Первоначально университет назывался «Академия», и только с 1656 г. в память об основателе получил имя «Альбертина». Его история продолжалась четыре столетия (1544–1945). Как и другие университеты тех времен, он состоял из четырех факультетов: философского, теологического, юридического и медицинского.
Философский факультет был «низшим». Он назывался еще «артистическим», т. к. преподавались там artes liberalis (свободные искусства), которые подразделялись на Тривиум («Тройной путь») и Квадривиум («Четырехкратный путь»). «Тривиальных предметов» было три: риторика (с историей), грамматика греческого и латинского языков, диалектика. Квадривиум составляли литература, математика, физика и биология.
Профессорские жалованья устанавливались в соответствии с иерархией факультетов. Ректор получал 361 флорин и 20 грошей в год; первые профессора «высших» факультетов – по 200 флоринов, декан философского факультета – 150 флоринов, прочие профессора – по 100 и 80 флоринов. Плюс надбавки за работу в партикуляре, который продолжал исправно готовить будущие поколения студентов.
Кроме того, Альбрехт дал профессорам право заниматься рыболовством в Прегеле, варить пиво, не платить налогов, а в случае эпидемии чумы или холеры беспрепятственно покинуть город вместе с семьей.
Герцогство действительно очень нуждалось в образованных людях, особенно в профессиональных врачах: первый дипломированный врач появился в Кёнигсберге только в 1513 г. В трудных случаях к состоятельным больным врачей вызывали из-за границы.
Первым профессором медицины стал рекомендованный Лютером Иоганн Бретшнейдер, уроженец Гданьска, учившийся в Виттенберге. Получив в 1543 г. степень доктора медицины, он приехал в Кёнигсберг, сначала преподавал в партикуляре, а затем в университете. Бретшнейдер был автором серьезных научных работ и пользовался широкой известностью как лекарь. Его трактат «Фармакопея» – одна из самых ранних работ подобного рода на немецком языке, где описаны способы выращивания и применения лекарственных растений.
Кроме того, он был личным врачом герцога Альбрехта. Лекции по медицине в основном сводились к толкованию сочинений древних авторов: Аристотеля, Галена, Гиппократа.
Для слушателей лекции были бесплатными; за анатомическую практику взималась плата с лиц, не относившихся к академической корпорации. В обязанности профессоров медицины входило также консультирование больных, надзор за деятельностью аптекарей, бродячих лекарей, цирюльников. Дважды в год профессор должен был выводить студентов на экскурсию за городские стены для практических занятий по ботанике.
Другим университетским профессором стал Андреас Аурифабер – уроженец Бреслау (в настоящее время – польский Вроцлав), выпускник университета Виттенберга, автор работ и переводчик античных текстов медицинской тематики. За четырнадцать лет своего пребывания в Кёнигсберге Аурифабер проявил себя практически во всех значимых сферах жизни города: вместе с Альбрехтом учреждал школы, готовившие молодых людей к поступлению в университеты, выполнял дипломатические поручения при дворе, был профессором университета, дважды избирался ректором, занимался организацией аптек для жителей города.
Свои представления о целительных свойствах янтаря как универсального лечебного средства он изложил в сочинении «История янтаря», содержащем 46 рецептов применения янтаря в медицине и изданном в Кёнигсберге в 1561 г. Его «История янтаря» (Historia succini) писалась в 1549 г., когда город переживал эпидемию чумы. Аурифабер был одним из немногих, кто оставался в это время в Кёнигсберге, чтобы вести медицинские наблюдения, пытаясь найти способы борьбы с болезнью.
◾ Титул книги «История янтаря»
В своей работе Аурифабер произвел первую классификацию янтаря (разделив куски по свойствам и цвету), упомянул о его пользе в медицине. Лейб-медик Альбрехта описал, например, использование янтаря (особенно молочно-белого) «в чистом виде или посредством распыления запаха» в профилактике и борьбе против вирусных эпидемий. Герцог Альбрехт даже обязал включить рецепты с янтарем во все методические рекомендации по борьбе с чумой.
Публикации местных авторов большей частью сводились к рекомендациям, как уберечься от моровых поветрий – страшного бедствия тех времен, поражавшего город по несколько раз в течение жизни одного поколения. Только от эпидемии чумы Кёнигсберг страдал четыре раза за столетие. Опустошительная эпидемия 1601–1602 гг. унесла около 12 тысяч жизней. Эффективных средств борьбы с бедствием не было. Считалось, что зараза переносится по воздуху, поэтому для его очищения на улицах жгли можжевельник. Запрещались любые публичные собрания, закрывался университет, принимались жесткие карантинные меры. Кёнигсбергские медики оставались бессильными перед лицом беспощадной инфекции. Но работа Аурифабера серьезно повлияла на умы людей. Именно поэтому во всех дворцах и лучших европейских домах стали появляться янтарные кабинеты. Считалось, что в них царит благоприятный микроклимат и уничтожаются бактерии.
Герцог Альбрехт предоставлял убежище в своей стране всем, кого преследовали как приверженцев учения Лютера, его двор был открыт всем гонимым. В годы его правления в Пруссию перебрались профессора, священники и педагоги из многих земель Германии. В отличие от итальянских дворов этого времени, где привечали поэтов и живописцев, герцог предпочтение отдавал купцам и ремесленникам, особенно голландцам, они укрепляли экономические связи между Нидерландами и Пруссией. Беженцев из Польши и Литвы герцог также принимал и обеспечивал работой в своей стране.
С оптимизмом, присущим эпохе, Альбрехт звал в Пруссию священников, педагогов, художников. Государственная служба и служба при дворе при нем не разделялись – придворные считались одновременно государственными чиновниками. Среди 380 человек придворного персонала были проповедники, советники, врачи, художники, строители и музыканты. На службе у герцога находились ювелиры, изготовлявшие столовые сервизы, украшения и прекрасные серебряные книжные переплеты для его Серебряной библиотеки; на него работали резчики по янтарю, краснодеревщики, художники по оформлению гербов, мастера по жемчугу и ковровщики.
И все же Альбрехт не наслаждался своим правлением, слишком много проблем на переломе эпох беспокоили его. Он не раз говорил, что лучше пасти овец, чем быть правителем. Семеро детей его первой жены, дочери короля Дании, умерли молодыми, за исключением дочери Анны Софии, вышедшей замуж за герцога Мекленбургского (1555 г.). Его благочестивая и верная жена умерла в 1547 г. В 1550 г. в 60 лет он женился на 18-летней принцессе Брауншвейгской; ее первая дочь родилась слепой; только один сын, Альбрехт Фридрих, пережил его, но он провел свою жизнь в безумии.
К семейному горю прибавились еще и ересь Осиандера, огромные долги и разногласия с сословиями. В своем преклонном возрасте Альбрехт утратил ясность суждения, его доверием завладел авантюрист Пауль Скалих. Он представился герцогу как человек, преследуемый за веру, и Альбрехт в 1561 г. пригласил его из Виттенберга в Кёнигсберг. 26-летний Скалих увлек 71-летнего герцога заклинанием духов и каббалистическими магическими формулами. Он быстро стал его любимцем и пользовался неограниченными возможностями.
Альбрехт назначил его придворным советником с большим жалованьем и завещал ему город Кройцбург. Жил Скалих в названном в его честь Скалихиенхофе, обширном комплексе между улицами Кирхенштрассе и Вальшенгассе – последнее название означает «улица чужеземца», она была названа именно в его честь.
Возвышение фаворита вызвало сословный конфликт в городе, грозивший вооруженным столкновением. Герцог даже нанял тысячу наемников, чтобы подавить сопротивление. В разгар кризиса, в сентябре 1563 г., с Альбрехтом случился апоплексический удар, парализовавший его и сделавший его почти недееспособным.
В третейские судьи пришлось звать польского сюзерена Сигизмунда II Августа. Ослабевший душой и телом герцог в это время ждал смерти в охотничьем замке Тапиау. Он умер 20 марта 1568 г. В тот же день в замке Нойхаузен умерла от чумы и его жена Анна Мария. Герцогскую пару похоронили в Кафедральном соборе, в княжеском склепе, рядом с герцогиней Доротеей.
В 1697 г. Кёнигсберг посетило Великое Русское посольство. 9 марта 1697 г. оно отправилось в путь из Москвы в Европу. Всего около 250 человек: дипломатов, офицеров, переводчиков, священников и просто молодых дворян, рассчитывающих научиться чему-нибудь дельному в Европе. Формально руководил посольством уроженец Женевы и приближенный российского царя Франц Лефорт (в его честь названа улица в калининградском микрорайоне Сельма).
После первой длительной остановки в Курляндии царь Пётр с небольшой командой поплыл из Либавы в Кёнигсберг морем, остальные отправились по суше, так как выяснилось, что Лефорт страдает морской болезнью.
Пётр I был первым российским царем, посетившим европейские страны. Он решил сохранять инкогнито и участвовал в посольстве под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова, хотя высокий рост и необычная манера поведения сразу выдавали царя. Но Пётр хотел без избыточных церемоний знакомиться с жизнью жителей европейских стран, осваивать корабельное дело, осматривать частные коллекции и посещать ученых.
7 мая 1697 г. Пётр со свитой на корабле «Святой Георгий» прибыли в Кёнигсберг. Так Пруссия оказалась государством, куда впервые в русской истории выехал за пределы своей страны московский царь. Разумеется, о приезде высоких гостей знали и к нему готовились. Им заранее подобрали жилье – летний домик сада Шерреса на Голландербаум (в районе нынешнего калининградского музея Мирового океана). Однако молодому императору не понравилось расположение дома – у входа в гавань, рядом с многолюдным постоялым двором. Пётр, путешествовавший инкогнито, даже не сошел с корабля на берег.