Под крышей дома Дёрфферов Эрнст Гофман прожил до своих 20 лет – до 1796 г. Находился этот дом неподалеку от нынешнего калининградского эстакадного моста. Он был разрушен в 1940-е гг. во время британской бомбардировки, а оставшиеся фрагменты стен снесены в послевоенный период.
Отношения в семье оставались очень сложными, но именно дядя, сам музыкант-любитель, приобщил племянника к музыке и рисованию. Он свел его с ректором реформатской школы Стефаном Ванновским, открывшим в мальчике художественные задатки; ему Гофман обязан занятиями музыкой с Христианом Подбельским, соборным органистом Кёнигсберга и композитором. «Житейские воззрения кота Мурра» погружают читателя в то непростое время. Мастер Абрагам Лисков, заботливый покровитель не только кота Мурра, но и самого капельмейстера Иоганнеса Крейслера, – это Подбельский, человек из кёнигсбергской юности Гофмана, определивший его жизненный путь.
Это характерно для писателя – почти все переживания детства всплывают потом в его текстах. Герои Гофмана – чаще всего люди искусства: музыканты или живописцы, певцы или актеры. Но словом «музыкант», «артист», «художник» Гофман определяет не профессию, а романтическую, мечтательную личность, которой душно в обществе обывателей и торговцев. Спасаются его герои только силой фантазии.
Осенью 1782, шести с половиной лет Э. Т. А. был принят в протестантскую городскую школу – кёнигсбергскую Бургшуле. Учеников в школе было около сотни, на всех приходилось три-четыре учителя. Ректором был Стефан Ванновский, оказавший влияние на эстетические вкусы Э. Т. А.
Кёнигсбергская Бургшуле основана в 1658 г. как «реформатская приходская школа» и замышлялась как детское общеобразовательное учреждение. В Кёнигсберг после отмены во Франции Нантского эдикта о веротерпимости, с 1656 г., стали приезжать французские реформаты-гугеноты. В 1690–1736 гг. в Кёнигсберге были построены две реформатские церкви – немецкая и французская.
31 августа 1664 г. великий курфюрст Фридрих Вильгельм подписал рескрипт, по которому школа получила официальное название «Бургшуле», буквально «Крепостная школа», т. к. она находилась на территории кёнигсбергского района Бургфрайхайт («Крепостная слобода»). В документе, датированном 2 августа 1680 г., отмечено, что школа уже располагается в специально построенном для нее здании.
В мае 1813 г. Бургшуле вышла из-под юрисдикции реформатской церковной общины и получила название «Высшая городская школа». В октябре 1859 г. школа реорганизована в городскую реальную гимназию, сохранив своё традиционное название «Бургшуле». В 1892–1893 гг. школа преобразована в Высшую реальную школу и вскоре переместилась в здание бывшей Фридрихс-Коллегии на Лёбенихт. В 1927 г. Бургшуле переехала в новое здание на Лендорфштрассе в Хуфене. Последние занятия в Бургшуле прошли в 1944 г. Сейчас в этом здании на улице Кропоткина находится калининградская гимназия № 1. Имеет статус объекта культурного наследия регионального значения.
К 12 годам Эрнст свободно владел четырьмя инструментами – органом, скрипкой, арфой и гитарой. В школе он считался вундеркиндом – учился прекрасно, хотя больше всего времени посвящал рисованию и музыке. Еще он много читал классической европейской литературы, отдавая предпочтение рыцарским романам. Между тем в семье хотели, чтобы Гофман, согласно семейной традиции, стал юристом.
В школе Гофман подружился с племянником бургомистра Кёнигсберга Теодором Готлибом фон Гиппелем. Гиппель стал для Гофмана верным другом и «большим братом» – много лет друзья поддерживали переписку, и их школьная дружба закончилась только со смертью Гофмана в 1822 г. Знаменитый дядя, Теодор фон Гиппель (Theodor Gottlieb von Hippel), как предполагают многие биографы Гофмана, послужил прообразом дядюшки Дроссельмейера в «Щелкунчике» – натуры очень противоречивой и несколько таинственной.
В 1792 г. Гофман оканчивает школу, но не может определиться: стать ему художником или музыкантом. Семья настаивает на необходимости юридического образования, которое должно было обеспечить верный кусок хлеба. Предки Э. Т. А. по отцовской линии на протяжении поколений были лютеранскими пасторами в Восточной Пруссии, изучали богословие в Кёнигсбергском университете. Отец был первым юристом и судебным адвокатом в семье.
В 16 с половиной лет, в летнем семестре 1792 г. Гофман поступил на юридический факультет кёнигсбергского университета Альбертина. Его друг Гиппель начал учебу в том же университете.
Одним из университетских профессоров Альбертины был Иммануил Кант, его лекции полагалось слушать студентам всех факультетов. Велик соблазн предположить, что идеи Канта повлияли на Гофмана. Но нет, Гофман их не понимал, поэтому лекции пропускал, за исключением лекций по физической географии. Гофман, не лишенный актерского дара, своего профессора передразнивал. Позже он иногда цитировал Канта в своих рассказах, но без малейшего почтения, скорее ради комического эффекта.
Э. Т. А. вспоминал годы своей юности так: «Ах, если бы я мог действовать согласно влечениям своей природы, я непременно стал бы композитором. Я убежден, что в этой области я мог бы стать великим художником, а в области юриспруденции всегда останусь ничтожеством».
При этом в Альбертине Эрнст удивительным образом отлично учится, одновременно он сочиняет музыку, рисует, пишет и продолжает занятия с Подбельским (втайне надеясь, что станет все-таки музыкантом).
◾ Артуш Шайнер. Щелкунчик и Мышиный король. Иллюстрация к книге. 1924 год
В Университете Альберта он проучился до 1795 г., прослушав множество лекций и курсов по естественному праву, римскому праву, а также современному прусскому общему земельному праву. Гофман был человеком творческого склада, но считал, что профессия юриста даст ему экономическую независимость, послужит подспорьем будущей творческой деятельности. На фамильное занятие юриспруденцией он смотрел как на неизбежность и продолжал семейную традицию в соответствии с тем, что ожидалось в обществе конца XVIII в. от мужчин среднего класса. Так что юридическая карьера Э. Т. А. началась задолго до карьеры писателя и композитора.
Учился Гофман целенаправленно и с большим усердием и преуспел в юриспруденции. На его надгробии на Иерусалимском кладбище в Берлине выбита надпись: «Он был одинаково замечателен как юрист, как поэт, как музыкант, как живописец». А еще на его могильном памятнике стоит его настоящее имя – «Эрнст Теодор Вильгельм Гофман», потому что для всего своего окружения он был Эрнстом Теодором Вильгельмом, советником апелляционного суда в Берлине.
22 июля 1795 г. Гофман сдает первый экзамен по юриспруденции и становится судебным следователем при кёнигсбергском окружном управлении. Это делает его независимым от семьи Дёрфферов. Начинается двойная игра: днем он – добросовестный чиновник, а ночи и выходные дни посвящает своим музыкальным, художественным, литературным занятиям. Кроме того, чтобы иметь какие-то деньги, он дает уроки пения и игры на фортепиано. Его ученица – 25-летняя Дора (Кора) Хатт, мать пятерых детей, жена пивовара, человека вдвое старше ее.
Она, по словам друга Гиппеля, сама добилась благосклонности студента. Впрочем, тот не очень сопротивлялся, называл свою возлюбленную античным именем Кора (греческая богиня, похищенная Аидом, владыкой подземного царства мертвых, который заставил ее проглотить гранатовые зерна – символ неразрывности брака).
◾ Университетские коридоры Альбертины. 1908 год
Отношения с Дорой длились около четырех лет, а в 1796 г. у Доры родился шестой ребенок и пошли сплетни: мол, отцом младенца был не почтенный пивовар, а студент Гофман. На семейном совете в доме Дёрфферов решено было отослать юношу в горы Силезии к крестному Иоганну Людвигу Дёрфферу, который занимал в Глогау (сегодня – польский Глогув) пост советника верховного суда. Гофману запретили даже переписываться с Корой, опасаясь судебного разбирательства и еще большего скандала.
Гофман, разумеется, метался и страдал, а выход своим страданиям находил в сочинительстве: он написал два романа: «Корнаро, мемуары графа Юлиуса фон С.» и «Таинственный». К сожалению, эти романы до нас не дошли.
В 1804 г. Гофман в последний раз приехал в родной Кёнигсберг и гостил здесь с конца января до середины февраля. Пожалуй, главным событием этого визита стала короткая встреча с дочерью покойной Доры Хатт.
13 февраля Гофман сделал запись в дневнике: «– Происшествие! – нет, не происшествие, – событие – важное для ума и сердца – возвышает сегодняшний день над его унылыми старшими братьями. – Молодая цветущая девушка, прекрасная, как Магдалина Корреджо[20],– с фигурой грации Анжелики Кауфман[21], предстала вечером передо мной! – это была Мальхен Хатт…»
Больше Гофман в Кёнигсберг не вернется. Он, все так же страдая и регулярно выпивая, напишет немало выдающихся произведений, переживет много взлетов и трагедий и умрет в Берлине в возрасте 46 лет. Его первая любовь с самого начала была обречена на громкий скандал, зато через много лет Гофман увековечил ее в новелле «Майорат».
В этой повести Гофмана о смерти, любви и призраках мистический замок Росситтен служит декорацией для запутанной семейной истории. Повесть «Майорат» (1816) основана на юношеских впечатлениях студента Альбертины, сопровождавшего своего двоюродного деда, советника юстиции Фётери в служебных поездках по Восточной Пруссии. Тогда ему и стало известно о тяжбах по поводу наследования фамильной приморской усадьбы Росситтен, которые легли в литературную основу рассказа.
◾ Замок Росситтен. Ок. 1920–1930 годы
Описание места действия – классика жанра готической литературы:
«Недалеко от берега Балтийского моря стоит родовой замок баронов фон Р., названный Р…зиттен. Его окрестности суровы и пустынны, лишь кое-где на бездонных зыбучих песках растут одинокие былинки, и вместо парка, который обыкновенно украшает замок, к голым стенам господского дома с береговой стороны примыкает тощий сосновый лес, чей вечно сумрачный убор печалит пестрый наряд весны, и где вместо радостного ликования пробудившихся к новому веселию птичек раздается лишь ужасающее карканье воронов, пронзительные крики чаек, предвестниц бури».