– Красиво… – послышался чей-то мягкий голос.
Катя обернулась. Она знала этого человека: это был близкий друг ее отца, он часто приходил в дом. Но гость никогда не заговаривал с ней.
Катя отвернулась. Сегодня она решила молчать. В конце концов, если все вокруг ее не замечают, она ответит тем же.
Профессор подошел ближе. Катя обратила внимание на его сияющие в лучах солнца кожаные туфли и носки с причудливым узором, но быстро потеряла к ним всякий интерес и продолжила играть на калимбе.
– Что это?
Катя ответила не сразу.
– Папа подарил.
Ветер эхом разносил грустную мелодию.
Мещерский помолчал.
– Врачи сказали, тебя пора домой забирать. Здорово, да?
Катя не ответила. Мещерский умел найти ключик к любому взрослому, а с детьми не ладил. Честно сказать, он их не любил, побаивался.
– Обижаешься на маму? Ей сейчас тяжело. Все силы уходят на хлопоты из-за папы. Она очень хотела приехать, правда.
Катя перестала играть.
– Тогда почему не приехала?
Не найдя подходящего ответа, Мещерский решил перейти на транзакцию «врач – пациент» – такая схема коммуникации была для него куда понятнее – и присел рядом.
– Твой врач сказал, что у тебя случилась паническая атака. Доктор объяснил тебе, что это такое?
Катя покачала головой, не переставая играть.
– Это такое состояние, когда сильно-сильно страшно, но не знаешь почему. Панические атаки у многих людей бывают. И у меня тоже.
Катя перестала играть и впервые посмотрела на Профессора.
– А еще мне иногда бывает страшно, что приступ повторится. Но потом я вспоминаю, что умею с этим справляться, и успокаиваюсь. Рассказать как?
Катя кивнула.
– Тогда слушай. Как только почувствуешь, что тебя накрывает волной, прочитай заклинание: «Я страшилок не боюсь, в кого хочешь превращусь…» – Профессор мягко похлопывал себя по груди в такт словам. – А дальше нужно быстро-быстро представить, что ты превращаешься… В кого хочешь? Кто самый сильный на Земле?
Катя задумалась. В голове возникли образы отца, Железного человека и кота Леопольда.
– Железный человек, наверное.
– Отлично! Представляешь себя в костюме Железного человека и читаешь заклинание несколько раз.
Катя приложила ладонь к груди.
– Я страшилок не боюсь, в кого хочешь превращусь, – медленно повторила она, постукивая себя ладошкой.
Мещерский со всей серьезностью проделал упражнение вместе с ней. Кате это показалось смешным, и она впервые улыбнулась. Профессор улыбнулся в ответ и придал своему лицу заговорщицкий вид. Встал и, поколебавшись, протянул руку Кате:
– Поедем домой? – Катя взяла его за руку. – Ты справишься, я обещаю.
Катя кивнула, взяла вещи и села в машину. Мещерский обработал руки влажной салфеткой и завязал ее в узел.
17 дней с начала эксперимента
Ровно в десять часов утра Виктор Мещерский, одетый в клетчатый костюм-тройку, проследовал в комнату для допросов в сопровождении своего адвоката. Он опирался на трость из красного дерева и немного прихрамывал. Мещерский исхудал, поседел, постарел. Ноги болели, он был измотан. Но ему хотелось как можно быстрее ответить на вопросы следователей. Все потому, что СМИ продолжали смаковать каждую деталь дела Мещерского и его подопытных. Начиналась травля, и Мещерский считал своим долгом объясниться как можно скорее.
Он вошел в допросную. Профессору не раз доводилось бывать здесь раньше по просьбе Брындина, поэтому он прекрасно знал, что за стеклом собрались сгорающие от любопытства сотрудники отдела.
После короткого приветствия Сергей, Дима, Мещерский и адвокат Игорь Полтавский сели за стол.
Сергей нервничал и оттого суетился.
– Прежде чем мы начнем, – спокойно сказал Профессор, – хочу выразить благодарность всем, кто участвовал в моем спасении. Благодаря вам я жив и буду рад ответить на все вопросы.
Дима раскрыл блокнот, Сергей начал допрос.
– Виктор Анатольевич, прошу вас отвечать емко и по делу.
Сергей протянул протокол допроса адвокату. Тот все проверил и позволил Мещерскому подписать.
Дима продолжил:
– С какой целью вы заперли людей в подвале?
– Чтобы помочь им. Я работал над методикой для корректировки посттравматического стресса через столкновение жертв с их агрессорами.
– Держать людей под замком для вас не в новинку, так? – Дима протянул Профессору фото Катиной комнаты из его дома. – Ваша подопечная Екатерина Кирсанова проживала с вами?
– Время от времени, да.
– Запирали ее вы тоже время от времени? Или регулярно?
Мещерский был спокоен и вежлив, но удивился, что молодой следователь выбрал тактику нападения.
– Я ее не запирал. В этой комнате также временно жила еще одна пациентка. Я запирал именно ее, по добровольному согласию. Она страдала от нимфомании и биполярного аффективного расстройства, изоляция была необходима.
Адвокат протянул следователям папку с документами:
– Медицинская карта, согласие на лечение и свидетельство о смерти упомянутой пациентки, – отчеканил адвокат.
Следователи бегло изучили бумаги, Дима улыбнулся:
– Как удобно. А навесной замок не сняли, потому что не было времени?
Профессор промолчал, не видя смысла в оправданиях.
– Почему вы поместили Кирсанову в эксперимент? – спросил Заварзин, но слово взял адвокат:
– У вас в распоряжении имеются письменные согласия испытуемых на участие в эксперименте, в том числе и Кирсановой. Мой доверитель никого никуда не «помещал».
– Он мог получить их путем давления, – Дима положил на стол папки с компроматом.
– Это домыслы со стороны следствия, – парировал адвокат. – Единственное, в чем вы можете обвинить Профессора, так это в нарушении неприкосновенности частной жизни и оставлении людей в опасности. Но он был похищен и суд вас не поддержит. Поэтому, если вам все еще нужна его помощь в качестве свидетеля, советую сменить тон беседы.
– Без проблем, – спокойно ответил Дима.
– Коллеги, спокойно, – вмешался Сергей, – пока никто никого не обвиняет. Но прошу заметить, что Виктор обязан отвечать на наши вопросы. Или я лично жалобу напишу в коллегию адвокатов, и вы получите дисциплинарное предупреждение. Это я вам гарантирую!
В соседней комнате внимательно наблюдали за этой шахматной партией.
Давление Брындина сработало, и адвокат замолчал. Сергей жестом велел Диме продолжить.
Заварзин выложил на стол фото Профессора и Кирсанова, найденное в подвале.
– Как погибшие связаны с Виталием Кирсановым?
– Вы можете не свидетельствовать против себя, – напомнил адвокат Мещерскому.
– Все нормально, Игорь… – успокоил он своего защитника. – Никак не связаны.
Дима выложил перед Мещерским фотографии участников эксперимента:
– Сергей Аркадьевич Асташов, судья по делу Кирсанова. Андрей Крайнов, автор разоблачительной статьи… Продолжать?
Профессор приложил усилие, чтобы взять эмоции под контроль, и мягко произнес:
– У нас маленький город, Дмитрий. Многие даже в этом здании могут быть как-то связаны с делом Кирсанова, вы так не считаете? Я не подбирал людей по этому принципу.
– Допустим, но участники думали иначе. Они считали, вы помогаете Кате мстить за отца. А это – мотив для убийства.
Дима выложил фотографию Кати перед Профессором, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Из восьми человек выжила именно она. Ваша подопечная, дочь старого друга и преступника, Катя. Почему?
Профессор поднял на Диму спокойный и уверенный взгляд:
– Я не могу ответить на этот вопрос, ведь меня там не было. Я был в подвале серийного убийцы.
Профессор и Дима напряженно смотрели друг на друга несколько секунд, пока Брындин не перевел тему:
– Расскажите о похищении.
Профессор устало протер глаза:
– Все шло по плану, но потом отец… Степан выманил меня из здания, ударил по голове. Я очнулся в заброшенном доме. Затем он снова привез меня в клинику.
Дима насторожился:
– Секунду. Вы возвращались в клинику?
– Да.
Сергей заерзал на стуле:
– Когда это было? Это важно.
Голос Профессора дрогнул:
– Примерно через три дня после похищения. Я был обездвижен, не мог ходить, терял сознание. Я никак не мог им помочь.
Сергей разложил перед Профессором фотографии трупов. Мещерский не сразу смог на них посмотреть.
– Эти люди, кого вы заперли, они умерли от обезвоживания. Кто-то перекрыл им воду и кислород.
Дима указал на скриншот с камеры наблюдения. На фото Катя пила воду из крана в стене.
– Но Кирсановой повезло больше. В подсобке вода была. Это ее спасло. Кто-то намеренно оставил ее в живых. Почему?
– Я не знаю.
– Виктор Анатольевич, – сказал Сергей, выделяя каждое слово, – очень важно, чтобы вы сосредоточились. Вы видели, как Степан Авдеев перекрывал воду участникам?
– Не знаю… не помню.
Сергей наклонился к Мещерскому:
– Подумайте хорошенько. Может, вы видели, как он из бойлерной шел или… Он говорил про Кирсанову? Была у него причина ей помогать?
– Степан был болен, причины его поступков неизвестны даже ему самому. Но я не думаю, что он на такое способен, как бы странно это ни звучало. Эти убийства не вписываются под схему его бреда. Я не думаю, что участников убил именно он.
Сергей разочарованно откинулся на стуле и переглянулся с напарником:
– Ну приехали. Если он этого не делал, тогда кто?
17 дней 30 минут с начала эксперимента
Алиса Лопатина смотрела в окно, сидя на подоконнике в клинике Мещерского.
Она пролистала новостной телеграм-канал и наткнулась на очередную статью об эксперименте Профессора. На фотографии с места преступления на заднем плане стоял Дима. Алиса улыбнулась и сделала скриншот. Из глубины коридора раздался стук как от удара.
Лопатина была не из пугливых. Она взяла рацию и направилась к источнику звука. Алиса прошла по коридору, удары усиливались. Наконец, она добралась до открытого окна, ветер бил створку о косяк. Странно, вчера оно было закрыто… Алиса закрыла окно, не заметив пятнышко высохшей крови на подоконнике, и ушла.