– Я думала, мы справились. Нашли способ быть рядом и не ранить друг друга. Но, кажется, это не работает…
– Не работает.
Антон взял ее за замерзшие руки и крепко сжал. Тома улыбнулась и смахнула слезу. Антон прощался с ней навсегда. Он достал из рюкзака контейнер с тарантулом, накрепко перемотанный скотчем с мятым стикером «Не забудь покормить Геннадия Петровича!», и протянул Томе.
– Геннадию Петровичу пора домой.
– Пирожок мой! Я так скучала! Спасибо тебе…
Тома обняла Антона, вытирая слезы.
– Тебе спасибо, за все и всегда.
Позади просигналила машина. Из пикапа вышел Леня и помахал Томе.
– Ленька! Бегу!
Антон с грустью наблюдал, с какой теплотой они обнялись.
Леня вдруг вскрикнул и попятился, увидев тарантула в руках Томы. Тома расхохоталась.
Антон улыбнулся и посмотрел на море, освещенное полосой солнца.
– Идеально… – прошептал он.
17 дней 16 часов с начала эксперимента
Караван из полицейских машин с мигалками остановился у границы с Литвой.
Дима и Брындин со всех ног побежали на пост пограничников, где их уже ждали.
– Ну что, мужики?
– Ничего, – ответил пограничник. – Они границу не пересекали.
– Значит, он где-то в поселке залег… – взбудоражено сказал Дима, – надо проверить все дома на косе, их тут немного. Поехали!
Напарники подошли к машине, когда Диме пришло сообщение.
– Чего там?
– Маячок от прокатной конторы. Машина Профессора в лесу, в пяти километрах отсюда.
17 дней 16 часов 10 минут с начала эксперимента
Профессор проехал в лес так глубоко, как позволяла грунтовая дорога, и остановился у берега.
Достал из багажника чемодан с личными вещами и одеждой для Кати. Она переоделась в машине.
– Ты мне доверяешь? – спросил Профессор.
– Да, – ответила Катя без раздумий.
Больше он не сказал ни слова. Он не сказал, куда они направляются, а Катя не спросила. Она прошла вслед за Мещерским к заброшенному пирсу, где их ждал круизный катер на пару кают.
– День добрый, – поприветствовал их капитан с сильным акцентом, – мы уже волноваться начали.
Капитан помог Кате подняться на борт. Профессор протянул капитану пухлый конверт. Тот пересчитал тугие пачки крупных купюр в евро.
– …четыре, пять. Bra!
Капитан вручил Мещерскому два новеньких паспорта граждан Швеции. Профессор глянул на титульные страницы.
– Стефан и Ева Густафсон, отец и дочь… Чудесно. Это нам подходит.
– Прошу на борт!
Мещерский поднялся, и капитан отвязал швартовые тросы от столбиков.
17 дней 16 часов 10 минут с начала эксперимента
Машина Брындина во главе каравана из полицейских машин мчалась по трассе, следуя указаниям маячка.
– Тут направо!
Сергей резко свернул на проселочную дорогу. За деревьями показалась машина Мещерского.
– Вот он!
Дима выскочил из машины, побежал к автомобилю с оружием на изготовку, но внутри уже никого не было.
У пирса тоже было пусто. Дима пнул столбик со свежими следами от канатов.
Через час здесь работала следственная группа. Криминалисты исследовали машину Профессора и следы на пирсе. Дима метался между сотрудниками, задавал вопросы и раздавал указания.
Спокойный Брындин сидел на капоте своей машины, пил чай из веселого термоса и наблюдал за работой коллег.
К нему подлетел взбудораженный напарник:
– Ты в кому впал? Надо в морскую полицию звонить!
Сергей налил чай в пластиковый стаканчик и протянул Диме.
– Все, Заварзин, успокойся…
– Это еще почему?
– Потому что теперь это дела Погранконтроля и Интерпола. А мы тут закончим, и по домам. Подозреваемый скрылся в нейтральных водах, дело закрыто до выяснения.
– Я не понимаю…
Сергей хитро прищурился:
– А ты чего так распереживался? Радоваться вроде должен! Мы же договаривались, с этим делом разберемся – и все, ты на поиски нового дела жизни! – Брындин похлопал оторопевшего напарника по плечу. – Все, Димка, отпусти. Надо уметь поражения принимать. Их найдут, никуда они не денутся.
Дима осмотрелся: эксперты собирали вещи. Он не ожидал, что все закончится так быстро.
Сергей протянул ему руку:
– Выходит, все.
Дима посмотрел на протянутую руку напарника.
– Слушай, я тут подумал… – Сергей держал руку, зная, что скажет Заварзин. – Я к тому, что в отделе рапортов накопилось. Ну и с Интерполом надо как-то решать. А у меня английский хороший. Может, я задержусь ненадолго?
– Уверен?
Дима кивнул и пожал руку Сергея.
– Вот и славненько. Заканчивай здесь без меня. Я дочку обещал на концерт отвезти.
Сергей подмигнул напарнику и сел в машину.
Дима осмотрелся и заметил Лопатину в группе патрульных, снимавших с деревьев ленту ограждения.
Дима подошел ближе, но девушка его не заметила.
– Алиса?
Патрульные уставились на Заварзина. Лопатина покраснела.
– Извините, что помешал. Вы свободны завтра вечером? – спокойно спросил Дима.
– Завтра? Свободна.
– Поужинаете со мной?
– Хорошо, – смущенно ответила Алиса.
– Отлично, тогда это свидание.
Дима улыбнулся патрульным и ушел.
Кто-то из патрульных хихикнул, остальные подхватили.
– Ну чего вы? Хватит! – пыталась отбиться от насмешек Лопатина.
17 дней 17 часов с начала эксперимента
Катер подбрасывало на волнах. Катя стояла у бортика, наслаждаясь прохладным ветром и бескрайним морским простором.
Лекарства прекратили действие, к девушке возвращалась ясность разума. В который раз она прокрутила в голове события последних недель. Все, что помнила, до мельчайших подробностей.
Она понимала, что Агата могла обмануть Мещерского, ведь ей когда-то это уже удавалось. Но мог ли Мещерский обмануть Катю?
Профессор поднялся на палубу, набросил на плечи девушки плед. Часы просигналили, он выпил таблетку.
Они присели на скамью и молча смотрели на горизонт.
Катя заговорила первой:
– Виктор Анатольевич… Люди, в подвале… Платон, Андрей, Сергей Аркадьевич, Рома, Таня. Они ждали, что я выберусь и приведу помощь, – у Кати перехватило дыхание, голос оборвался. – Они творили много ужасного, но они были напуганы и просто хотели выжить. Как и я… Я должна принять ответственность за все, что она сделала, понимаете? Я к этому готова.
Мещерский смотрел перед собой:
– Знаю, о чем ты хочешь спросить. Агата их не убивала. И ты тоже.
– Дайте слово. Дайте мне слово, что вы говорите правду. И я поверю.
Мещерский вдруг осознал, что любит ее всем сердцем, а необходимость соврать причиняла ему нестерпимую боль.
Только Катя удерживала его от того, чтобы не наложить на себя руки. Но сдаться нельзя.
– Даю тебе слово.
Катя видела, что эти слова дались Профессору с огромным трудом, но она ему поверила. По крайней мере, ей так показалось.
Она накрыла его ладонь своей рукой, кивнула и отошла к бортику.
Профессор вынул из кармана влажные салфетки, но, поколебавшись, убрал обратно.
Солнце поднялось высоко над морем. Катер нес их навстречу новой жизни, к полной неопределенности. И новому раунду борьбы с Агатой. Но это не пугало Мещерского. Он знал, что будет с Катей до конца и поможет ей победить. Они справятся.
Профайлинг героев: шизофрения, расщепление, нарциссизм…
Меня зовут Александра Кучук, я психолог-консультант, гештальтист. Вместе с коллегой и педагогом, клиническим психологом, сексологом Людмилой Кофейниковой мы порассуждали о героях истории «Калимба». И не только о них.
Герои любопытны, интересен и эксперимент профессора Мещерского.
Идея соединить в одном пространстве жертв и насильников не нова.
Ее предлагала, например, известный судебный психиатр Эстелла Уэлдон. Она собирала такие экспериментальные смешанные психоаналитические группы. Люди встречались раз в неделю годами. И это помогало. Насильники начинали лучше понимать чувства жертв, а пострадавшие – логику и переживания насильников.
Но есть важный момент. Жертвы, попавшие в психоаналитическую группу, пострадали от насилия ДРУГИХ людей. И насильники, соответственно, нанесли вред НЕ ТЕМ, с кем проходили терапию. Как минимум сталкивать преступника и пострадавшего от него в одном пространстве – неэтично. А для психики жертв может быть губительно! Пострадавшие от насилия будут проживать травматический опыт вновь и вновь – и вряд ли смогут исцелиться.
Но оставим этические моменты на совести профессора Мещерского.
Перейдем к психологическим портретам героев «Калимбы».
КАТЯ
Условный диагноз: диссоциативное расстройство личности
Это расстройство встречается довольно редко, потому что его сложно диагностировать. Оно мало изучено. Дело в том, что люди с раздвоением личности не часто обращаются за помощью. Порой больные не подозревают, что с ними что-то не так. Люди с диссоциативным расстройством личности хорошо описаны на примере доктора Джекила и мистера Хайда в готической повести Стивенсона и Кевина с 23 личностями из кинофильма «Сплит».
Интересен феномен: Агата про Катю знает, а Катя про Агату – нет. Потому что Агата – это отщепленная часть Кати, «выброшенная» часть психики, переполненная агрессией. Появление еще одной личности – это постепенный, растянутый во времени процесс.
Что произошло.
Девочка Катя не могла справиться с чувством вины из-за смерти брата. Череда последующих травмирующих событий, каждое из них – пожизненное заключение отца, кислотный ожог, буллинг и самоубийство матери – укрепляло отщепленную часть. Так появилась Агата.
Увы, ждать исцеления Кати от эксперимента профессора не стоило. Ей мог бы помочь длительный психоанализ с постепенной интеграцией двух частей личности. Если бы Катя поверила в то, что она не виновата в смерти брата (отец не хранил должным образом оружие в доме), то шанс на восстановление целостности и выздоровление появился бы. Но, если действовать по плану профессора, описанному в сериале, больную ждет либо шизофрения, либо смертельная болезнь: тело включит режим самоуничтожения.