Катя задумчиво потирала разбитую щеку. Все напряженно ждали.
– А дальше? Что ей дальше делать? – спросил Сергей Аркадьевич.
– А дальше как повезет. Ментам набрать, как сеть появится. Можно до ближайшей заправки или до деревни пойти. К людям, в общем, выйти.
– Нет. Не полезу, – наконец сказала она.
– Почему?
– У меня с детства клаустрофобия. А если наверху люди? Те, кто нас закрыл? Нет, я не полезу.
Никто не знал, что ответить. Наконец Андрей произнес:
– Мы сняли все камеры. Они не будут знать, что ты в шахте. Мы понимаем, что это рискованно. Но выбора нет.
Катя сделала шаг назад.
Андрей подошел к Кате:
– Пойми, мы… я бы сам туда полез, если бы мог. Последнее, что мне хочется, это просить тебя о помощи после всего случившегося, – он сбился. – Мы можем ничего не делать и ждать помощи, но шансов у нас мало. Пожалуйста! Времени нет.
Все смотрели на девушку, от которой зависела их жизнь, и надеялись на чудо.
54 часа с начала эксперимента
Катя сидела под горячим душем и никак не могла согреться. Кровь и грязь бурым потоком уносились в сливное отверстие, мыльная пена жгла ссадины.
Укутавшись в полотенце, Катя протерла запотевшее зеркало и посмотрела на свое отражение. На правой щеке глубокая ссадина, бровь рассечена, на теле кровоподтеки.
Внутри Кати начала подниматься волна ярости. Она сжала ладонями края раковины, пока не побелели костяшки, закричала. Схватила массивную мыльницу и со всей силы запустила в свое отражение. По зеркалу расползлась паутина трещин.
Катя переоделась в свежую одежду и была готова выдвигаться. Андрей и Рома отвели ее на место.
Все трое смотрели в зияющую пустоту под потолком.
– Нет… Нет, я не могу! Я застряну! – запаниковала Катя.
– Все будет хорошо, – успокаивал ее Андрей, – у тебя все получится. Ты очень смелая.
Рома протянул Кате чертеж:
– Ползи четко по схеме, чтобы не заблудиться.
– Главное, не паникуй. Оцени обстановку. И будь аккуратна. Если нужно будет прыгать, группируйся. Старайся упасть на кусты. Береги ноги. И вообще… Береги себя.
– А если не получится? – спросила Катя.
– Все получится, – бодро ответил Рома. – Ты вроде норм девчонка. И это… извини, что на тебя подумал. Тут, сама видишь, все через жопу. Без обид, лады?
Рома неловко и как бы в шутку легонько толкнул Катю в плечо. Она не отреагировала, и Рома смутился.
Катя поняла, что оттягивать неизбежное дальше не имело смысла, тяжело вздохнула. Она включила фонарик на телефоне, зажала его в зубах и осторожно наступила на руки Андрея, сцепленные в замок.
Рома решил заснять исторический момент на телефон, включил камеру.
Катя с трудом протиснулась в лаз, и ее ноги скрылись под потолком.
– Ну как ты? – крикнул Андрей.
– Тут тесно! Очень! Но дальше вроде шире, – металлическим эхом разнесся по туннелю ее голос.
– Сверяйся с планом! И все будет хорошо! Мы на тебя рассчитываем, слышишь? – крикнул Рома.
Катя что-то крикнула в ответ, но разобрать слова было уже невозможно.
К провожающим подошла Татьяна.
– Пролезла? – настороженно спросила она, вгляделась в пустоту над потолком. – Надеюсь, это не ошибка, – еле слышно произнесла она.
– Хуже все равно не будет, – ответил Рома.
– Кому-то нужно остаться, на случай если она упрется в тупик и вернется назад. А кому-то дежурить у двери. На случай, если придет помощь.
– Идите, я останусь, – предложила Татьяна.
– Уверена?
Татьяна кивнула. Андрей и Рома ушли.
– Не бросай нас, девочка, слышишь? – прошептала она.
Катя с трудом ползла по узкой шахте, освещая путь фонариком. При каждом ее движении металлическая шахта гремела и скрежетала, словно оповещая о приближении панической атаки.
Время от времени Катя останавливалась, чтобы продышаться и немного успокоиться. Она закрывала глаза и снова и снова повторяла про себя стишок, который помнила с детства. «Я страшилок не боюсь, в кого хочешь превращусь, я страшилок не боюсь…»
Катя доползла до развилки и сверилась с Роминой картой: нужно было повернуть направо. Она проползла еще с десяток метров и увидела полоску искусственного освещения. Катя ускорилась. Тяжело дыша, добралась до решетки вентиляции, через которую пробивался свет. Она с трудом затащила ее внутрь шахты, стараясь не шуметь.
Катя осторожно свесилась вниз, чтобы осмотреться, но от усталости потеряла равновесие и упала. В углу на камере наблюдения загорелся красный огонек, среагировавший на движение.
14 дней с начала эксперимента
Солнечным осенним утром по лесной дороге, подпрыгивая на кочках, ехал старый микроавтобус с большой стремянкой на крыше. На боку красовалась потертая надпись «Строим с душой».
Рабочие в салоне сладко спали, прораб Анвар негромко подпевал «Маркшейдер Кунст», отбивая ритм по рулю.
Машина подъехала к зданию клиники, и рабочие начали неспешно выгружать материалы и технику. Анвар жал кнопку дверного звонка, одновременно набирая номер Мещерского.
– Черт! Не берет! Ну своим ключом откроем.
Анвар кивнул, вынул ключи. Рабочие вошли внутрь.
– Салам, Виктор! Мы приехали!
Не дождавшись ответа, Анвар прошел в комнату для наблюдений и заглянул в приоткрытую дверь: на стене пустая пробковая доска, выключенные мониторы, по полу разбросаны смятые бумаги, головы, руки и ноги манекенов.
Анвар был знаком с Профессором полгода и ни разу не видел такого беспорядка. Прораб смутился и вернулся в холл.
– Хватит галдеть! Колер пока намешайте, а я вниз схожу. Работает, наверно, не слышит.
Маляр Илья взял валик, банку нужной краски и понес к месту работы в конце коридора. Анвар спустился в подвал, подошел к тяжелой стальной двери. Порылся в карманах, достал скомканный стикер с шестизначным кодом и ввел комбинацию. Замок щелкнул. Затхлый гнилой воздух обдал Анвара.
Верхний свет не работал, мигала лишь пара ламп. Откуда-то доносилась хрипящая мелодия. Анвар прошел в глубь коридора, ему было не по себе.
– Виктор? Мы приехали! Виктор!
Завернул за угол и вошел в гостиную. Когда его глаза привыкли к темноте, его лицо сковал ужас.
На первом этаже Илья, насвистывая, неторопливо замешивал краску строительным миксером. Ему показалось, он что-то услышал. Выключил миксер и прислушался: за дверью в конце коридора кто-то тихо скулил. В замочной скважине торчал ключ.
Илья не сразу понял, что он увидел. В тесной кладовке в позе эмбриона на полу лежало маленькое, почти прозрачное тело, ребра и ключицы выпирали, кожа туго обтягивала череп. Илья прижал рукав к носу, борясь с тошнотой. Рядом с телом стояло ведро с испражнениями. Это девушка! Казалось, она не дышит.
Илья полез в карман за мобильником. Девушка захрипела, подняла на Илью впавшие глаза и протянула тонкую руку:
– Помогите…
Из коридора послышался грохот. Анвар, выбегая из подвала, запнулся за ведро и разлил краску. Он кричал что-то бессвязное о семи трупах.
Трясущимися руками Илья достал телефон и набрал 112.
– Щас… Щас… Вот же… щас… – бормотал он, слушая длинные гудки в трубке.
Часть 5
Дневник сновидений. Запись #44
Я помню мыльные пузыри, бесконечную лестницу и детский сандалик на одной из ступенек. Тот, кто его потерял, будто был напуган и очень торопился. Наверное, за ним гнался тот человек, лицо которого мне никак не разглядеть…
А еще мне снова приснились старые электронные часы в пожелтевшем корпусе.
На циферблате было 23:22.
51 час с начала эксперимента
Ноги Мещерского были зверски изувечены и обмотаны какими-то лохмотьями. Ни вставать, ни ходить он пока не мог.
Степан не только не чувствовал вины за свою жестокость, он считал, что проявил милосердие. Ведь Профессор был все еще жив…
Охотник решил, что ему будет гораздо проще обращаться со своим пленником, если он добудет для него средство передвижения. Поэтому решил вернуться в клинику и позаимствовать местную инвалидную коляску, а заодно показать Мещерскому, что он натворил…
В комнате для наблюдений все было так же, как и до похищения. В углу толпились манекены в белых халатах, на столе лежал блокнот с заметками об участниках, а телефон Профессора стоял на зарядке, уведомляя о нескольких пропущенных звонках от Антона.
Единственное, чего не хватало, – видеотрансляции из подвала. Вместо нее на мониторах звенел белый шум. NO SIGNAL.
Степан подкатил коляску с Мещерским к мониторам и поднял его голову за сальные волосы. Профессор взглянул на пустые мониторы, его сердце ухнуло. Степан сжал его плечо.
Связанными руками Мещерский нашел нужные видеозаписи, вывел на экран. Перемотал до момента гибели Наташи: в гостиной появился Андрей, а затем и остальные участники эксперимента. Они плакали, ругались, звали на помощь и были в полном отчаянии.
– Это немыслимо! – произнес Профессор надорвавшимся голосом.
На одном из мониторов Мещерский увидел, как Катя задыхается в приступе паники. Он попытался отвернуться, но Степан силой удержал его голову и ткнул в изображение, как нашкодившего щенка:
– Смотри, внимательно смотри. Твоих рук дело.
– Нет, этого не должно было… Я пытался помочь им!
– Ты же умный мужик, Виктор. Ты мог предугадать такой исход. Почему не оставил им ключ?
Профессор перемотал видео и увидел, как участники находят фотографию Кирсанова, обвиняют во всем Катю и требуют от нее объяснений.
– Потому что ты им смерти хотел, – продолжал Степан, все крепче сжимая его голову. – Ты такой же, как я, Виктор. Признай. Ты – как я.
Профессор качал головой, с болью наблюдал за беззащитной Катей.
– Ты ошибаешься, – одними губами прошептал Мещерский.
– Они все умрут. Друг за дружкой, как мотыльки в банке. Ты знал, что так будет. Потому что ты – гнилое семя.