, боясь смотреть в ту сторону, где стоял Чак.
Тем временем Норрис зачем-то снова вернулся на стартовую точку. Затем под ошалевшие взгляды храмовников и других участников турнира снова полез в бассейн «стези плоти».
В Теоне, около храма, народ затих, ожидая развязки битвы. Жители Аквитании болели за Чака на турнире, представляющего их страну.
— Дорогие зрители, — под кадры прямой трансляции ведущий задумчиво произнёс. — Я уже сам ничего не понимаю! Чаку Норрису уже присудили двадцать семь баллов только за это испытание. Зачем он снова вернулся в бассейн к этим ужасным тварям?
Тем временем Норрис уже добрался до конца бассейна, где бушевал осьминог. Тот самый, который крикнул Чаку что-то обидное и теперь явно сильно сожалел о своём поступке.
Чак без страха заплыл в логово чудовища. Щупальца твари тут же облепили его со всех сторон. Оплетя жертву, осьминог попытался откусить голову настырному человеку! Забравшись тому на плечи, он продемонстрировал зрителям пасть, полную острых зубов.
— Массажист из тебя так себе, — Норрис одной рукой стал давить на голову твари.
Осьминог впился зубами в шею Чака, но даже кожу не смог прокусить. Плоть Норриса по прочности явно превосходила закалённую сталь. Тварь попыталась укусить Чака за грудь… Но со стороны это уже походило на жаркий поцелуй от чудовища.
Брезгливо морщась, Чак давил на осьминога, пытаясь отделаться от него. Поцелуи чудовища стали опускаться всё ниже и ниже…
— Оу! — Чак удивлённо вздрогнул. — Не-не-не! На тайский массаж я не соглашался.